Людмила Астахова - Честь взаймы
Фэймрил вздохнула с явным облегчением.
– Это печально. Ваша сказка получилась грустной.
– Не спорю. Мне всего лишь захотелось, чтобы вы поняли… он изменился, он узнал кое-что важное о себе. Но он будет продолжать играть до самого конца, особенно когда отыщет достойную цель.
– Это так важно, чтобы я его правильно поняла?
Он заметно подвинулся ближе, облизал пересохшие губы, потом еще раз. Кадык на шее дернулся от напряжения.
– Очень, – прошептал лорд Джевидж. – Для него это вопрос жизни и смерти.
Так жадно на Фэйм еще никто никогда не смотрел. Как будто заморенный голодом тощий бродячий пес на миску с мясной похлебкой. Жадно, откровенно, бесстыдно мерцающими глазами… Кто бы мог подумать, что он умеет прикасаться взглядом. Словно его широкие ладони скользят по щекам и шее, медленно опускаясь ниже. Нагота тела считается унизительной, а нагота души? А ведь Росс Джевидж только что обнажил и протянул ей свою душу на вытянутых ладонях, не страшась, извлек из груди сердце. Берите, мистрис Эрмаад, пользуйтесь, изучайте и препарируйте, коль вам угодно, только не отвергайте.
– Скажите ему, вашему приятелю, что я понимаю и верю – он найдет цель.
«Муж-ш-ш-чина без с-с-с-сердца», – отозвался откуда-то изнутри насмешливый Великий Л’лэ.
Глава 18
Долги с процентами
Зачем жить на свете сто пятьдесят лет, если не планируешь прожить еще два раза по столько же? А еще несказанно приятно чувствовать себя на три порядка умнее большинства коллег и красивее множества женщин, которые по возрасту годятся тебе в правнучки. У долголетия вообще имеется множество приятных аспектов. А главное, самое главное, в твоем полном распоряжении огромный накопленный опыт побед и поражений, удач и провалов, встреч и разлук. Когда что-то подобное уже было, ведь все движется по спирали – история, искусство, мода, политика, – просто каждый следующий виток изощреннее предыдущего. Сегодня праздник и ликование в твоем доме, а завтра – траур и горевание, на радость врагам и завистникам, и никто не знает, что принесет послезавтра. Никто, кроме той, которая умеет одинаково умело использовать себе на благо любой поворот судьбы. И волшебство тут абсолютно ни при чем, всего лишь опыт ошибок и сделанные на его основе выводы.
Эксперимент со стиранием памяти и созданием двойника изумителен в своей назидательности и весьма ценен. Пусть дурни считают случившееся катастрофой, пусть рвут на себе волосы с досады и клянутся отомстить. Пусть их! А не связывайся с разобиженными на весь мир и злого папочку всеми непонятыми юнцами, а не иди у них на поводу, когда речь идет о беременной любовнице. Гениальное изобретение для великих людей, а не для глупых барышень с куриными мозгами. Опыт, обретенный в менее гуманную эпоху, подсказывает, что от живой проблемы следует избавляться старым методом, опробованным на тысячах ставших ненужными девчонок, – мышьяк в чай, в мешок и в речку.
Опять же что делают с использованным экспериментальным материалом? Сжигают вместе с остальным мусором. Чтобы навеки закрыть рот женушке, идеально подходят погромы и беспорядки. Кто у нас большой любитель жестокого насилия? Вот и потешься напоследок, а не дожидайся, пока перепуганная тетка сбежит куда глаза глядят.
А вот по поводу лорд-канцлера можно и поспорить. Пусть иные старые извращенцы пускают слюни, теша себя выдумками о какой-то там романтической истории между героическим генералом и могущественной магичкой. Это не просто смешно, это феерически глупо и достойно лишь презрения. Умный враг важнее самого умелого любовника. А Джевидж умный и, что особенно приятно, коварный. Его можно позволить себе даже ненавидеть, без ущерба для чувства собственного достоинства. Хватило же ему ума не раздувать из-за двойника скандал. А потому что он думает о перспективах, а не о сиюминутном удовлетворении от мести. И наверняка ведь извлек урок из всех своих злоключений. Теперь на пушечный выстрел не подпустит к себе ни мага, ни мажьей жены. Кроме одной, прошедшей с ним весь путь, так сказать проверенной в деле.
А вот желание избавить мир от Уэна – это досадная ошибка. Не стоило бы торопиться с устранением последнего препятствия к телу Фэймрил Эрмаад. Чуть-чуть терпения, немного настойчивости, и в твоих руках оказывается человек, знающий слишком много. А в подвалах у командора зарабатывают на хлеб насущный великолепные мастера недобровольных признаний. Ведь известно же, что те, кто любит причинять боль, сами ее боятся до поноса. Но лорд-канцлер предпочитает закусить удила и действовать как мужчина, обуянный чувствами, а не как дальновидный политик? Что же, пусть пеняет на себя. Он получит Уэна, но не запеченным на блюде и с яблоком в зубах, а вполне живым. Так ведь интереснее, правда?
Прожить сто пятьдесят лет и не испытывать азарта было бы так скучно.
– Даетжина, дьявол, почему ты молчишь?
– А? Что, дорогой?
И сонная расслабленная полуулыбка. Пусть думает, что его потное сопение довело ее до умопомрачительного экстаза. Старался ведь, так старался. Бедненький!
– Ты действительно считаешь, что я могу это сделать безнаказанно?
«А голосок-то дрожит».
– Уэн, дорогой, против тебя у него ничего нет, ни у кого ничего нет. В прошлогоднем заговоре ты участвовал… хм… заочно, по крайней мере, все свидетели уже год как в могиле, машина уничтожена, Дершан выбил себе мозги, я буду молчать, а Джевиджу абсолютно невыгодно выставлять себя лопухом, попавшимся в простейшую ловушку: упаси ВсеТворец, подробности просочатся за кордон, в Шиэтру. Он вывернется наизнанку, сам себе язык отрежет, но спрячет все следы деятельности Ольрина. Пользуйся моментом, ведь он сейчас уязвим как никогда. Твое оружие – публичность, запомни это. На глазах у всего двора не сделаешь того, что можно в темном переулке и без свидетелей.
– А если он прикажет экзортам меня арестовать на месте? Даетжина, я не хочу в гости к костоломам Урграйна.
«Ты еще заплачь! Слизняк!»
– Да с чего бы это ему делать? Ты вернулся из-за границы, обнаружил в своем доме наивного кузена и отсутствие законной супруги. А она, оказывается, шашни крутит с лорд-канцлером. Непорядок!
– Я не знаю…
«Зато я знаю!»
– Дьявол раздери! Уэн! Ты собираешься всю оставшуюся жизнь прятаться под личиной Глейра? Да? Ну, тебе, конечно, виднее!
«А теперь добавим в блюдо перца!»
– Вот уж не знала, что тебе нравится подглядывать за парочками. Говорят, Джевидж – отличный любовник, терпеливый и ласковый, он умеет доставить женщине удовольствие, Фэйм будет с чем сравнить, и эти сравнения окажутся не в твою пользу. Но, может быть, тебе бы хотелось отдать свою жену в хорошие и… умелые руки? Тогда не спорю.
