Дарт Лонгботтом (СИ) - "Добрый Волдеморт"

И если вначале все их беседы крутились вокруг Седрика Диггори и его смерти, то через какое-то время Чжоу начала расспрашивать Невилла о Гарри Поттере. Знаменитый гриффиндорец, видимо, был симпатичен когтевранке, и это вызвало в душе Невилла жгучую ревность, которую он постарался спрятать поглубже. К сожалению, Чжоу воспринимала его только как друга. Хотя однажды тёплой летней ночью, когда они сидели на песчаном пляже вдвоём, слушая мерный рокот волн под звёздным небом, Чжоу предложила научить его целоваться.

Этот вечер Невилл запомнил на всю жизнь. Когда они на рассвете вернулись с Чжоу домой, переместившись порталом с острова Дрейка, лорд Лонгботтом только хмыкнул, увидев шальные от счастья глаза сына. С тех пор Невилл просил отца почаще бывать в Плимуте и старательно учился фехтованию, потому что Чжоу это нравилось.

В какой-то момент он даже сам отправился в гости к Чангам на арендованной яхте, не слушая возражений бабушки. Кататься на маленьком, но гордом кораблике Чжоу очень понравилось. Они вдвоём с Невиллом купались в открытом море, иногда заплывали в уединённые бухты, где устраивали пикники на песчаных пляжах. Невилл чувствовал себя бесконечно счастливым. Вот только ближе к осени Чжоу сказала ему, что не хочет серьёзных отношений. Ему было очень больно, но Невилл не подал вида. Улыбнулся, отвёл её к дому деда и попрощался.

— До встречи в Хогвартсе, — подмигнула ему девушка и скрылась за оградой дома.

Расстроенный Невилл стиснул в руке пластину портала и перенёсся на пристань для яхт «Мейфлауэр», где был пришвартован его парусник. В душе Невилла бушевал шторм, но море всю дорогу домой, как назло, было спокойным. Рассказывать о своём разбитом сердце отцу или бабушке он постеснялся, в который раз горько пожалев, что мама так и не очнулась…

— Ай, какой же ты колючий! — вырвал Невилла из воспоминаний знакомый голос одной странной блондинистой девушки. Полумна Лавгуд, как и Чанг, училась на Когтевране, однако Невилл знал, что те почти не общались, сказывалась разница в возрасте. У Чжоу была только одна подруга — Мариэтта Эджкомб.

Лавгуд сунула пальчик в рот, пытаясь остановить кровь, и невнятно пробурчала, с негодованием глядя на кактус:

— Какой ты сердитый, колючка. Зачем мозгошмыгов трескаешь? Может быть, они хорошие! Красивые такие, как бабочки, только грустные.

Затем Полумна посмотрела Невиллу в глаза, и её щёчки мило покраснели.

— У тебя внутри красивые мыльные пузырики в небо взлетают, а потом будто золотые звёзды падают в море и в жемчужины превращаются. Знаешь, а ты после лета какой-то странный стал, Невилл Лонгботтом! Рыцарь печатного тормоза или как там магглы ещё говорят?

Он ухмыльнулся, потому что поведение Лавгуд нисколько не изменилось. Эту блондинку мало кто понимал, а многие однокурсники считали её ненормальной. Однако девочка пусть и разговаривала порой странно, видимо не просто так поступила на факультет умников, её оценки были ничуть не хуже, чем у остальных когтевранцев.

В прошлом году отец объяснил ему, что Лавгуды часто не могут понять, когда их собеседник думает, а когда говорит вслух. Поскольку мысли обычных людей часто хаотичны, Лавгуды привыкли считать, что живут в окружении ненормальных, а порой и очень агрессивных людей. Поэтому они старались не выделяться из толпы и вести себя как все. Разумеется, в их понимании.

— Чего улыбаешься? Видишь же, колючка недоволен? — спросила она. — Твоему кактусу не нравится запах вокзала, надо поскорее спрятаться в купе.

Невилл кивнул, нашёл в толпе Августу Лонгботтом, которая общалась с какой-то важного вида волшебницей, и крикнул:

— Пока, бабушка!

Та посмотрела в его сторону и помахала рукой, после чего тут же вернулась к прерванному разговору. Он положил чемодан Луны на свой летающий сундук, и они вместе с ней отправились искать подходящее купе. Лавгуд всю дорогу щебетала, рассказывая, как путешествовала с отцом по совсем уж диким местам в поисках мифического морщерогого кизляка.

