Макс Мах - Твари Господни
– Извини, – сказал он через мгновение и, не объясняя, что имел в виду, резко повернулся и вышел из спальни.
2
Казалось, до ночи так далеко, что все от безделья просто с ума посходят, но вышло, беспокоилась зря. Ничего страшного не произошло, и ожидание оказалось не в тягость. И то сказать, каждому, верно, нашлось о чем подумать. Да и между собой поговорить – не в Чистилище, а вживую – редкая удача. Тем более, одни и не знакомы были вовсе, а другие столько лет не виделись, что и двух дней мало, чтобы и в себе самих и в своих отношениях разобраться. А вопросы… Что ж, те вопросы, на которые обещал ответить Виктор, могли и обождать. Столько лет ждала, большую часть времени, не зная даже про их существование, что теперь могла и не торопиться. Некуда было торопиться, да, и положа руку на сердце, возможно, не за чем. Правда могла оказаться – и, как чувствовала Лиса, скорее всего, окажется – такой, что лучше и не знать. Но взялся за гуж, как говориться…
"Посмотрим". – Лиса вошла в гостиную и через силу улыбнулась присутствующим.
Что с ней происходит, она так до конца и не поняла. Однако то, что она очень сильно изменилась не только внешне, но и внутренне, и продолжала меняться даже сейчас – знать бы еще в каком направлении – Лиса вполне осознавала. Отдавала себе, так сказать, в этом полный отчет, но и только. Ни страха, ни переживаний по этому поводу она не испытывала. Разве что раздражение иногда, как вот сейчас, например, когда в очередной раз заметила, как легко и без видимой причины меняется у нее теперь настроение. Но даже это мимолетное раздражение, и то возникло не столько из-за самой смены настроения, сколько из-за того, что, принимая во внимание, присутствие в гостиной других людей приходилось делать над собой пусть и легкое, но усилие.
– Добрый вечер! – Сказала Лиса, с улыбкой обводя взглядом просторную комнату.
Все были в сборе и ждали, по-видимому, только ее. Свет не включали. Для разнообразия, вероятно, или для торжественности, сидели при свечах. Получилось красиво и даже несколько таинственно, хотя какая уж тут таинственность при их-то способностях?
– Я опоздала…
– Не страшно, – ответно улыбнулся Виктор. – Мы никуда не спешим, но раз все уже в сборе, тогда вопрос по существу. Как пойдем в Город, вместе или каждый сам по себе?
– А разве можно вместе? – спросил Кайданов, наливая себе коньяк.
– Можно, – усмехнулся Виктор. – Но трудно. Однако есть такие умельцы…
Виктор фразу не закончил, но Лиса неожиданно поняла, что, не завершив ее вслух, он, тем не менее, додумал ее про себя, но не для себя, а для нее.
"Ты и Дженевра, – сказал он ей, к ней, Лисе, и, обращаясь, хотя на нее сейчас даже не смотрел. – И аз грешный".
И подмигнул.
"И что это значит?" – Но мысль уже стремительно неслась вперед, сопоставляя, анализируя, доставая из кладовых памяти и подбрасывая в топку мышления любые, пусть и самые мелкие, неважные на первый взгляд, факты и фактики, когда бы и где Лиса их ни обнаружила.
– Если мы пойдем туда во плоти, – сказала она осторожно, еще не полностью уверенная, что догадка, мелькнувшая мгновение назад, верна, и уж тем, более не зная наверняка, как воплотить ее в реальность, если все так, как вдруг примерещилось, и обстоит. – Если мы пойдем туда во плоти, то и о телах заботиться не придется.
– Именно это я в виду и имел, – довольно ухмыльнулся Виктор, что при суховатом строе его лица выглядело несколько зловеще. – Но тогда, дамы и господа, или придется показывать "городу и миру" свой истинный облик, или надевать личину уже на месте. Выбор за вами.
На самом деле, как понимала Лиса, вопрос был обращен к троим – к ней, Герману и Рэйчел – потому что Дженевра и Персиваль все равно сделают так, как решит Виктор.
– По мне так и неважно, – сказала она, продолжая свою игру и ощущая, как начинает улучшаться настроение. Могу такой, как есть, а могу и личину набросить.
Вот в этом последнем, в том, что сможет сходу "перевоплотиться", она была уверена, хотя и не знала, откуда эта уверенность у нее вдруг взялась и на чем основана.
– А как туда попасть? – С вполне очевидным интересом спросила Рэйчел. Еще бы! Столько лет ходить в Город через "сон", рискуя брошенными на произвол судьбы костями, чтобы однажды узнать, что никакой необходимости во всех этих сложных телодвижениях не было.
– То есть, двое согласны, – резюмировал Виктор. – А вы, Герман, что скажете?
– Это что-то вроде портала? – Вопросом на вопрос ответил Кайданов.
"А ведь он уже был у Чары", – решила Лиса, видя состояние Германа. Кайданов был задумчив, несколько раздражен и, пожалуй, мрачен больше обычного. К слову, с Чарой надо было что-то решать, не держать же ее во сне до второго пришествия. Однако Лиса предпочла бы не ввязываться в это дело без крайней необходимости. Быть миссионером ей никак не улыбалось, и самым правильным она полагала оставить дочь на попечение отца. Вот только как там все сложится, ей пока было не "видно". Рэйчел была готова, но одной Рэйчел для такой саги, как Чара, могло не хватить. Да и не мать она ей, а подруга отца. Так что, в любом случае, без Кайданова ничего не выйдет.
"Вот же, жизнь подлая…"
– Да, Герман, это нечто вроде портала, – объяснил между тем Виктор. – Хотя и много сложнее. Дженевра, радость моя, – повернул он голову к женщине, не принимающей, по своему обыкновению, участия в разговоре, а лишь при нем присутствовавшей. – Откроешь нам проход к Гургу?
– Очень "громко" получится, – ровным, почти без модуляций, голосом ответила Дженевра, одновременно поднимаясь на ноги. – Легче по радио объявить.
Несмотря на смысл слов, получилось как-то уж очень равнодушно. Простая констатация факта, и ничего от себя.
– Это оставь мне, – отмахнулся Виктор. – Я тебя "плащиком" прикрою, никто и не заметит.
– Все готовы? – Судя по всему, Дженевру вопрос секретности совершенно не беспокоил.
– Приступайте, – предложил Кайданов, вставая и предлагая Рэйчел руку.
– Как скажете, – неожиданно очень по-русски и с "русской" же интонацией сказала Дженевра, и Лиса сразу же переключилась на нее. Ей было крайне интересно "увидеть", что и как будет делать женщина-воин, выглядевшая в земном своем воплощении, изысканно – почти болезненно – тонкой и легкой, как какая-нибудь фея цветов. Впрочем, заблуждаться на этот счет не следовало. Сама Лиса тоже на Ирину Пресс[82] никак не тянула, а про Дженевру она твердо знала, что и без всякой магии та может дать фору многим бойцам-мужчинам. Ну, а если заглянуть ей в глаза…
Между тем, Дженевра отошла на несколько шагов от стола – по-видимому, для ее волшбы требовалось свободное пространство. Встала, чуть расставив длинные, как у подиумной модели, и такие же стройные ноги, подняла перед собой согнутые в локтях руки с узкими ладонями и тонкими длинными пальцами, обращенными вверх, откинула голову назад, и, закрыв глаза тихо и, как будто жалобно, запела.
