Алексей Переяславцев - Возвращение неправильного попаданца или Негатор-5
(еще одна сцена, которую я видеть никак не мог)
За ночь никаких происшествие не случилось. А с восходом солнца бывший разведчик отправился на рекогносцировку.
Вернулся он через считанные сорок минут. Физиономия излучала сияние с чуточку тревожным оттенком.
— Командир, я определился. Эта дорога ведет из Хорума в Хатегат. Отсюда до порта недалеко: часа четыре. Но…
Радость еще немного потускнела.
— …могут встретиться егеря-пограничники.
Видимо, их возможности бывший моряк с острова Стархат представлял вполне отчетливо, поскольку лицо его откровенно омрачилось.
— Ты думаешь, Хазира взять в плен могут?
— Не взять в плен, а задержать, но… да, ты прав. Устраивать бой не в наших интересах. Тут другое нужно…
Гюрин прищурился, глядя на далекие вершины, окрашенные в розовый цвет восходящим солнцем:
— …вдвоем идти: мне и Хазиру.
— Причины какие на это?
— Вот какие: егеря знают меня в лицо. Вдвоем нас пропустят. А одиночка на этой дороге выглядит подозрительно. Да, вот еще. Уж ты извини, Хазир, но лицо у тебя не ремесленника, а мага, даже мне заметно. Так пусть ты и будешь им. Плащ с лентой ведь имеется? А я вроде как сопровождаю. За день должны обернуться. Ну, а вы тут будете сидеть тихо, как мыши на дне рождения норки.
— Надо аэродром известить.
— Надо, только очень быстро. Если связи не будет в течение пяти минут — уходим.
— Не так. На нас пограничники наткнуться могут. Придется улетать. Где следующие места встречи назначим?
Зашуршала карта.
— Вот. Хорошее место, от наблюдательного пункта егерей далеко, а от дороги близко. Правда, нам с Хазиром придется через кусты продираться, ну да справимся.
— Хорошо. Фитха, связь попробуй установить. Гюрин, винтовку в чехле возьмешь. Хазир, пистолет при тебе?
— Да.
Фитха добросовестно попыталась связаться со своими, но сходу это не получилось.
— Все, нельзя ждать. Следите за спиной…
Готхар, конечно же, имел в виду «хвост».
— …и да пребудет над вами милость Морских Отцов.
* * *Дежурный по связи разбудил меня глубокой ночью. Так, что там в радиограмме?
Ребята переиграли план — и правильно сделали. Все же Тарек недаром учил своих разведчиков: думать они умеют. Но теперь в течение… сколько там?.. семи часов, не меньше, никаких новостей не будет.
* * *(очередная сцена, которую я видеть никак не мог)
— Ну, я как чувствовал! Хазир, глянь на дорогу. Видишь, она идет через перевал?
— Так там никого нет.
— Есть, только пониже.
— А! Твоя правда: трое людей. Это они?
— Они. И собака при них.
Через тридцать минут встреча состялась.
— Доброго вам дня, погранцы.
— И вам. А ведь я тебя знаю, ты был при лейтенанте. Тоже разведка, что ли?
— Она самая. Только теперь в охране.
— Передавай привет своему главному. Как там Сугат?
— Занимается тем же, что и раньше, только там больше зверей, чем людей. Спасибо, сержант, хорошо выучил рядового. И Тунда при нем, кроликов ловит. Обоих починили, хвала магам жизни.
— Вам спасибо, не дали пропасть. В Хатегат?
— Ага. С человеком надо связаться. Как у вас, тихо?
— Сейчас сезон штормов, потому и должно быть тихо. Доброй вам дороги.
— Счастливо.
Через два часа в отделение Гильдии гонцов порта Хатегат зашли двое. Старший (маг) отправил пакет: небольшую кожаную сумку, а в ней стопка исписанных листов бумаги и несколько амулетов. Восемь сребреников семь медяков. Все по прейскуранту.
Служащий Гильдии ни чуточку не удивился содержимому пакета. Он уже давно отучился удивляться. Вместо этого он наложил печать Гильдии и уверил отправителей, что уже к завтрашнему вечеру адресат получит посылку.
Гюрин рассчитывал, что и обратно они дойдут за три с половиной часа — и промахнулся с оценкой. Погода сильно испортилась, пошел упорный дождь, на перевалах превратившийся в снег. В результате эти двое задержались на час, вымокли насквозь и пришли, когда уже начало темнеть.
Командиру самолета отнюдь не улыбалась перспектива вести машину вдвоем, имея на борту заболевшего товарища. Поэтому он перераспределил вахты: себе назначил первую, Фитха стала при нем штурманом. Двое путников получили приказ немедля сушиться и для начала принять по стаканчику. Маг выкушал водки, а второй пилот, будучи (почти что) при исполнении — горячего кофе. Сам же Готхар вдвоем с Фитхой убрал тканевое затемнение, аккуратно забросил все ветки в кусты, бросил последний взгляд вокруг, забрался на место первого летчика и включил движки вертикальной тяги, намереваясь подняться на высоту не менее трех тысяч ярдов и лишь потом дать горизонтальную тягу. К этому моменту дождь еще больше усилился, а видимость, соответственно, ухудшилась. Засечь взлет было решительно невозможно. Да и некому было это делать.
Самолет пробил облака. Фитха попыталась связаться с аэродромом. К ее некоторому удивлению, связь установилась сразу.
* * *Было бы преувеличением сказать, что меня разбудили ранним утром радиограммой. И утро было не очень-то раннее (хотя в условиях сплошной облачности ярким его назвать тоже было нельзя); и радиограмму не приносили. Разбудили — это да; мой ребеночек сделал это. Ему очень хотелось проверить, годится ли папа для прыжков на нем. Долгие и затейливые опыты показали полную мою пригодность, и дитятко как раз намеревалось воспользоваться этим знанием, но было схвачено мамой поперек животика. Иришка ничего не спросила, только бросила взгляд.
— Еще нет.
И тут как раз появился дежурный по связи. На бумаге было написано именно то, что я хотел бы прочитать: «Посылка отправлена. Взлетаем.»
Я знал, что через двадцать четыре часа пакет доставят адресату. Значит, придется еще ждать.
— Ну вот, первый этап они завершили. Да пусти ты Чука, пусть попрыгает.
— А я думаю, что вам обоим давно пора завтракать.
Почему-то связь устанавливалась легко. Следующая радиограмма содержала: «Впереди шторм. Возможна задержка.»
— Немедленно ответить: «Шторм обходите с севера или юга, не приближайтесь к облачному фронту, не пытайтесь подняться выше облаков.»
