Владимир Воронов - Отродье. Охота на Смерть
Точно. Она и забыла про второго визитёра. Высокий блондин с потухшим взглядом замер у входа, не привлекая лишнего внимания. Длинный чёрный плащ скрывал его фигуру, делая совершенно незаметным.
— Он у меня неразговорчивый, — мужчина наклонился поближе, переходя на доверительный шёпот, — я думаю это родовая травма… — скорчил странную гримасу, — дебил…
Арина вообще перестала что-либо понимать: шутит странный посетитель, или делится каким-то откровением? Что происходит? Вопросительно посмотрела на Галину Григорьевну, но та тоже пожала плечами. Капитан откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу, достал из внутреннего кармана портсигар и быстро прикурил материализовавшейся буквально из воздуха зипповской зажигалкой. Сизое облако ароматного дыма успело почти рассеяться в неподвижном воздухе кабинета, когда девушка наконец-то пришла в себя:
— Простите, но курить в поликлинике категорически запрещено, — ей показалось, что она вложила во фразу достаточно силы, но капитан отмахнулся от неё, как от назойливой мушки.
— Брось, что я не знаю? Все вы, врачи, втихаря смолите перед приёмом, скажи ещё, что травкой не балуетесь или спирт не разводите!
— Не балуемся и не смолим! Мы вообще не курим — это вредно…
— Ну вот — ты оправдываешься, а значит, я прав! Кстати, ты ничего не сказала про спирт — значит, разводите! — он криво усмехнулся, словно говоря: "Девочка, не лги — я вижу тебя насквозь".
Арина почему-то почувствовала себя так, словно действительно соврала. Спохватилась: что же такое происходит? Собралась с силами, чтобы сказать нечто резкое, отчего собеседник наконец-то перестанет вести себя столь заносчиво, как будто он здесь хозяин, но вся её решительность сошла на нет, когда капитан стряхнул пепел с длиной коричневой сигареты прямо на её стол.
— Что Вы себе позволяете! — голос дрогнул, отчего окрик превратился в писк, как у школьницы, которую на танцах неловкий ухажёр ущипнул за ягодицу.
— Ара… Можно я буду называть тебя Ара? Боюсь, Ар-пе-ник — для меня слишком сложно… Расслабься, ты слишком напрягаешься! Нужно беречь нервы… Хотя, ты лучше меня должна это знать… И чему вас учат в медшколе?
— Медицинском университете, — автоматически поправила она.
— Да?
— Да!
— Не важно… Выдержки у тебя как у школьницы… Короче, у меня зубы сводит от запаха вашей больнички, пора переходить к делу.
Капитан резко поднялся со стула, в мгновении ока оказавшись рядом со своим спутником:
— Вадик, дайка мне бумажку…
В руках второго посетителя возник кейс, из которого он извлёк белый лист. Прад выхватил бумагу, зачем-то понюхал её, коварно ухмыльнулся и вновь обратился к Арине:
— Это подписанный приказ о твоём увольнении! Поздравляю, с завтрашнего дня ты начинаешь работать на меня! Добро пожаловать в новую жизнь!
Он что-то ещё говорил, но она не слышала. "Подписанный приказ об увольнении" — фраза поразила её, как гром среди ясного неба. В голове пришли в движение сотни мыслей: "За что её уволили? Ведь с главврачом у них сложились тёплые, почти дружеские отношения. Что она сделала, чтобы впасть в такую немилость? Как теперь быть? Как же её больные, как подружки-медсёстры? Как она сама без любимой работы, без неуютного, но полюбившегося кабинета? Как жить дальше?". Но все эти вопросы вились вокруг как мухи, не в силах пробить шок, в который она впала. Шок возвел между ней и реальным миром неприступную стену, сквозь которую не проникали посторонние звуки. Уши улавливали какие-то слова, какие-то цифры, но голова отказывалась их воспринимать. Арина невидящим взглядом обвела комнату.
"Подписанный приказ об увольнении"… Моргнула.
Подписанный приказ об увольнении…
Приказ…
И тут стена рухнула.
Это произошло не из-за жестикулирующего капитана, которого она ещё не успела возненавидеть и даже не из-за Галины Григорьевны, успевшей пустить жалостливую слезу. На Арину из дальнего угла кабинета смотрел высокий блондин в чёрном плаще. Во взгляде, продлившемся не больше доли секунды, девушка успела прочитать сожаление, понимание, грусть и ещё какую-то эмоцию, с которой раньше не сталкивалась. И тут на неё обрушилось ещё одно потрясение.
Арина видела этот мутный взгляд бесцветных глаз и раньше.
Когда?
В сегодняшнем сне…
Воспоминание забытого сна ураганом ворвалось в её разум. Всё точно как там. Белый кабинет. Двое мужчин. Один что-то говорит, а второй грустно смотрит на неё. Во сне она слышала мысли того — второго, он шёпотом повторял: "От судьбы не уйти".
Арина моргнула, возвращаясь в реальность, зачем-то повторила:
— От судьбы не уйти…
Блондин в плаще вздрогнул, глянул в её сторону, но тут же отвернулся.
— Оу, толковые вещи говоришь! А я, признаться, начал думать, что ошибся с выбором, но смотрю, ты девчонка боевая — палец в рот не клади! — Капитан снова сидел напротив неё, явно собираясь закурить вторую сигарету.
— Нет, курить в моём кабинете вы больше не будете! — Арина сама не узнала свой голос, столько в неё было стали и даже злости. Если бы она так обратилась к какой-нибудь мамаше, та наверняка лишилась бы чувств.
Капитан Прад саркастически изогнул правую бровь:
— Мда, ты стоишь тех денег, что запросила… Я, надеялся, что ты обойдёшься мне тыщи в три, ну максимум в четыре, но ты молодец — умеешь торговаться… Хорошо. Будь, по-твоёму: шесть так шесть! Завтра в одиннадцать утра начинается твоя первая смена! Вот визитка с адресом, не опаздывай!
— Подождите, — опомнилась девушка, — объясните: почему я? Что за работа? Кто вы такие?
Поднявшийся Капитан наклонился очень близко к её лицу, чересчур близко. Она ощутила всю гамму его ароматов, отчего-то кровь прихлынула к щекам. Его голос стал нежным, бархатным:
— Разве тебе не говорили, что задавая много вопросов, рискуешь прослыть дурой?
То, что он произнёс, совершенно не соответствовало тому, как трепетно, как любовно он это сделал. Арина даже не сразу поняла, что её оскорбили. Капитан игриво подмигнул, сверкнул платиновыми волосами и скрылся за громко хлопнувшей дверью.
Звук закрывшейся двери сработал как щелчок пальцев, выводящий пациента из гипнотического сна.
Она несколько раз моргнула, сомневаясь, не привиделось ли ей всё произошедшее, но кучка пепла на стекле письменного стола и сморщенный бычок дали понять — не привиделось.
— Галина Григорьевна, что же делать?
Медсестра всплеснула руками:
— Ой, дочка, не знаю, что и сказать…
Силы оставили её. Арина присела на стул, ссутулилась, опустила лицо в ладони:
