Александра Верёвкина - Осколки вечности
Я оторвал взгляд от монитора, вытянул из-за спинки кресла приросшую к полу Астрид, лихорадочно пробегающую глазами последние строчки нелепо оформленной новости, и усадил ее к себе на колени, полной грудью вдыхая умопомрачительный аромат волос.
— Значит, ты у меня идейный вдохновитель преступной группы? — не очень умело отшутилась она, расслабленно откидывая голову мне на плечо.
— Головорез, негодяй и психопат, — вкрадчиво прошептал я, трепетно касаясь губами ее щеки. — Не знаю, как ты меня вообще терпишь.
— И я не знаю, — слабо отозвалась на мою реплику малышка. — Просто люблю, вот и все. А разум с сердцем, как известно, враждуют с незапамятных времен.
Я проигнорировал сомнительный комплимент и вознаградил себя за тяжкий день сочным, неповторимо нежным поцелуем, неминуемо напомнившим об одном срочном дельце. Выудив из кармана куртки телефон, я небрежно набросал короткое смс: 'Планы изменились. Сегодня, до десяти вечера. Дверь откроет консьерж. Предупреди флориста', и мечтательно вздохнул, сетуя на переизбыток свободного времени. Разобраться с Лео, накормить девочку человеческим ужином, завести ненадолго домой — на все это уйдет от силы часа три, а стрелки хронометража будто нарочно застыли на цифре пять. Хотя…следует ли мне жаловаться в подобной ситуации? У нас вся ночь впереди!
Подгоняемый сзади откровенно недоверчивым взглядом, я буквально мчался вперед на волне излишне реалистичных фантазий и не заметил, как предвкушающая неземное блаженство улыбка лихо погасла при встрече с горящей злостью парой угольно-черных глаз притаившегося на заднем сиденье автомобиля вампира.
— Что? — с ходу спросил я, галантно придерживая дверцу для своей спутницы.
— Тебе бы в Нострадамусы податься, Габсбург, — съехидничал он, просовывая голову меж сиденьями. — Нехило получается предсказывать будущее. Угрозу я принял к сведению, теперь нам обоим следует трястись за сохранность здравия. Зачитываю вслух, — трагедийным тоном возвестил парень, выставляя вперед ярко светящийся экран смартфона. — 'Холод не приносит боли бессмертным в отличие от огня. Ты следующий'. Это что, мать вашу, такое? Извини, леди, за ругательства, но уж лучше я посквернословлю, чем буду примеряться ножичком к твоей шее, ладно? Потише, Верджил, я просто описал ей свой душевный настрой. Мой вопрос кто-нибудь осчастливит вниманием?
— Меня порежут, тебя сожгут, — подвел я краткий итог, заводя мотор. — По-моему, очень даже логично. А сейчас, разговорчивая начинка для шашлыка, будь любезен выслушать дальнейший инструктаж. Это деньги, — издевательски пояснил я, протягивая Леандру необходимую сумму. — Это номера телефонов. По первому ответит парнишка, спросит, нужны ли лекарственные препараты на основе трав. Ты согласишься и попросишь отложить успокаивающий набор на имя…Далее назовешь любые данные. Удостоверение и водительские права будут готовы через три часа, в разговоре выяснишь, где их можно забрать. Рассчитаешься при встрече и не вздумай жадничать, я с этими людьми работаю тридцать лет, у нас доверие и полная идиллия в отношениях. Следующим пунктом определишься с жильем. Женщину, которая ответит по второму номеру, зовут Марта. Она сообщит о всех имеющихся вариантах и предложит посмотреть понравившийся. Ни документов, ни договоров с ней заключать не потребуется, полная анонимность. Дерет она за свои услуги зверскую цену, зато безопасность гарантирована. И еще одно, — слишком резко затормозил я у ближайшего перекрестка, намереваясь избавиться от третьего лишнего как можно быстрее. — Не светись. Твоя рожа на каждом столбе, узнать ее труда не составит. Добудь себе приличную одежду, голову помой, причешись, что ли, а то эта…хм, прическа назойливо бросается в глаза. Позвони мне завтра около полудня, решим, что делать дальше.
