Людмила Минич - Земля вечерних звёзд
Она раздумывала, – неожиданно затея отца оборачивалась довольно привлекательной стороной.
– Но не так-то просто… – вырвалось у нее.
– Это зависит и от тебя, и от него, – почти промурлыкал король.
Теперь он поднялся и ходил вокруг ее кресла. Она же нервно постукивала пальцами по свитку, который вновь незаметно оказался у нее на коленях.
– Я знаю, что ты отдаешь предпочтение не столько мужской отваге, сколько уму и проницательности, – нашептывал он. – Если бы я рассуждал так, я бы обратил твое внимание, безусловно, на Ранжина Кайя. – Она не поднимала головы, но при упоминании этого имени явно напряглась. – Но Ранжин не так прост. Каждому ясно: втайне он считает, что королевский трон – это та задача, которая как раз ему по плечу. Он слишком, слишком далеко пойдет с помощью своего ума. И своих бесконечных интриг. Мне докладывали, – и он доверительно наклонился к самому уху Гайят, – что он уже начал сплетать свои сети вокруг тебя. Но я не беспокоюсь: моя дочь слишком умна для того, чтобы в них попасться. Она продолжала молчать.
– Тебе нужен тот, для кого ты – вечная королева. Великая Гайят. Тот, кто, горы свернет, лишь бы бросить мир к твоим ногам. Тот, кто даже если захочет, не сможет тебя побороть. Но лучше, если он и не захочет.
– Тот, о ком ты говоришь, – наконец сказала она задумчиво, – слишком напоминает Кальги. Но он глуп.
– Он не глуп, он прост. Это не одно и то же, – наставительно произнес Хаадид.
– Ну хорошо, прост. Но он бесконечно скучен.
– А ты что же, на троне развлекаться собираешься? – Раздражение молнией пронеслось в голосе короля. – Мы не о праздничном пире здесь болтаем! О судьбе Адья Тэрэк наш разговор!
Она встрепенулась.
– Конечно, отец. В рассудке, в уме своем, я признаю, что ты прав, но я только что избавилась от одного недостойного жениха…
– Твои чувства, – снова наставительно произнес король, – никогда не должны брать верх над рассудком. Ты ведь хочешь стать такой же, как Великая Гайят.
Она подняла голову, глаза ее просветлели.
– Конечно, ты прав, отец. Просто очень неожиданно все это случилось. И этот Кальги…
– Но я не настаиваю на нем!… – Он пожал плечами. – Может, кто-то кажется тебе более достойным, более подходящим? Ведь надо думать обо всем: о знатности рода, о заслугах, о достоинстве и преданности, о силе и храбрости. И обо всем остальном.
Он замолчал. Она сосредоточенно думала. Хаадид был доволен, сейчас она в своей головке уже перебирала возможных мужей. И это было больше, чем полдела, она ведь уже согласилась на замужество. Внутри. Потому он не торопил ее. Все-таки какая умница его дочь!
Наконец она задумчиво произнесла, будто еще взвешивая:
– Ты снова прав, отец. Ничего не могу придумать лучше, чем Кальги. Но ведь он еще так молод! Кто же будет уважать его? А страшиться?
– Но и ты тоже права, Гайят! Я не собираюсь еще к богам. По крайней мере, не завтра. За это время и ты окрепнешь, войдешь в силу… и он тоже. Уж ему-то я могу позволить вырасти у меня под крылом. Он не нанесет мне удара в спину.
– Да… Он, – на лице ее играла странная улыбка, – тебя за бога будет почитать.
– Это и хорошо, – Хаадид был доволен.
– Но не слишком ли ты торопишься? Он ведь может не оправдать наши надежды.
– Вот это мы теперь и проверим, – загадочно сказал король. – Я не устраиваю свадебный пир уже завтра. Но поощрить, – и он хитро посмотрел на дочь, – его надо. Мне нужен отважный и верный человек для очень важного дела. Понимаешь, Гайят, бесконечно верный человек. Преданный мне больше, чем себе.
– Таких ты в Адья Тэрэк не найдешь, – с улыбкой перебила дочь.
– Кроме Кальги, – лукаво продолжил ее мысль отец, – если наградой ему будет твоя рука.
