Дэн Черненко - Проклятие Низвергнутого бога
Он тоже смотрел на них и думал, достаточно ли будет подаренного Ляшко жемчужного ожерелья, чтобы Сосия смирилась с обезьянами. Во всяком случае, хотелось на это надеяться.
– Большое спасибо, – кивнул он. – Уже давно никто в Аворнисе не видел подобных животных.
– Этому есть объяснение, ваше величество, – сказал Ляшко. – Они очень нежные создания. Следует содержать их в тепле всю зиму. В противном случае они простужаются, заболевают и умирают.
– Понятно. Скажите, что еще я должен о них знать. Это самец и самка?
– Именно так, правда, я не знаю, имеет ли это значение, – ответил черногорец. – Не слышал, чтобы они размножались в неволе.
– Посмотрим. – Ланиус улыбнулся, уже предвкушая успех. – Чем они питаются?
– На воле они питаются листьями, плодами, яйцами, насекомыми, то есть всем, что смогут найти. Мы кормили их тем, что ели сами, и их это вполне устраивало. Особенно они любят капусту, считают ее лучшей пищей в мире.
– Капуста, – повторил Ланиус. – Я это запомню. – Он принял официальный вид. – Еще раз благодарю вас, Ляшко, и еще раз благодарю в вашем лице принца Болюша.
– Всегда рад служить, ваше величество, – ответил Ляшко. – Как только я услышал о вашем интересе к обезьянам... – Он заметил, как изменилось выражение лица короля. – О, я не должен был говорить об этом громко? Простите. Прошу вас.
Да, Сосия обязательно выскажет свое мнение об этом. А может быть, не ограничится словами.
Алса барабанила пальцами по столу. Они ужинали в королевской резиденции в Куманусе.
– Ваше величество, все, что мы можем узнать о рабах здесь, мы так же хорошо узнаем в Аворнисе.
Колдунья была права, с этим нельзя было не согласиться. Тем не менее он вздохнул.
– У меня есть причины не возвращаться в столицу немедленно.
– Я знаю, – кивнула женщина. – Но имеют ли эти причины отношение к рабам или к ментеше?
– Нет, – признался Грас.
Ответь король по-другому, она поняла бы, что он лжет. Всадники принца Эврена вернулись на южный берег Стуры – те, которым удалось улизнуть от аворнийских солдат и речных галер. Грас считал, что даже приказ Низвергнутого не заставит их выступить против Аворниса в ближайшее время. Что касается рабов, то они почти перестали перебегать, как только началась война с Эвреном. Странное совпадение, что ни говори.
– Итак, – Алса склонила голову к плечу и искоса посмотрела на него, – что нас здесь удерживает?
– Ты знаешь не хуже меня.
Взяв со стола бокал вина, она сделала глоток, затем слизнула каплю с губы узким, похожим на кошачий, язычком. Грас не мог оторвать от нее зачарованного взгляда. Алса старалась не замечать, что он за ней наблюдает.
– Этому следует положить конец. Когда мы вернемся домой, то будем вести себя как люди, которые какое-то время были связаны общим делом, ничего больше. Вы понимаете это, не так ли?
– Понимаю, – неохотно ответил Грас.
Дело было не в том, что любовь к Эстрилде угасла. Он даже предвкушал, как ляжет с ней в постель. Вероятно, Алса думала то же самое о своем муже.
– Я не хочу, чтобы это закончилось, – просто сказал он.
– Я знаю. Но другого выхода нет, неужели вы не понимаете? Чем дольше это будет продолжаться, тем большие беды ждут нас, когда люди узнают об этом в столице.
– Почему люди должны узнать?
Алса посмотрела на него, и это не был взгляд предсказывающей будущее волшебницы. Так могла смотреть женщина, хорошо знающая жизнь, поэтому душевная боль только усилилась.
– Даже простым людям редко удается сохранить в тайне их любовные дела. Вы – король Аворниса. Как вы думаете, у нас есть такая возможность?
Он хотел, чтобы она спросила об этом как-то иначе.
– От меня об этом никто не узнает.
– От меня тоже. Но это не имеет значения. Люди любят сплетничать, особенно о проделках короля.
– У нас было общее дело, об этом всем известно. – Грас воодушевился. – Мы были друзьями, прежде чем отправились в Куманус. Об этом тоже все знают. Все будет хорошо. Никто не удивится нашим встречам. – Он видел ее всю под одеждой. Маленькая родинка на внутренней стороне бедра и...
Колдунья беспокойно взглянула на него.
– Либо все будет хорошо, либо очень плохо. Я знаю, на какой исход готова поставить. Но в любом случае мы должны возвращаться в столицу. Иначе... – Она замолчала.
– Иначе что? – спросил Грас.
Он не думал, что Алса ответит, но ошибся.
– Иначе, – произнесла она очень тихо, – мне совсем не захочется возвращаться, а мы должны. Вы знаете, что должны.
Грас задумался о том, что будет, если он позволит роману продолжиться, если он откажется от Эстрилды и возьмет в жены Алсу или сделает ее второй женой, если та бросит своего мужа. Он думал примерно полминуты, потом покачал головой.
Женщина внимательно наблюдала за ним.
– Вот видите, ваше величество, – так же тихо произнесла она.
Почему она обращалась к нему, не забывая о титуле, – это только увеличивало бремя забот. Грас вздохнул. Он был королем, но даже королям не все сходило с рук.
– Мы возвращаемся в Аворнис, – сказал он. – Возьми столько рабов, сколько сочтешь нужным. Сделай все, чтобы проверить их. Нельзя допустить, чтобы мы привезли беду в столицу.
– Мы и так привезем с собой беду. – Алса покачала головой. – Но вы, конечно, правы. Достаточно будет одной беды.
– Я поговорю с капитанами галер и скажу, чтобы они были готовы, – с очередным вздохом сказал Грас, заметив ее довольную улыбку.
Когда он вызвал к себе капитанов, они явно удивились, что он покидает Куманус. И это тоже задело короля. Состояние реки не могло вызвать их удивление – осенью Стура была значительно выше, чем летом. Они не могли подумать, что есть надежда выяснить что-либо еще у рабов – в последнее время волшебнице не удавалось узнать ничего нового. Вряд ли капитаны могли предположить, что он ждет вторжения ментеше в это время года. Значит, их удивление вызвало то, что он прерывает свой роман с Алсой. Они не удивились бы, если бы ничего не знали об этом. А если знали, то могли рассказать кому угодно, когда вернутся в Аворнис.
Он решил ничего не сообщать Алсе, не желая слышать: «Я же вам говорила». Даже если она ничего не скажет, то наверняка так подумает.
На одну из галер под охраной солдат погрузили с полдюжины рабов. Обычные крестьяне не удержались бы от удивленных взглядов и восклицаний. Рабы же отнеслись к погрузке на галеру спокойно, как ко всему в жизни. Это было лишь одной непонятностью среди череды непонятностей, из которых состояла их жизнь.
Алса поднялась на борт галеры со вздохом облегчения.
– Как чудесно, наконец, вернуться домой, правда?
– Чудесно, – поддакнул ей Грас и подумал: «Какой же я лжец».
