Ирина Бондарь - Последний дракон Паутины
— Здравствуйте, Аррлея, — царевич Сержей поприветствовал меня небольшим наклоном головы после паузы, когда мы оба в упор рассматривали друг друга.
— И вам здравствовать, Сержей. Какими судьбами в замке? Или вы помирились с Гордеем?
Царевич чуть улыбнулся и покачал головой.
— Ваши друзья переживали, что вы многое пропустили в событиях Лонгворда. Позвольте, я провожу вас в библиотеку, они как раз там. Я не хотел бы быть тем, кто вывалит на вас всю кучу последних новостей, — царевич предложил мне руку и повел куда-то на нижнем этаже. — Как ваше путешествие?
Не поняла?
— Вполне удалось, — знать бы еще, куда я «ездила». — Благодарю.
— Кстати, хотел извиниться перед вами за свою вспышку там, на поле у мертвого Источника. Я был не прав, во мне говорили эмоции, а не разум.
— Полно вам, царевич, мы оба хороши. Я хотела узнать о…что стало с Дарреном?
Царевич помрачнел.
— Он скончался в темнице, куда заточил его мой брат.
— Простите, — я чуть отвела глаза, скрывая взгляд, полыхнувший яростным янтарем.
— Мне будет не хватать его мудрости, но он хорошо воспитал меня, миледи. Я справлюсь.
А куда ты денешься, мальчик?
— Мы пришли, входите, — царевич открыл передо мной высокие золоченые двери библиотеки.
За ближайшим столом сидели Лизка и Кьен, зарывшись с головой в какие-то увесистые фолианты. Я тихонько кашлянула, потом еще раз. А спустя мгновение оказалась в удушающих объятиях друзей, которые молча смотрели на меня, стараясь изо всех сил убедиться в том, что я настоящая и не растаю как дым под их руками.
— Воздуха! — прохрипела я, пытаясь вывернуться.
— Извини! — Лиза спохватилась и отпустила меня, похлопав по плечу Кьена.
Царевич покинул нас, чтобы не мешать делиться впечатлениями, что было весьма кстати, да и мы покинули библиотеку, уединившись в комнате Лизки, на которую я абсолютно на автомате наложила звукоизолирующее заклинание.
— Что произошло, пока меня не было?
— А что с тобой было?
— Что вы видели? — эти ответы вопросами на вопрос могли длиться бесконечно.
— Мы видели тебя с дырой в груди, с пробитым насквозь сердцем, мертвую и бездыханную! — мальчишка сидел на Лизкиной кровати, нахохлившись, как зимняя птичка.
— А спустя несколько часов твое тело просто рассыпалось золотыми искрами без следа! — Лиза тоже смотрела на меня с укоризной и недоумением. — Я думала, что никогда больше тебя не увижу. Ты себе не представляешь, каково это, видеть свою лучшую подругу, которая всегда выходила живой из всех передряг, бледной и холодной, без единой искорки жизни. Это было страшно.
— Да, Лея, мы были в шоке, когда стража повязала убийцу и сообщила нам о том, что тебя больше нет в живых!
Я молчала. Знаю, дорогие мои, как это больно. Простите меня за то, что доставила столько беспокойства.
— А потом вернулся из своего путешествия Раф, послушал, почесал затылок и заявил, что ты не умерла, а через некоторое время вернешься такая же, как была. И что все это для тебя вполне нормально.
Эээ…что-то не припомню, чтобы я об этом рассказывала хоть кому-то. И откуда этот прохвост так точно знал, что я еще вернусь? Раф, нам надо поговорить!
— А где он?
— Они с Марко ушли искать Хранителей в тех мирах, где без эльфийской поддержки тяжело получить что-либо, кроме кинжала под ребра, — Лизка все еще рассматривала меня, выискивая что-то.
— Ясно.
Друзья замолчали и глядели на меня очень странно, не решаясь спросить о том, что же их мучило так явно. Легкое отчуждение висело между нами прозрачным занавесом, отдаляя от меня лучшую подругу с каждым ударом сердца.
— Лея, — воительница опустила медные ресницы, рассматривая кончики моих сцепленных на коленях пальцев, — кто ты?
Теперь мы смотрели друг другу в глаза.
— Если бы я знала, Лиза, если бы знала…Дождемся окончания этой грандиозной авантюры, в конце все должно выясниться так или иначе.
Тишина. Затем Лизка порывисто меня обняла и звонко чмокнула в щеку.
— Я все равно тебя люблю, кем бы ты ни оказалась, сестренка! — все слышали, как с моей души свалился гигантский камень? — Ждать осталось недолго, дорогая, ты вернулась как раз вовремя.
— Да, Лея, — Кьен кивнул, — до конца года осталось всего четыре дня!
Вот хмырь!
— Ага. Так что сегодня же собираемся и уходим, только дождемся коронации Сержа через час. Раф и Марко ждут нас на Т'Хаян к вечеру.
— Коронация? А куда смотрит Гордей? Мне, конечно, его не жалко, но я бы на его месте не пускала младшего брата близко к королевскому Источнику.
— Будем собирать вещи, попутно расскажем. Кьен, прощайся со своей барышней, мы через полчаса будем готовы!
Мальчишка убежал, а Лизка начала рассказывать кратко и сдержанно то, что я пропустила, когда перестала существовать. Очень деятельные у меня оказались друзья! После того, как мое тело рассыпалось в их руках, а Раф просветил всех насчет моего возвращения, они немного успокоились относительно нашей дальнейшей миссии (насколько можно успокоиться в подобной ситуации). Марко приготовил какой-то эльфийский суперсекретный состав, нечто среднее между сывороткой правды и смертельным ядом. Лиза умолчала о том, каких трудов стоило заставить подозрительного царевича выпить столь полезное зелье, но результат превзошел все ожидания.
Все случилось через несколько дней после нашей с Дарреном гибели. Войска Сержа появились из телепорта недалеко от городских ворот и бодрым маршем пошли к царскому дворцу. Люди старшего наследника собрались кучно и отправились навстречу неприятелю. А когда до столкновения оставалось каких-то пара десятков шагов, Марко, следивший за происходящим с крыш ближайших домов, активировал зелье. Гордей, который по случаю неизбежной встречи с братом решил поучаствовать в грядущем сражении, скомандовал своим воинам остановиться. Войска Сержа, почуяв подвох, застыли напротив. Гордей вышел на свободное пространство между двумя армиями и начал говорить. Он обращался к младшему брату, который прошел между рядами своих людей и оказался перед врагом лицом к лицу. Гордей опустился на колени перед Сержем и рассказал, что всегда ненавидел его, с самого появления младшего царевича на свет. За его доброту и открытость, за то, что отец и мать всегда ставили его в пример им с сестрой, за то, что все любили его, а старшего только воспитывали за очередной проступок или выходку. Гордея с самого детства готовили стать царем, но помимо царского воспитания в нем развилась непомерная гордыня, жажда власти, которую он и так получил бы через несколько лет, а так же пренебрежение чужими жизнями. Зависть к искренней симпатии, которую испытывали окружающие к младшему наследнику, выводила гордеца из себя. И он задумал избавиться от него, да так, чтобы все подозревали в преступлении против семьи Сержа. Вид торжественной казни брата на главной площади Дикирии преследовал Гордея по ночам, он буквально помешался на этом. Единственной угрозой планам был советник, которого тоже следовало убрать.
