Алексей Мишуков - Цветок Грина
Когда дурманящий аромат начал рассеиваться, вслед за первым вопросом появились другие.
"Как попал в сад этот "поющий цветок"? Не за одну же ночь вырос"! - подумал юноша. "Да и никто из родных не стал бы сажать растение без его согласия".
Внезапно воцарилась тишина, которая резко прервала размышления. Музыка, предположительно доносившаяся из цветка, стихла, а сам он перестал сиять. Удивленный Грин еще раз осмотрел странную находку. Подождав несколько минут, он пожал плечами и принялся перебирать в памяти известные ему цветы.
- Акроклинум, Лихнис, Пион, - бормотал он себе под нос, с горечью отмечая, что на ум ничего похожего не приходит.
Молодой человек много читал о всевозможных видах растений и считал себя истинным знатоком, но эта находка ставила в тупик.
"Самое главное", - сокрушался Грин: "ни один из знакомых ему цветов не издавал звуки"! А это, надо сказать, смущало и даже слегка пугало. В конце концов, он решил для себя две вещи: во-первых, что не знает, с чем имеет дело, и, во-вторых, что странную находку нужно обязательно показать отцу.
Юноша принес из кладовки лейку и начал поливать цветок смесью из удобрений и воды. Тщательно оросив землю вокруг стебля, он заметил, что лепестки стали ярче, а цвета сочнее. Еще раз, подивившись странной находке, Грин решил, что чересчур долго торчит в саду. Работать в жаркий денек не хотелось, но заняться повседневными делами все же пришлось. Накануне он обещал родителям накормить скот, кроме того нужно было перебрать ягоды и наколоть дров.
Отец Грина вернулся только поздним вечером. Ника Коэл разменял пятый десяток и, хотя многое повидал за свою долгую жизнь, опознать таинственное растение тоже не смог.
Грин привел отца в сад, когда смеркалось. Ника внимательно осмотрел цветок. В вечернем полумраке тот выглядел еще загадочнее, чем днем. Сейчас он казался прозрачным. Внутри поблескивали маленькие белые огоньки, словно звезды на ночном небе.
- Ну и ну! - Ника почесал затылок, а затем бороду. Подойдя ближе, мужчина потрогал растение. - В жизни такого не видел и не знаю, что это, - пробормотал отец юноши. - На вид он словно из стекла, ну или, - Ника развел руками, - из хрусталя.
- Утром он пел, - промолвил Грин. - Да так красиво, я никогда не слышал ничего похожего.
- Пел, говоришь? - Ника посмотрел на сына и нахмурил брови. - Ты уверен? В смысле ты не мог слышать проходящих мимо скоморохов или бродячих музыкантов?
- Нет, рядом никого не было, я проверял, - сказал Грин.
Ника посмотрел на сына, прочитав на его лице волнение.
Юноша приблизился и тихо, словно страшась, что их подслушают, заговорил: - Мне кажется, это какой-то магический цветок, которые в наших краях никогда не вырастали. Я не знаю, как его занесло сюда, но если это магия, то магия добрая. Что-то в нем есть, - Грин на секунду замешкался, - родное теплое. Я когда подхожу к нему чувствую что рядом, - юноша задержал дыхание, - словно старый друг.
- Ох, не знаю, Гринни, не к добру он вырос у нас в саду, - Ника посмотрел на сына и задумчиво произнес:
Необычен на вид и красив,
Пеньем страсти людские затмит
Семя светлое к небу взрастив,
До заката твой путь озарит.
Очень давно, когда я был младше тебя, бабушка читала мне стихи. Этот отрывок всплыл в памяти, как только я увидел цветок. Не могу вспомнить начало и конец стихотворения, но то, что спустя сорок лет, на ум пришли именно эти строки, мягко говоря, удивляет. Запомни, сын, все, кто тяготеют душой и телом к красоте, рано или поздно обжигаются. Ты знаешь, почему он вырос именно здесь? - Ника вопросительно посмотрел на Грина, но тот лишь пожал плечами. - Так не спеши с выводами и подумай. Сад твой, и тебе решать, как поступить, но я пересадил бы его подальше от дома, где-нибудь у Южанки.
- Что может сделать цветок, пусть и волшебный, папа? Я хочу, чтобы он рос у нашего дома.
Грин умоляюще посмотрел на отца.
- Обещаю, если замечу что-нибудь странное, пересажу его в тот же миг.
Отец Грина задумчиво посмотрел на сына, затем отвел взгляд и поморщился.
- Ладно. Будь, по-твоему.
Ника еще раз взглянул на цветок, зевнул и, пробурчав что-то тихонько под нос, направился в дом.
В ночном небе приветливо мерцали огоньки далеких звезд. В саду, рядом с домом, было по-летнему тепло и безветренно. Оставшись один на один с обволакивающей ночной тишиной, Грин чувствовал себя уютно и умиротворенно, потому тревожные слова отца постепенно забылись. Размышляя, юноша долго смотрел на небо, пока не начало казаться, что он летит, а звезды становятся ближе. По правую руку расположился огромный огненно-красный шар Старда. Грин поискал взглядом Салару, но не нашел. Ее серебристый диск в три раза меньше, потому Стард иногда закрывает ее от взглядов жителей Соры. Случается это, правда, крайне редко: с приходом ночи Салара чаще всего просто скрывается за горизонтом. Увидеть ее в это время суток считается большой удачей и добрым знаком.
Когда пришло время отправиться спать, Грин наклонился к цветку и тихо прошептал:
- Я тебя никогда не брошу, но и ты не подводи меня. После этого он осторожно зашел в дом, закрыл за собой дверь и, стараясь никого не разбудить, поднялся на чердак, где ждала уютная постель. Этой ночью ему спалось спокойно, без сновидений.
С тех пор Грин каждое утро просыпался под пение цветка, которое никто кроме него не слышал. Нельзя сказать, что музыка тревожила его сон или заставляла проснуться, поскольку Грин редко чувствовал себя усталым или не выспавшимся. Со временем он ласково стал называть цветок "Певунчиком".
Отец посоветовал Грину никому не рассказывать о цветке и тем более упоминать о его магических свойствах, потому юноша старался не показывать гостям южную часть сада.
Появление в Солнцеречье таинственного растения пусть и ненадолго, осталось в тайне.
Глава 4. Ценная находка.
Теплый для юга Соры сентябрь заканчивался. Листья на деревьях-великанах только начали покрываться золотом, а фермеры уже спешили собрать урожай и заготовить сено на зиму. По улочкам уютного Солнцеречья реже стали прогуливаться зеваки, все больше проводя время дома или на пирушках в трактирах.
Одной тихой сентябрьской ночью жителям Солнцеречья не дали выспаться людские крики и лай собак.
В ночной тишине стрекотал сверчок. Ветра не было, потому ничто не нарушало застывшую картину сельского предместья. Безмолвно замерли растения на грядках и большие лиственные деревья, подпирающие своими кронами ночной небосвод. Непроглядную тьму разгонял лишь тусклый свет Старда. Ни скрипа, ни шороха, только одинокий сверчок изредка нарушал безмолвие.
