Тианна Беллер - Роза из клана коршуна
Первым зашевелился длинноволосый, он долго сладко потягивался до хруста в суставах, зевал и уговаривал себя проснуться. Потом неохотно встал, отодвинул от огня не опознаваемое в ворохе пледов тело и лениво запустил в собрата крупной шишкой. В ответ получил вторым сапогом в голову. Обваренный прибывал в дурном настроении, но пререкаться не стал, быстро сполз с дерева, обулся, подхватил лук и отправился вместе со вторым невурлоком на поиски еды, о которой во вчерашней спешке, разумеется, все забыли. Тропка, уводившая гроллинов на охоту, лишь в одном месте открывала дорожку Каринки, потом же резко сворачивала на север.
То, что глухое озерцо должно быть неподалёку, Каринка запомнила ещё с прошлой ночи. Пожалуй, это было единственное, что она хорошо разглядела во время бега. Тогда вода лишь призывно блеснула монеткой, где-то между стволов и быстро скрылась. В утреннем же сиянии озеро было во истину великолепным. Тёмная лазурь его спокойной глади, щедро усыпанная россыпью золотистых солнечных искр, дышала лёгким ароматом лесных трав и свежей хвои. Идеально ровные абрисы обрамлялись узкой полоской тёплого песка, то гордо вздымающегося на пригорок, то покорно сползающего к самой воде отмелью. Изящные ивы полоскали свои усыпанные жемчугом росы косы, низко склонившись к самой водной глади. Их тени ветви подрагивали, создавали удобные для купания пологи.
Для Каринки, не видевшей в своей жизни ничего, кроме гор и раскалённой пустыни, этот уголок показался кусочком рая, затерявшемся в ужасных дебрях. Девочка какое-то время стояла как зачарованная, не веря собственному счастью. Она слишком растерялась и не могла быстро сообразить, что ей нужно делать и в какой последовательности. Наконец, Карина взяла себя в руки. Задачей первостепенной необходимости было сейчас распутать волосы. Задача была важная и почти неисполнимая, потому что излишне замысловатая причёска ещё в начале поездки грозила остаться с девочкой, не завязывавшей ничего мудрёнее косы, до глубокой старости, пока ослабевшие волосы сами не распадутся. После сражения с троллями, ночной погоней и ночёвкой на земле, волосы значительно обогатились всевозможным гербарием, сбились набок и непонятным образом сплющились в виде кривобокой башенки, утыканной ветками. Вытаскивание из этого безобразия всех лент и шпилек особых улучшений в облик не добавило, причёска даже не опала, чего уж там говорить о распутывании. Гора всевозможных заколок напомнила Каринке арсенал для войска маленьких сказочных человечков.
Почувствовав себя гораздо свободнее, девочка подбежала к берегу и раскинула руки навстречу ветру. Ветра не было, но его легко можно было вообразить себе, как Каринка и поступила. Она слабо представляла, каким образом вся эта синяя хламида, именуемая платьем, должна сниматься, и даже не могла поручиться, что их горничная понимала механизм его одевания и могла ещё раз это повторить. Думать об этом не хотелось, но приходилось. Наверное, сначала нужно отстегнуть обрывки мантии, потом умудриться снять верхнее платье и выпутаться из подкладки, потом.... Да, уж задача предстояла не из лёгких.
- Не бывает таких задач, которые невозможно было бы решить! - обратилась к платью Карина с любимой фразой отца, упершись руками в бока и для важности топнув ногой.
Земля крупными комами полетела из под исцарапанных туфель, и девочка не успела даже вскрикнуть, как кубарем рухнула в воду. На счастье, воды было достаточно много, чтоб девочка не свернула шею, и достаточно мало, чтоб не захлебнулась от неожиданного купания. Убрав от лица руки, Карина слегка отдышалась и осторожно открыла один глаз: её обволокло чёрное скользкое неизвестно-что, обездвиживающее руки и опасно подбирающееся к горлу. Открыв второй глаз, девочка попыталась справиться с всплывшими ряской подъюбниками или подняться. Было страшно неудобно, ей пришлось сперва встать на колени и проползти по дну подальше от скользких камней, и лишь потом боязливо выпрямиться и вытряхнуть из изрешеченных этими же камнями панталон, забившийся песок. Тут же ненавистное платье, изрядно потяжелевшее от набранной воды, противно облепило ноги.
- Ну, - попыталась поднять себе настроение Каринка, оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто не видел её полёта, - зато и платье снимать не нужно!
Осень уже успела приласкать землю своими туманными дланями и остудить щедрыми поцелуями воду. Поэтому девочка озябла быстрее, чем успела нарадоваться такому обилию влаги для неё одной. Тяжело передвигая посиневшими ногами, Карина двинулась вдоль берега в поисках подходящего пологого склона, чтоб она смогла вылезти и слегка просохнуть. Только берег как назло перед ней вздыбливался и словно специально поднимался глиняными боковинами, предлагая в плату за освобождение искупаться в грязи, чего только ополоснувшейся девочке совсем не хотелось. Когда в трёх шагах оказался долгожданный песок, сил у Каринки почти не осталось. Она едва не ползла, хватаясь замёрзшими руками за кривые коренья близ растущих деревьев. Те злобно рвались навстречу, царапали нежную кожу непривыкшей к работе девушки, норовили зацепить.
- Я сейчас же вылажу! - крикнула разозлившаяся от затянувшегося купания девочка непонятному пучеглазому существу с пупырчатой кожей, что выпрыгнуло из-за большого листа с самым воинственным видом.
Зверь совсем не испугался, казалось, он даже был удивлён, что в такой глуши к нему обращается человек. Удивлённая морда скользкого создания лишь добавила Карине решительности. Девочка хмыкнула в ответ, посильнее ухватилась за корягу и, вспоминая, как Владомир воровал яблоки, уперлась ногой в камень, чтоб подтянуться к выступу. Она очень надеялась, что сил хватит.
Вдруг что-то обжигающе холодное обхватило лодыжку. Каринка вскрикнула....
Зверёк, добытый в неравном бою с полным отсутствием живности, доверия особого не внушал ни подгорному человеку, ни самим охотникам. Тощий, криволапый и зубастый, он напоминал помесь зайца, крысы и канделябра, хотя ядовитым не выглядел и бешенством явно не страдал. В придачу, пустые, урчащие животы делали этого монстрика на диво аппетитным. Трое какое-то время ещё потоптались над добычей и без единого слова признали её съедобной, наваристой и, безусловно, полезной походной пищей. Обваренный, правду, переживал, что не умудрился достать чего-нибудь повнушительнее. Ему даже не хватало оправдания тем, что, кроме их пятерых, в этом участке леса живого не наблюдалось даже на уровне вездесущего комарья и муравьёв.
Подгорный человек ловко установил подвесной котелок с оставшейся питьевой водой, набросал туда ворох своих травок и чудом, завалявшийся клубень дикой груши. Длинноволосый виртуозно разделал добычу (та уменьшилась втрое) и очистил незавидную шкурку для возможной выделки. Обваренный продолжал мысленное самоуничижение за сбором хвороста.
