Н. Уилсон - Зуб дракона
Антигона уставилась на листок.
— Вы что, серьезно? Что это такое? Я не буду это произносить.
Она передала бумажку Сайрусу. А он посмотрел в усталые глаза Уильяма Скелтона и спросил:
— Вы правда хотите, чтобы мы прочли это?
В этот самый момент он будто всей душой ощущал тяжесть ключей, лежащих у него в кармане. Антигона не должна знать, что он оставил их себе. По крайней мере, не сейчас.
Старик кивнул.
— Хорошо. Я прочту это, если вы ответите на наши вопросы.
Замешкавшись на секунду, Скелтон снова кивнул.
Сайрус передал стопку с вещами Антигоне.
— Как вы познакомились с миссис Элдридж?
— Я был ее лучшей школьной подружкой. Просто неразлейвода.
— Очень смешно, — вяло отозвалась Антигона. — Ха-ха.
— Вообще-то это максимально близко к правде, — возразил Скелтон. — Мы встретились еще детьми и с самой первой минуты возненавидели друг друга.
Сайрус сглотнул. Его горло будто сжимала невидимая рука. На самом деле его не так уж и заботили подробности знакомства миссис Элдридж и Скелтона.
— Как вы познакомились с нашими родителями?
Скелтон вздохнул.
— Какое-то время мне пришлось быть их учителем. Какое-то время — другом. Мы познакомились еще до того, как они поженились. Я помогал им, когда наставали трудные времена, а иногда, наоборот, добавлял проблем. — И он потупился и уставился в ковер.
— И? Что было потом? — спросила Антигона.
Маленький человечек громко откашлялся. Скелтон кивнул.
— Уже поздно. Завтра вы услышите всю историю целиком. — Он ткнул татуированным пальцем в листок. — Сделайте старику одолжение, прочтите его. Совсем скоро я уже не буду скрывать никаких секретов.
Сайрус с Антигоной переглянулись, и Антигона кивнула. Сайрус прочистил горло, торжественно приподнял брови и начал читать:
— «Obsecro ut sequentia recites…»
Он остановился и поднял взгляд от листка. Уильям Скелтон напряженно смотрел в потолок. Маленький Гораций выжидающе закусил губу.
— Продолжай.
Поначалу Сайрус читал медленно, запинаясь и спотыкаясь, пытаясь выговорить непривычные сочетания слогов. Но после пары строк он почувствовал ритм, и будто сам начал понимать смысл странного мелодичного текста. Он проглатывал окончания слов, менял их местами, некоторые вообще пропускал, некоторые наполовину угадывал, но в конце концов одолел листок и протянул его назад маленькому человечку.
— Оставь его себе, — ответил тот. — Мисс Смит, вы выражаете свое согласие?
— Ага. Ну, наверное, да, — ответила Антигона.
Перегнувшись через кровать, человечек проверил время по часам и записал его на большом листе бумаги, оставив внизу затейливую роспись.
— Костлявый Билли, теперь я получил все, что мне было нужно. Знай, что я рисковал своей шкурой ради тебя.
Он собрал все свои бумажки в одну увесистую стопку и запихнул ее в огромную кожаную папку. Разобравшись с документами, он пожал руку Билли, затем Сайрусу и кивнул Антигоне. Подобрав шляпу-котелок, венчавшую руины Сайрусовых полок, он водрузил ее себе на макушку и повернулся к ним:
— Удачи вам всем и спокойной ночи. — И, ссутулившись на одну сторону, он выволок свою огромную папку в ночь.
Костлявый Билли рухнул на край кровати и обхватил голову руками.
— Уходите.
Сайрус с Антигоной тихонько попятились к двери. И тут Скелтон вдруг поднял бледное, обескровленное лицо.
— Постойте. Музыка. Твой проигрыватель. Я так и не смог заставить его работать.
— Он ведь сломан. И уже очень давно.
— Только не для тебя с этого самого момента. Включи мне его.
Сайрус почувствовал, как рука Антигоны напряженно сжалась на его запястье. Старик становился все более и более странным. Спать в соседнем номере уже казалось небезопасным занятием.
— Прошу тебя, — сказал Скелтон. — Просто поверни выключатель.
Сайрус прошел к комоду, опасливо косясь на старика, сидевшего на кровати. Он уже даже установил пластинку. Джон Колтрейн. Сайрус никогда его не слушал. Точнее, у него не было работающего проигрывателя. Хрустнув пальцами, он потянулся вниз и щелкнул выключателем. Вверх по его руке скользнула искорка, и виниловый диск медленно и неохотно закрутился.
Механическая лапка проигрывателя поднялась и встала на место. Комнату наполнили бархатистые звуки саксофона.
Когда дверь с тремя единицами захлопнулась за ними, Сайрус обернулся к сестре. Антигона смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— А что потом? — прошептала она. — Начнут твориться еще более странные вещи?
— Да, — ответил Сайрус. — Я абсолютно в этом уверен.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПОТЕРЯ
Сайрус открыл глаза — больше не было смысла держать их закрытыми — и, перевернувшись на спину, стал ожесточенно расчесывать предплечье. На зудевшую лодыжку рук уже не хватало, поэтому, растопырив пальцы ног, он пустил в дело и их. Свет был потушен, и поблизости слышалось мерное дыхание его спящей сестры. Из-за горящей лучницы занавески светились на всю комнату, и Сайрус подумал, а знает ли Дэн вообще, как ее выключать. Занудно гудел кондиционер, и кровать скрежетала под мальчиком при каждом движении. Все покрывала и простыни, на время жары исполнявшие роль одеял, он поскидывал на пол по меньшей мере еще пару часов назад.
Они с Антигоной посмотрели ее новое видео целых четыре раза, но он никак не мог перестать проигрывать его в собственной голове. Все заснятые сестрой кинопленки всегда были странноватыми. Потрескивающая прерывистая картинка заставляла привычные современные вещи выглядеть бледными и забытыми, как в старом кино. На ней его смуглая, темноволосая мама становилась акварельно-полупрозрачной, словно видение. Каким-то образом ее мирное спящее лицо заставляло камеру в руках Антигоны успокаиваться, изображение на экране переставало скакать и прыгать и становилось стабильным. Мамины волосы отросли со времени их последнего визита, и, как всегда в мамин день, Антигона пошла на исключение из правил — передала камеру в руки Дэна и сама вошла в кадр. Она взяла маму за руку и стала расчесывать ее волосы.
Сайрус тоже должен был быть рядом и сидеть по другую сторону постели.
Затем фильм перескочил на машину, залитое дождем ветровое стекло, испуганное лицо Дэна, желтый грузовик, показалась фигура Сайруса на парковке и затем ослепительные всполохи молнии.
Сайрус поскреб ногтями лодыжку, сел в постели и включил ночник. На прикроватном столике стоял старый громоздкий телефон с закрученным проводом, а перед ним — горящий жук в своей прозрачной темнице. Свет играл на гранях шероховатого стеклянного бруска. Сайрус посмотрел на сестру, мирно дремлющую под ворохом простыней.
