Илона Эндрюс - Магия скорбит
У меня щеки загорелись, и я знала, что краснею. Я к ним ревновала. Да, к ним ко всем.
— Андреа, нельзя же ревновать к тем, кто был до тебя. Я же тогда вообще не знал, что ты есть на свете. Сейчас мне никто не нужен. У тебя кто-нибудь был?
Я покачала головой.
— Я очень много о тебе думаю. А ты обо мне, Андреа? Только говори правду.
— Да! — зарычала я, чувствуя, как горит лицо. — Да, все время! Не могу тебя из головы выкинуть, а так хочется!
Он так меня обнял, что у меня чуть не хрустнули кости.
— Ты изменила себя до основания — и я тоже. И мы, черт нас побери, заслужили право на попытку. Я хочу тебя, а ты меня, — почему мы не вместе? Я готов мириться с твоими тараканами, если ты примиришься с моими, но если ты так боишься что даже попытаться не хочешь, то не стоишь ты тогда того чтобы тебя ждать. У меня, черт меня побери, осталась какая-то гордость, и ждать вечно я не буду.
С этими словами он меня отпустил.
Мне оставалось либо действовать, либо повернуться и уйти. Я стиснула зубы. Это будет мое решение. Я его принимаю, я беру на себя всю ответственность за него, и никакие воспоминания не заставят меня струсить и убежать. В конце концов, я чего-то стою. И он тоже.
С первой минуты, как я его увидела, мне хотелось это сделать — и я сделала. Отшвырнув вилку, я обняла его и поцеловала.
До спальни мы не дошли.
Когда заснешь на полу между кофейным столиком и диваном, завернувшись в теплое одеяло, а потом утром зазвонит телефон и тебя разбудит, есть одна засада: забываешь о присутствии столика. Рафаэль вот как раз забыл, и потому раздался глухой стук, а за ним потянулась затейливая нить проклятий, пока он пробирался в кухню и брал трубку.
— Это тебя!
Я встала, завернувшись в одеяло, и взяла телефон.
— Ага! — сказал голос Кейт на том конце провода.
— Что «ага»?
Рафаэль, очевидно, пришел в себя после столкновения со столиком и решил потихоньку стащить с меня одеяло.
— Ничего. Ну совсем ничего, — ответил невиннейший голос Кейт.
Я шлепнула Рафаэля по руке:
— Откуда у тебя вообще этот телефон? — спросила я.
— Джим когда-то давно мне его дал. Я звонила тебе на сотовый, звонила в Орден, звонила тебе домой. Логика подсказала этот номер. Я же профессиональный сыщик.
— Ты собственные тапочки под кроватью не сыщешь, даже если они будут плакать и звать тебя по имени. — Рафаэль выиграл битву за одеяло и прижался ко мне всем телом, чуть-чуть покусывая за шейку. — Погоди секунду.
Я прикрыла микрофон рукой и обернулась к Рафаэлю:
— Кстати, о моих тараканах — это один из них. Я говорю по телефону — пожалуйста, не отвлекай меня от этого занятия.
Он вздохнул и пошел к холодильнику, собираясь готовить завтрак.
— Я слушаю, — сказала я, снова натянув на себя одеяло.
— Чем кончилась история с Цербером?
Я кратко изложила события:
— Даже после уничтожения он проявляется снова, как только наступает прилив магии. К этому дому он чем-то привязан. Насчет вампира сегодня поговорю с Народом. Но сомневаюсь, что мне что-нибудь расскажут.
— Насколько это важно?
Я рассказала ей про тетю Би.
— Я ей очень сочувствую.
— Я тоже.
— Гастек у меня в долгу за одну услугу, — сказала Кейт. — Долг документирован и засвидетельствован. Позвони ему.
— Спасибо.
— Это самое меньшее, что я могу сделать. Скажи, как ты вообще в это дело вляпалась?
— Позвонил некто, назвавшийся Тедди Джо, и это рассказал.
Кейт на секунду замолчала.
— Ты с ним поосторожнее, — сказала она тихо.
— А что?
— Ничего конкретного, но что-то в этом Тедди Джо меня настораживает. Если еще раз появится смотри внимательно.
Я повесила трубку. После Натараджи, главы Народа в Атланте, Гастек самый талантливый из Повелителей Мертвецов. И самый опасный.
— Ты уже закончила телефонный разговор? — вежливо осведомился Рафаэль.
— Да.
— Это радует.
Его улыбка стала чуть-чуть менее невинной.
Когда мы говорим «броситься», обычно представляется кошка. Ну, собака, может быть. Но они и близко не умеют броситься так, как может возбужденный самец оборотня-гиены.
* * *Целых сорок пять минут у нас ушло, чтобы выйти из дома — отчасти потому, что Рафаэль на меня набросился, а отчасти потому, что я ленилась. Лежала в его объятиях, прижавшись к нему, и пыталась разобраться. Мозг разрывали на части противоречивые эмоции, а потаенное создание, живущее во мне, мурлыкало и тыкалось мордой в Рафаэля, предаваясь бездумному блаженному счастью.
Рафаэль оделся в тон: черные джинсы, черная футболка, черная куртка, ножей — хватит отбиться от взвода ниндзя. Он хотя бы не оделся в кожу, а то тянулся бы за ним след дорожных аварий.
Еще он успел позвонить матери. При жизни Алекс Дулос был греческим язычником и почитателем Аида. Подробностей тетя Би не знала. Рафаэль не стал ей рассказывать, что тень ее мужчины держит в плену за оградой какой-то некромант. Мы оба решили, что это ей знать не обязательно.
— Что тебя беспокоит? — спросил Рафаэль, когда джип влился в поток экипажей. Ночью магия снова схлынула, и можно было разговаривать, не перекрикивая водяной двигатель. — Утро не было хорошим?
Он тревожился. Знал бы он, как мне абсолютно снесло крышу, мог бы лопнуть от гордости. Я изо всех сил попыталась сдержать смех.
— Секс — потрясающий завтрак.
— Правда?
— Это было отлично. — Лучше, чем у меня в жизни бывало, но ему об этом знать не обязательно. — Разве ты сам не чувствуешь?
— Женщины — такие сложные натуры. — Он покачал головой. — Но если так, тогда в чем дело? У тебя лицо озабоченное.
— А разве мужчины умеют читать по лицам женщин?
Он вздохнул:
— Если по лицу женщины, которой одержим уже полгода, то да. Рассказывай.
Я промолчала. Он станет хуже обо мне думать если я расскажу.
— А это из моих тараканов, — сказал он. — Я не отстану, пока ты мне не скажешь, что не так.
Справедливо.
— Я — профессионал, — начала я. — Прошла обучение, посвящена в рыцари, все дела. Есть награды за доблестную службу. Но для обращения к Народу я рассчитываю на Кейт. И это меня грызет.
Он ждал продолжения.
— Как-то в Техасе мы с напарницей уничтожали группу вервольфов. Моя напарница подхватила «Лик-5» и стала волчицей, я ее убила. Орден взял у меня анализы, оказалось, что все чисто.
— Как это у тебя получилось? У тебя же вирус в крови.
— Под кожу руки возле плеча я вставила серебряное кольцо. Оно перекрыло мне кровоснабжение, а потом я ввела в вену жидкое серебро, убившее микроба. Перерезала вены на запястье, давая стечь крови с мертвым возбудителем, а кольцо не пропустило «Лик-5» из тела в руку.
