Андрей Денисенко - Ненавижу колдунов!
– Не беспокойтесь, милорд, они заколдованы. – Маглос похлопал одного из воинов по плечу, но тот даже не пошевелился. – Я наложил на них заклятия, и сейчас они ничего не видят и не слышат. Этот – Беберан по прозвищу Степной Волк. Из кочевников, но последние несколько лет ходил в наемниках у баронов Прибрежья. Искусный воин, большой мастер кинжала. А этот, по прозвищу Снег, пришел с севера. Никто не знает, кто он и почему оказался в наших краях, он слишком молчалив. Владеет и мечом, и топором, но предпочитает убивать голыми руками.
Ааритайн только кивнул, не в силах произнести ни слова. Снова в голосе колдуна ему послышалась скрытая угроза. Воины заколдованы… но ведь в силах Маглоса снять заклятие в любой момент.
– Крепкие воины, – выдавил он наконец. – Сколько ты заплатил им?
– Совсем немного, мой повелитель. По десять золотых каждому. Я нанял их в качестве телохранителей, а затем произвел необходимые… действия.
Нехорошо усмехнувшись, Маглос не спеша снял с пояса кочевника потертый кожаный кошель, аккуратно положил на стол.
– Впрочем, деньги им больше не понадобятся. Завтра они войдут во Дворец, выполнят свою миссию и исчезнут навсегда.
– Ты хочешь их отпустить?
– Нет, милорд. Нельзя оставлять свидетелей. Точнее сказать, свидетелей уже не осталось.
Дернув шнуровку, колдун распахнул куртку на груди кочевника, и Ааритайн увидел отвратительную глубокую рану. Кровь уже успела засохнуть, в развороченной плоти были видны обломки ребер.
– Викинг тоже мертв. Отравленное вино. Конечно, зомби примитивны по сути, но зато никому ничего не расскажут в любом случае.
Повелитель Берегов судорожно сглотнул, пытаясь справиться с подкатившей к горлу тошнотой. Стараясь не смотреть на зомби, вновь наполнил кубок. Выпил, даже не почувствовав вкуса.
– Будет еще третий, милорд, – тихо произнес колдун. – Живой. Ему предназначена особая роль.
Постепенно приходя в себя, Ааритайн выслушал план колдуна. План был безупречен. Следовало отдать чернокнижнику должное, лучше бы не придумал и сам Ааритайн. Впервые за весь вечер Повелитель Берегов улыбнулся.
– Ты весьма хитроумен, колдун. Если все пройдет как надо, я щедро вознагражу тебя.
Маглос ухмыльнулся. Маленькие, глубоко посаженные глаза прожгли Ааритайна насквозь.
– Любое серьезное дело, милорд, требует внимания к деталям. А убийство Царицы Ветров – это очень серьезно.
8
Меня куда-то тащили. Я чувствовал это, не открывая глаз. И еще я чувствовал, что руки и ноги у меня связаны, да так крепко, что бесполезно даже думать о том, чтобы пошевелиться. В висках пульсировала жгучая боль, голова гудела.
Р-р-р-раз! Меня швырнули на землю так неожиданно, что я даже не успел сгруппироваться. Кости хрустнули, от нового приступа нестерпимой боли я распахнул глаза.
– Очнулся, ребята! Говорю же, как ежели хорошо об землю кого припечатать, как враз в себя придет! Ну-ка, тащи сюда ведро!
Сверху обрушился поток ледяной воды. Пыль и земляная крошка подо мной тут же превратились в грязь. Во рту было солоно и противно скрипело на зубах. Приподняв голову, я попытался сплюнуть. Грязь мерзко чавкнула.
– Ишь, башкой задвигал! Давай еще маленько!
Новый шквал воды. Я дернулся, и тут же получил ногой под ребра.
– А ну, не шебаршись! Ща капитан выйдет, тогда и подергаешься! Он тебя, недоумок, быстро обломает!
Надо мной загоготали в несколько голосов, и я снова получил сапогом в живот.
Прикрыв глаза, я постарался забыть о боли и перестать дрожать от холода. И то и другое получалось плохо. Промокшая насквозь одежда прилипла к телу, голова и ребра нестерпимо болели. Грязь у лица пахла мочой и коровьим дерьмом, но шевелиться зазря я больше не собирался. Зачем мне лишние синяки? Да и воняет везде одинаково. Весь этот проклятый город воняет.
Я не знаю, сколько пролежал, уткнувшись носом в грязь. Стражники, видя, что я утихомирился, отошли в сторону и весело переговаривались. Кого-то, скинувшись, отправили в ближайший трактир за вином «для согреву». И только когда уже и гонец вернулся и принесенный бочонок, судя по заплетающимся языкам, опустел, где-то неподалеку скрипнула дверь.
– Эй вы, свиньи! Чего расселись! Почему здесь, а не в порту?
Я злорадно усмехнулся разбитыми губами. Если это их капитан, городской страже живется несладко. Не похоже, что он с ними церемонится!
– Так мы того, милорд, охраняем тут… – один из стражников шмыгнул носом. – Вон того, буйного. Парни, а ну, покажь его!
Меня перевернули и рывком поставили на ноги. Блеснул кинжал, веревки, стягивающие ноги, змеями упали вниз. Затекшие ноги не держали, я криво завалился вбок и рухнул на колени. Поднимать меня или развязывать руки никто не собирался.
– Этого стережете? Спутали по рукам и ногам, да еще и следите, чтоб не удрал?
– Там еще трое, милорд. Только они в телеге лежат. Этот вот попортил их сильно. Один помер, а двое других… тоже, кажись, не жильцы. Пока везли, стонали, а сейчас вовсе молчат. Точно, не жильцы…
Воспользовавшись передышкой, я огляделся. Вокруг раскинулся небольшой грязный дворик, с трех сторон окруженный стенами, скорее всего, зады казарм городской стражи. Было темновато, но у приоткрытой двери горел факел, отбрасывающий вокруг неверные тени. Человек, стоявший на крыльце, здоровенный красномордый детина с капитанскими нашивками на плаще, не спеша спустился по ступеням, принюхался, окинул стражников мрачным взглядом. Те попятились, один споткнулся о пустой бочонок.
– Так. Значит, вместо порта сидите здесь и вино жрете! Да еще приволокли какого-то недоумка и калек, что словили по дороге!
Даже в темноте было видно, что рожа капитана из красной становится багровой. Я криво ухмыльнулся. Ой, ребятки, отольются вам мои слезки!
– Милорд, это бандюга, разбойник! – один из стражей, видать старший, выскочил вперед и замахал руками. – И те, в телеге, тоже лихие… были. В трактире, что у портовой улицы, такой погром устроили – аж жуть! И свидетель есть, сам трактирщик! Тоже с нами пришел, у телеги ждет! А винцо – это ж мы так, по чуть-чуть, чтобы не замерзнуть, вас ожидаючи. Да и один маленький бочонок на такую ораву – что псу чихнуть!
Капитан притормозил, а стражник, окрыленный успехом, замахал руками сильнее.
– Сам-то трактирщик говорит, что бандюги этого, связанного, первым заранее заслали и он три дня на халяву столовался, а после платить не захотел. Ну, хозяин, конечно, сказал ему, что, мол, негоже без денег жрать, так он весь свой сброд притащил – и давай они столы крушить да посетителей пугать. В отместку, значит. А девка-служанка шепнула, что слышала, как грозились весь трактир запалить и саму ее… того, значит… отлюбить по-всякому.
