Джоэл Розенберг - Достойный наследник
– Брена Адахана? Холтунского барона?
Джейсон в раздражении присвистнул: его перебивали уже во второй раз.
– Да, его. Отец отправил его сюда, чтобы он чему-то там научился у Рикетти, но больше – чтоб присматривать за мной, как и Валерана. – Пожатием плеч юноша дал понять, что не понимает, к чему за ним присматривать. – Но больше я не намерен это терпеть. А потом Эллегон заберет меня и Валерана, когда будет возвращаться: мы прокатимся с ним до Эвенора, он должен завернуть туда, и вернемся в Приют. Ну а теперь: зачем вы здесь?
Уолтер постарался улыбнуться как можно обаятельней.
– А что такое? Ты разве не рад нас видеть? – вопросил он, пытаясь сменить тему. Ответить на вопрос Джейсона честно было трудно, а потому Уолтер не собирался отвечать вообще.
Все, что касалось пандатавэйской разведки Уолтера и Ахиры, могло обсуждаться лишь с теми, кто хоть что-то знал.
Джейсон не знал ничего.
Уолтер не имел ни малейшего намерения рассказывать Джейсону, что они с Ахирой собираются набрать здесь товара и отправиться в Пандатавэй торговать – а на самом деле вынюхивать, что замышляет Армин или что, по мнению Армина, замышляет Карл. Если слух о шпионах дойдет до Пандатавэя – шпионов вычислят и поймают, не успеют они раскрыть рот.
И шпионам придется туго.
Так что Уолтер расплылся в самой широкой из своих улыбок и развел руками.
– Просто приехали – по делам и проведать Лу. Я так понимаю…
Из окна таможни снова донесся стрекот. Уолтер наморщил лоб – только сейчас он заметил натянутые на столбики провода, уходящие в домик и убегающие от него вниз, в долину.
– Что за…
– Телеграф. – Ахира улыбнулся. – Он устроил телеграф. – Гном взглянул на Словотского. – Как у тебя с азбукой Морзе?
Тот покачал головой:
– Не поднялся выше ученика, да и то бездарного. И было это двадцать лет назад. А у тебя?
– И того хуже. – Ахира поднял правую руку, заставив ее мелко дрожать. – Вспомнил? У меня точка не отличалась от тире, что уж там говорить о двадцати словах в минуту.
– А телеграф означает электричество… уголь, как думаешь? Лу говорил – в горах могут быть залежи, вроде он видел следы…
– Возможно, возможно, – кивнул Ахира. – Думаю, лучше нам поговорить с Инженером – что-то он скрытничает.
Джейсон склонил голову набок.
– Простите?
– Тайны, тайны, – проговорил Ахира. – Я думал, Лу непременно расскажет нам о сколько-то важных достижениях, а этот телеграф…
– Я не о том. Ты сказал, что не мог научиться морзянке. Но это ведь не сложно.
Ахира помрачнел. За него ответил Уолтер:
– Ты знаешь, что твой дядя Ахира был человеком на Той Стороне?
– Да-да. – Джейсон нетерпеливо притоптывал.
– Ну, и как человек он был болен. Болезнь называется мускульной дистрофией – мышцы попросту не работают.
– А, – совершенно равнодушно обронил юноша. Мысль о неизлечимой болезни просто не укладывается у него в голове, понял Уолтер. Любой член высшего общества может воспользоваться услугами хорошего целителя, и даже не слишком умелый клирик Паучьей секты способен помочь тому, у кого отказали мышцы, куда лучше, чем самый компетентный врач с Той Стороны.
Разумеется, кое-какие повреждения таковыми и оставались – глаз Тэннети, потерянные пальцы на Карловой левой руке, шрамы там, где тело лечило себя само, без помощи целительных бальзамов.
Но неработающие мышцы?… У мальчика слишком мало опыта, чтобы осознать, что это такое. Счастливчик.
Уолтер подошел к хижине и заглянул.
– Будь добр, передай Инженеру: здесь Уолтер, Ахира и с ними – гномьи клинки, серебро в слитках и четырнадцать голодных ртов.
Человек внутри лихорадочно заработал ключом. Телеграф звонко застрекотал.
Уолтер Словотский обнял Джейсона за плечи.
– Скажи, а что это за чушь я слышал насчет твоего отца и какого-то там меча? Будто один собирается за другим…
– Я об этом не слышал ничего. – На лице Джейсона была одна только озадаченность. – Но хочу услышать. Сейчас же.
Нахватался у отца имперских замашек, Джейсон, сынок? Ох, не нравится мне это. Сперва научись ходить, а уж потом – шествуй.
– Давай чуть попозже, идет? – с чуть приметным холодком в голосе ответил Словотский. – Путь наш был долгим.
Джейсон, даже не пытаясь этого скрыть, немного подумал.
– Идет, дядя Уолтер.
Словотский улыбнулся.
– А теперь – по коням. Я хочу, чтобы ты устроил нам обзорную экскурсию по Приюту – с заездом в баню и, разумеется, на пивоварню. Кажется, тут кое-что изменилось.
– К пивоварам? Хорошая мысль. Займись этим, а я покуда загляну к Лу. – Гном возвысил голос, обращаясь к часовому в хижине: – Он в пещере?
– Да, Ахира; я предупрежу его, что ты идешь.
– Это вовсе не…
– Тиханцышеханцы, воханцыяханцыкаханцы, – проговорил Словотский. – Эханцытоханцы неханцы твоханцыйханцы моханцынаханыстыханцырьханцы. – Он говорил по-тарабарски, зная, что такую чепуху поймет только тот, кто владеет подобными штуками с детства и к тому же знает с детства английский. Джейсон улыбнулся и одобрительно кивнул; телеграфист же выглядел ужасно озадаченным. Чего и добивался Словотский: вовсе ни к чему унижать друга перед чужаком.
– Ладно, – сказал гном. – И, пожалуй, попроси его распечатать бочонок. Давненько я не пил приютского пивка.
Приложившись – уж не вспомнить по какому разу – к пивной кружке, Ахира одобрительно кивнул. Одобрение относилось и к пиву – то ли память ему изменила, то ли что, но клопами оно больше не отдавало и вообще стало куда лучше, чем когда Ахира был мэром, – и к шумящей машине, которую Рикетти нежно похлопывал по боку.
Пиво просто отличное, решил гном. До «Гиннесса» слегка недотягивает, но в общем – вполне прилично.
Машина тоже впечатляла.
– Паровой котел и генератор вместе – Лу, ты молодец! – громко сказал Ахира, стараясь перекричать рев техники.
Рикетти чуть улыбнулся.
– Спасибо! – прокричал он в ответ. – Кажется, она и впрямь удалась.
Ахира окинул человека внимательным взглядом. Тот стоял у загородки, где помещался генератор, и волны исходящего от машины жара накатывались на него и, обтекая, обдавали гнома – несмотря на работающие вентиляторы.
Годы круто обошлись с Лу Рикетти; его нездоровая худоба еще больше усилилась, голова стала лысой, как шар. Руки покрывали пятна и шрамы, походка сделалась тяжелой, шаркающей.
Женитьба на бывшей рабыне, устроенная Карлом и Чаком, окончилась крахом: пару лет назад Дании сбежала с торговцем.
Но его повадка дышала неподдельной силой – в прошлом Ахира не замечал за ним этого.
– Есть такое присловье, – проорал Рикетти, – «счастлив, как свинья в помоях». Так это про меня. Погоди минутку: надо кое-что сделать.
