Татьяна Чернявская - Роза из клана Коршунов
Рокирх предусмотрительно держался отдельно, не стараясь слишком увеличивать недовольство толпы своей активностью, но старался незаметно приблизиться к Наследнику, чтобы унять перво-наперво его, как главного подстрекателя и очевидную жертву. Владьку вурлок отослал в ближайшие кусты, до того как уймутся разброд и шатания в рядах отряда. Предводитель вурлоков выглядел спокойным и уверенным, как настоящий зверь, чувствовал малейшие движенья в душах людей и мог их унять, если бы не досадное недоразумение в перекошенном от обиды лице второго претендента на главенство. Каринка сквозь страх, перешедший на уровень фона и переставший дёргать живот в порывах икоты, заставила себя унять дрожь в коленях:
— Меня слушать будете?
Толпа загомонила, не желая воспринимать что-либо от объекта нападок, коему полагалось стоять и слушать, хоть и уняла обороты.
— Кто-нибудь… — девушке пришлось повысить голос, от чего он сорвался почти на писк, невразумительный и истеричный.
— Да, заткнитесь! — прозвучало из дальних кустов. — Пусть ведьма скажет! Послушаем, как отбрёхиваться будет!
В общей суматохе на новый голос подозрительного происхождения с притенциозными интонациями предателя-колдуна никто не обратил внимания, но повинуясь ему, словно неожиданно пробудившейся где-то собственной совести, быстро замолчали. Каринка отошла ещё на несколько шагов, передумала кашлять, побледнела, сжала в руках туфли и выдохнула.
— Кто-нибудь из вас, господа, поверил бы мне, скажи я, что склонила Айиашта к преступлению для вашего блага? — голос ещё был тонок, его легко перебил поднявшийся шум, в нём не хватало былой жёсткости, зато было достоинство и пренебрежение, столь свойственное всем ведунам. — Вот видите. А если бы я сказала, что наше предприятие губительно для всех вас? Если бы я потребовала, чтобы вы вернулись? Чтобы не умерли здесь ватагой глухих баранов? Кто бы из вас прислушался? Я просто дала вам достаточно весомый повод вернуться! Вы все умрёте, если пойдёте туда. Я же делаю всё возможное, чтобы вы не умерли! Я не хочу, чтобы вы достались Ему! Вам нужен этот артефакт настолько, чтобы умереть — я достану его вам! Сама достану, но при одном условии… я пойду в эту тьму одна! Я одна! Тогда никто не умрёт! Любой, кто окажется в храме погибнет!
Ей приходилось кричать, срывать голос, чтобы противостоять отряду здоровых агрессивных мужчин, что, подчинившись общим миазмам Затаённого леса, начали сжимать круг, готовые, забыв об умении владеть оружием, одной физической силой изничтожить свой хрупкий объект агрессии. Начинало болеть горло, от эмоции руки дрожали даже сквозь вытренированное спокойствие. Всполохи горящих палок, смешивались с клоками темноты и расписывали озлобленные лица кровавыми масками ненависти и ярости. Их глаза не были глазами рабов Тварителя, они не были пустыми. Напротив, они были полными даже чрезмерно, словно скоплении эмоций натягивало их души до барабанного звона, что сейчас отдавался в воображении девушки ритуальными барабанами диких племён пожирателей людей.
"О-о-о, кажется, я начинаю понимать, почему Люпину в кошмарах являлись именно такие картины, — с некой долей уважения подумала Карина и почти возгордилась собой, сравнив по значимости с мистическим оборотнем. — Он мог иметь право на неприязнь к таким людям. Только ненавидеть их — слишком недостойно".
Девушка сделала ещё шаг назад, упираясь в достаточно крупный камень. В таком освещении было сложно заметить, творящееся сзади, но Каринка надеялась, что Ерош, кем бы он ни был, сейчас в безопасности и не видит этого позора. Она влезла на камень, чтобы компенсировать недостаток в росте и начинала забито и крайне недостойно для великого заговорщика думать о том, чтобы призвать на помощь хоть что-нибудь в этом искусственной насквозь дикой природе. Она обещала вчера Рокирху, что не сбежит, и намеревалась сдержать обещание, даже в такой обстановке.
— …! Тваю мать! — восторженно ошарашенный вопль Владомира настолько разительно отличался от криков толпы и так выбивался из общих настроений, что все на мгновение заткнулись.
Каринаррия боковым зрением заметила слегка размытый контур вурлачки и смертельно испугалась, представив, как та, будучи невидимой, запускает ей между лопаток тонкий красивый кинжал, что носила на бедре. Она даже успела подумать, почему Владомир так всполошился, если не мог видеть Феррбены, как ощутила хриплый вздох над головой.
— Ай… — только и успела пискнуть грозная и опасная для Империи ведьма, дрыгнув в воздухе босыми ножками.
Громадный, вычерненный Зверь, подобный извращённому порождению больной фантазии уже исчез в непроглядной темноте Затаённого леса за частоколом сдвинувшихся за его спиной стволов. Он бесшумно выплыл из кустарника, лишь на мгновение позволив небрежно блеснуть раскосым сине-зелёным глазам, так что не был замечен практически никем до того момента, как вцепился длинной пастью в рубашку девушки и, как кутёнка, встряхнул над землёй.
— … - сердечно и очень образно выругался один гроллин, стоявший ближе всего к ненавистной ведьме, у него начал нервно подёргиваться правый глаз, что можно считать везением, поскольку простые жители Долины не могли себе представить существование подобной твари за пределами резервации в Тёмном Бору.
— А это ваще что? — пьяновато, но уже значительно более собранно поинтересовался Ларсарец, повисая на ближайшем мужчине.
Рокирх, который почти смог выволочь из толпы упирающегося зачинщика беспорядков и втолковать ему обязанности командира по отношению к дисциплине подчинённых народным методом педагогического подзатыльника, сбросил с плеча руку Наследника и, подавив в себе страстное желание лишить Ивижеца единственного чада, передал слабовменяемого ближайшему из наиболее спокойных гроллинов.
— Оборотень это, дружище, оборотень, — очень добросердечно пояснил ехидный колдун, восполняя внушительной затрещиной сдержанность предводителя вурлоков, — самый, что ни на есть настоящий. Ими и прочими тварями весь чёртов лес кишит. Здоровый зараза…
— Это объясняет малое количество сумеречников, — Рокирх спокойно подошёл к месту похищения и подобрал лоскут ткани. — Неплохо отъелся. Их оборотное тело растёт пропорционально количеству и качеству полученных жертв, в то время как человеческое практически не изменяется. Полагаю, он увеличился раз в пять… гад.
— Я так сразу, как его в кустах заметил, — Владомир уже оказался возле предводителя вурлоков, отобрал у него лоскут и понюхал с серьёзным видом, — подумал, что наш цветочек ползёт.
