Е. Кочешкова - Шут
Опьяненный уверенностью и силой, отрешенный и почти ушедший в другой мир, Шут бежал легко, едва касаясь земли, совсем как в детстве. Готовность увидеть звенела в нем натянутой струной, наполняла неизведанным прежде чувством решимости и бесстрашия.
И он спешил. Спешил успеть, пока эта энергия не иссякла, не развеялась попусту, пока руки не сорвались с перекладины… Он устал ждать. Устал жить с Руальдом в себе. Больше всего на свете Шут хотел покончить поскорей с этим делом. И пусть его потом схватят, не важно… Больше так нельзя…
— Эй! — Звонкий окрик заставил его замереть, вновь ощутив землю под босыми ногами. Шут резко обернулся. Мир вокруг него пульсировал, и зрение было странно суженным, Шут видел только то, на что смотрел, все остальное расплывалось светлыми вспышками.
'Гвардейцы? Деревенские? — он готов был вновь броситься вперед.
Но меж деревьев стояла Нар.
Ее волосы отросли и завились легкими колечками, в которых теперь сверкали драгоценности, а фигура под свободным васильковым платьем округлилась так, что Шут не мог оторвать от нее глаз. Пока он стоял, не зная, что сказать, Нар подошла и, взяв его ладонь, просто положила ее себе на живот. Она улыбалась и тоже не спешила говорить.
— Почему ты здесь? Одна? — выдохнул, наконец, Шут. Мир медленно обретал обычные очертания. Несколько взмахов ресницами, и белые пятна рассеялись.
— Сбежала от Руальда. Этот мужчина стал так надоедлив. И все его слуги… Захотела побыть одна, — он почувствовал, что под его ладонью что-то упруго двинулось, и испуганно отдернул руку.
— Не бойся, глупый шут… — в голосе Нар не было насмешки, только теплая радость, — сын узнал тебя. Он очень сильный. Все время вертится и стучит пятками в живот. Не дает мне спать… — она тихо рассмеялась. — Этому мальчику не терпится прийти в наш мир.
Шут смотрел на нее и не узнавал. Воительница ушла… перед ним стояла женщина. Королева. Волшебница.
Нар сверкнула на него глазами:
— Я изменилась, да? — усмехнулась, легонько ухватив Шута за белую прядь, что предательски выбилась из-под платка. — Ты тоже не тот, что был прежде. Увидь нас твоя королева — повыдергала бы мне все волосы за такого мужчину!
— Ну что ты мелешь, Нар! — Шут смешался и опустил глаза. Почему-то от этих слов сердце ударило невпопад.
— Я знаю, что. И ты знаешь. Ну да не будем об этом. Только… постой! Ты что, колдовал? Вокруг тебя все так и искрится!
— Н-нет… Нет, — Шут отчаянно дернул головой, боясь выдать себя взглядом или словом.
— У тебя появились новые секреты… Как это похоже на нашего любимчика! Впрочем, дело твое… — она взяла его под руку, будто они прогуливались в саду, и попросила: — Расскажи мне лучше, что ты делал все это время? Почему не уплыл на Острова?
Он рассказал. Но на вопрос ее не ответил.
— Ах ты, плутливый хорек! — воскликнула Нар. — Вот значит как… Неужели Руальд так дороге тебе, что ты не можешь его покинуть? Все время шнырял у нас под носом… Знаешь, а я ведь чувствовала тебя. Всегда. Я думала, у меня помраченье! Как ты сумел быть так близко и не выдать себя?! — она смотрела на него со смесью восхищения и негодования.
— Я очень старался, — невесело хмыкнул Шут. Он уже понял, что судьба подготовила ему странный сюрприз — ломать чары тайкурской колдуньи, похоже, придется в ее присутствии… Готовность сделать это все еще владела им, не смотря на то, что мир вокруг перестал пульсировать.
— Старался! — Нар сердито пнула обломок сухой ветки. Она не догадывалась ни о чем… — От меня-то можно было бы и не скрываться!
— Нельзя, Нар… Слыхала, как у нас говорят? О чем толкуют двое, знает вся Гавань. И… ты сейчас-то не боишься, что нас увидят? Королева на сносях гуляет с каким-то босоногим проходимцем.
Нар тут же взглянула на его голые ступни, перепачканные в земле и травяном соке, и опять рассмеялась:
— И впрямь, босоногий! Нет, мой шут, я не боюсь. Все слуги уехали с Руальдом, а кто не с ним — во дворце. Я ушла тайком. К тому же этот лес такой густой и звонкий, что здесь можно гулять целый день, и никто тебя не отыщет, если сам не пожелаешь.
Он знал это.
— И если что-то случится, никто тоже не отыщет…
— Оставь! Я устала думать о плохом. Я хочу быть свободной! — она отвернулась, спрятав глаза, а потом вдруг воскликнула: — Ты знаешь, что тут есть заброшенная часовня? Даже, наверное, храм. Мы были там с Руальдом пару раз, но он так беспокоился обо мне, что ничего толком не дал осмотреть. Пойдем! Пойдем туда сейчас! Это недалеко, не больше часа в один конец! Я давно хотела подняться наверх.
— Не надо, Нар. Тебе и правда не стоит никуда ходить и тем более лазить по старым стенам…
'Да и у меня есть задача поважней…
— О, Небесный Повелитель! Я сказала 'идем' — значит идем! Не хочешь, пойду одна. Надоели вы мне все… — и она решительно устремилась куда-то вглубь леса.
— Нар! — Шут догнал ее и схватил за руку. — Ну, пожалуйста! Не надо!
— Надо! — она выдернула ладонь и пошла еще быстрее смешной такой, чуть косолапой походкой.
— Дура… — вздохнул Шут и, сердито ломая в руках тонкий прутик, последовал за женой короля.
9
— Смотри! Смотри, как здесь красиво! Э-ге-гей, — Нар стояла посреди старой каменной залы, густо поросшей плющом, и выглядела такой счастливой, что Шут устыдился своих страхов. В конце концов, чего он так тревожился? В этом старом храме действительно оказалось совсем не опасно, лестница наверх была широка и полога, Нар поднялась по ней, даже не запыхавшись. А вид из-за полуобвалившейся стены и впрямь открылся чудесный — бесконечное зеленое море с вкраплениями первого осеннего золота. Развалины венчали высокий холм, откуда далеко было видать весь лес, Лебединый Дворец и маленькую деревушку чуть в стороне от него.
— Не подходи к краю, Нар, — потолка над залой давно не было, а стена зияла такими широкими дырами, что в них могла бы въехать телега.
— Да что я, девочка?! — она будто нарочно встала у самой кромки одного из провалов. Шут сморщился от досады. Он терпеть не мог этих женских глупостей. Нагляделся и наслушался их, пока был служанкой. Но говорить больше ничего не стал. И впрямь, не девочка. Сама все понимает. Он ухмыльнулся, увидев, как крепко держится Нар за булыжные кирпичи, торчащие из разрушенной стены.
Солнце уже стояло высоко, Шут тоже подошел к проему и, приложив ладонь к глазам, пристально вгляделся в зеленую чащу. Он слышал гул рогов, но самих охотников не мог разглядеть за густыми древесными кронами.
— Они там, — Нар одной рукой все еще придерживалась за камни, а второй указала куда-то вправо. Шут напряг глаза и заметил, наконец, движение в той стороне. Странная дрожь охватила его. То было волнение, предваряющее переход в другой мир.