К изумлению Невилла, Луна каким-то невообразимым способом сразу обнаружила пустое купе. Он разложил багаж и вдруг понял, что забыл Тревора у бабушки в сумочке. Вначале Лонгботтом собирался оставить Мимбулус Мимблетонию с Лавгуд, но решил, что это может быть просто опасным.

«Любопытная Луна полезет к кактусу снова, и как отреагирует на это магическое растение — непонятно. А вдруг тот захочет её убить?»

Оставив сундук в купе, Невилл быстро выбежал на перрон и с облегчением понял, что бабушка ещё никуда не ушла. Августа Лонгботтом по-прежнему общалась с какой-то волшебницей. Едва не протаранив кактусом нескольких человек, Невилл подбежал к бабушке и выпалил:

— Я Тревора забыл, ба!

Совсем не удивившись его рассеянности, та открыла сумочку и через мгновение сунула ему в руки недовольно квакающего жаба. За эти годы фамильяр заматерел, и подросток удерживал того с некоторым трудом. Тем более Тревор выражал хозяину явное недовольство и норовил треснуть лапкой побольнее. По дороге назад Невилл встретил Джинни Уизли и Гарри Поттера. Почему-то те были только вдвоём. Ни рыжего Уизли, ни заучки Грейнджер с ними не было. Невилл даже осмотрелся по сторонам.

— Их старостами сделали в этом году, — ответила младшая сестра Рона на его удивлённый взгляд.

— Здорово, Невилл, — улыбнулся Гарри, пожимая ему руку. — А мы купе собрались искать. Давай с нами?

— Всё уже найдено, — улыбнулся он, — пойдёмте скорее, а то Лавгуд может нас и не дождаться. Вдруг ей станет скучно сидеть одной, и она затащит в купе ещё кого-нибудь.

— Мы что, будем ехать с полоумной Лавгуд? — недовольно скривилась младшая Уизли.

— Она хорошая, — заступился за блондинку Невилл. — Просто иногда говорит непонятно.

Однако шевеление губ Джинни он прочитал и внутренне поморщился, потому что та всё равно беззвучно обозвала Луну сумасшедшей. Младшая дочь рыжего семейства раздражала Невилла своей бесцеремонностью и вздорным, завистливым характером. Впрочем, это не помешало им вместе забраться в поезд и вскоре подойти к нужному купе. К их счастью, Лавгуд никого не пригласила, она по-прежнему сидела в одиночестве у окна и заинтересованно пыталась высунуть язык так далеко, чтобы суметь коснуться кончика носа.

Увидев компанию пятикурсников, она закрыла рот с таким хлюпающим звуком, что Тревор сразу же перестал вырываться из рук Невилла. Жаб оценивающе посмотрел на девушку. Видимо, услышав такой громкий «хлюп», он признал таланты Лавгуд в ловле комаров.

Невилл всё ещё держал в другой руке Мимбулус Мимблетонию. Внезапно иголки растения полностью втянулись, а на поверхности стали появляться зелёные волдыри, которые начали подозрительно пульсировать. Жаб нервно квакнул и обвис, притворившись мертвым.

«Успокойся, мой хороший! — тут же мысленно обратился Невилл к растению. — Луна не желает тебе зла… Нет-нет, — почувствовал он тревогу кактуса и желание того защитить хозяина. — Лавгуд не питается такими красавчиками, как ты или я, и всегда ведёт себя странно. Не обращай на неё внимания!»

Пульсация растения утихла, но Невилл всё равно чувствовал настороженность Мимбулус Мимблетонии, направленную на окружающих.

Гарри начал рассказывать, что с ним произошло летом, а потом с укоризной посмотрел на Невилла и произнёс:

— Министр Фадж и твой отец судили меня за самозащиту и едва не выгнали из Хогвартса. К счастью, директор Дамблдор не дал им это сделать.

Невилл изумлённо вытаращился на друга, и Гарри рассказал, как на него напали дементоры, а потом Министерство пыталось лишить его палочки.

— Я так и не услышал в твоём рассказе, в чём же ты обвиняешь моего отца? — раздражённо нахмурился он в конце.

— Как это в чём? — возмущённо всплеснул руками Поттер. — Ни твой отец, ни Фадж не поверили Дамблдору, когда тот сказал, что Волдеморт вернулся!

При упоминании имени Тёмного Лорда все сидящие в купе передёрнулись, а Лавгуд посмотрела на лоб Гарри и чему-то криво ухмыльнулась.