На сей раз он молчаливо согласился, осторожно хлопнул Астрид по плечу, протянул мне ладонь для рукопожатия и неуклюже вывалился из салона, с завидной скоростью исчезая из поля зрения многочисленных прохожих. Похоже, часть моих наставлений все же воплотится в жизнь, что не могло не радовать.
Глава 21. Ночь удивительных открытий
POV Джей
Благодать. Когда-то давно я разучился по достоинству оценивать обыденные человеческие радости. Прогулки по парку, тихие разговоры, переплетенные пальцы на руках, любование профилем идущей рядом девушки, легкий ветерок, вплетающийся в густые пряди темных волос, отражающиеся в изумрудных глазах отблески заходящего солнца. Испещренный теплыми оттенками небосклон, наполовину прикрытый раскидистыми кронами деревьев. Извилистая аллейная дорожка, усыпанная редкими опавшими листьями, приятно хрустящими под ногами. Стройные ряды скамеек, мелькающие лица прохожих, тающий на языке приторный вкус сахарной ваты…
Я не солгу, если скажу, будто в моей жизни не было дня прекрасней сегодняшнего. И пусть начался он самым отвратительным образом, запомнится абсолютно иным. Благостным отрезком вечности, который я провел в обществе любимого человека. Впору сморгнуть сентиментальные слезы!
Мне хорошо, по-настоящему уютно рядом с ней. Нет тишины, потому что темы для разговоров находятся всегда. Нет дискомфорта, усталости, желания побыть наедине с мыслями. Скорее наоборот, мне мало сегодня, завтра и послезавтра, проведенных вместе. Хочется большего, навсегда, например.
С момента нашего знакомства я ни разу не пытался смотреть в будущее, в глобальном смысле, разумеется. Не задавался вопросом: 'Что дальше?'. А ведь в чем-то для нас и впрямь не существует 'дальше'. Семья и дети. Два понятия, не совместимые с моей нынешней ипостасью. Десять лет — вот тот срок годности, которым ограничено мое счастье. По истечению их я обязан уйти, дабы позволить Астрид обрести недостающие ценности. Стареющего мужа, подрастающих отпрысков, кризис среднего возраста, страховые накопления и коротко остриженную лужайку. Американская мечта, будь она неладна!
Ощутив приближение приступа вселенской хандры, я остановился у ближайшей лавочки, нагло урвал у девочки приличный кусок противно липнувшей к пальцам розовой массы, чмокнул гораздо более сладкие губы и с блаженством развалился посредине деревянной скамьи, утягивая малышку за собой. Якобы испуганно взвизгнув, она приземлилась ко мне на колени, метким броском отправила в урну палочку от надоевшего лакомства и с щемящей сердце улыбкой потерлась о мою щеку кончиком носа, точно ласковый котенок, одолеваемый нехваткой нежности.
— Может, мы уже достаточно нагулялись? — с намеком поинтересовалась девушка, очевидно устав от обсуждения сюжетных перипетий недавно прочтенного мною романа Стивена Кинга 'Буря столетий'. Да, есть у нас одна маленькая закономерность, мы потихоньку крадем друг у друга безобидные привычки и увлечения. Я до мозга костей проникся готическим роком, убийственно глупыми фильмами ужасов, графическими романами в жанре нуар и современной американской прозой, в то время как Астрид по достоинству оценила творчество Люка Бессона, прикипела душой к фильму 'Леон', вызывающий у меня скоп самых противоречивых чувств, и экспрессионизму в целом. Мистика, фантасмагория, смерть, фатализм и отчаяние, принимающие гротескные, иррациональные черты, — приоритетные темы стилистических черно-белых фильмов пятидесятых-шестидесятых годов, пересматривать которые я могу бесконечное число раз. 'Кабинет доктора Калигари' Роберта Вине, 'Метрополис' Фрица Ланга и 'Носферату, симфония ужаса' Макса Шрека — тройка картин, по праву называемых мною Великими.