– А не высока ли награда? – в тон ему произнесла Гайят.
– Суди сама. Это может изменить все. И тогда мы выиграем войну с Линзором, даже не начав ее.
И он вкратце поведал ей о своем замысле. Никому, кроме дочери, он не мог доверить тайны. Человек, наконец-то при*-несший ему несколько дней назад отрадную весть, был уже мертв, и Хаадид собственными глазами видел, как трупы, его и еще двух офицеров, посвященных в тайну, увезли для погребения. Он рассказывал Гайят о своих чаяниях, и глаза ее расширялись все больше и больше. Даже в пустых покоях он говорил так тихо, что разобрать его слова в отдалении было невозможно. И Айянит Кайя, украдкой вернувшаяся и подслушивавшая обрывки разговора через незаметное отверстие в стене, одной ей известное, услыхала совсем немного, и эти слова мало что сказали ей.
– Ты правда думаешь, что все это действительно существует? – спросила в конце Гайят с лихорадочным блеском в глазах.
– Почти уверен. Я сам видел камни, своими глазами. Если они оттуда… Если только это правда! Ты понимаешь, что это значит, Гайят?
– Если все так, как ты говоришь, то… Кто владеет теми землями, тот владеет миром!
– Так! Все так. И если я пошлю туда кого-нибудь поумнее молодого Кальги… Ты меня понимаешь?
Она кивнула.
– Проверю его преданность и храбрость. Только вот что, Гайят… нужно немного подбодрить Тая. Смотри на него поласковее… Не так, как вчера.
– Хорошо, отец, – улыбнулась она, теперь уже ее настроение изменилось, а мысль о супружестве с Кальги не казалась ей такой нелепой.
Как хорошо, что жилище, где обитают Хранительницы, стоит на отшибе, на самой окраине поселка! А роща тин-кос еще дальше. Потому никто не заметил, как Матушка и Ак Ми Э проскользнули в священную рощу незадолго до рассвета. Ничего странного, конечно, в том нет, что Хранительницы направились в священную рощу ранним утром, но с недавних пор люди И Лай так подозрительны к Ак Ми Э… Тем более что дело, которое привело сюда этих двух женщин, так необычно, несмотря на то, что духи дали вчера согласие говорить с Ак Ми Э через Матушку.
Если они подтвердят намерения Ак Ми Э, она скорее всего уже никогда не вернется сюда, в рощу тин-кос, которую так любит всем сердцем. Туда, где почти в самой середине – большой тин-кос ее рода. И на дереве засохнет ее ветвь, потому что некому будет питать ее. Если же нет… Вчера вечером Матушка спросила девушку, перед тем как зажечь травы, специально положенные в очаг: «Подумай, Ак Ми Э, действительно ли ты хочешь этого. Ведь если духи велят тебе остаться или уйти, ты не сможешь ослушаться. Что ты тогда будешь делать?» И Ак Ми Э ответила, опустив голову: «Если духи скажут остаться, я останусь и попробую вернуться к своему роду. Если велят уйти и никогда не возвращаться, мне останется лишь следовать их воле». И теперь, смиренно шагая за Матушкой, несущей в руке небольшой узел, она страшилась приговора.
А как красивы деревья тин-кос уже сейчас, весной! Всюду еще только вылупились молодые листья, а они уже в цвету. Белая дымка, висящая над этой рощей, – знак расположения духов предков к детям И Лай. Чем раньше появляются цветы на деревьях тин-кос – тем больше благоволение духов. Этой весной цветы тин-кос начали вылупляться из почек не слишком рано и не поздно, в самый раз. Многие деревья уже полностью в цвету, иные – отливают розовым и даже немного сиреневым. Значит, некоторые цветы уже умирают, чтобы дать место другим. В душистом воздухе постоянно кружатся и падают цветочные лепестки священных деревьев. Лепестки устилают землю сплошным слоем, поэтому в роще почти нет зеленой травы. Этот снег начинается ранней весной, когда остальные деревья только пробуждаются от спячки, и заканчивается поздней осенью, когда остальные деревья сбрасывают последние листья и земля готовится к покою.
