Дэвид Эддингс - Последняя игра
— Чтобы сэкономить время, почему бы не сказать просто — три? — твердо сказал траппер. — С тем, что эта сделка станет долговременной, — добавил он, подумав.
— Долговременной? — Глаза Веллы расширились.
— Ты мне нравишься, — ответил он. — Ну, что ты на это скажешь?
— Встань и дай мне посмотреть на тебя, — приказала она.
Траппер медленно приподнялся со стула, на котором сидел. Высокий, жилистый, скуластое лицо иссечено старыми шрамами. В каждом движении — уверенность и сила. Велла поджала губы и внимательно посмотрела на него.
— А он неплох, — прошептала она Тэшору.
— Ты могла бы заполучить кое-что и похуже, Велла, — поощрительно ответил ее владелец.
— Я рассмотрю твое предложение о трех марках и долговременности сделки, — заявила Велла. — А имя у тебя есть?
— Текк, — с легким поклоном представился высокий траппер.
— Ну что ж, Текк, — сказала ему Велла, — тогда не уходи. Я с Тэшором должна обговорить твое предложение. — Она взглянула на него почти застенчиво. Думаю, что ты мне понравишься, — добавила она гораздо менее вызывающим тоном.
Затем взялась за ремешок, который все еще был обмотан вокруг руки Тэшора, и вывела его из таверны, раз или два оглянувшись через плечо на узколицего Текка.
— Вот это женщина, — пробормотал с ноткой глубокого уважения в голосе Силк.
Гарион обнаружил, что снова в состоянии дышать, хотя уши его горели.
— Что же они подразумевают под долговременностью сделки? — тихо спросил он Силка.
— Текк предложил сделку, которая обычно кончается браком, — пояснил Силк.
Это сбило с толку Гариона.
— Я ничего не понимаю, — признался он.
— Если кто-нибудь просто владеет женщиной, — сказал ему Силк, — это не дает ему каких-либо особых прав на ее личность, и это обеспечивается кинжалами, которые она носит. Никто не приблизится к недракской женщине, если ему не надоело жить. Решает она. Брак обычно заключается после рождения у нее первого ребенка.
— Почему же тогда она так заинтересована в цене?
— Потому что получает половину, — пожал плечами Силк.
— Она получает половину денег всякий раз, когда ее продают? — недоверчиво спросил Гарион.
— Конечно. Вряд ли было бы честно поступать иначе, не так ли?
Слуга, который принес им еще три кружки эля, остановился и стал разглядывать Силка.
— Что-нибудь не так, дружище? — спокойно спросил его Силк.
Слуга быстро опустил глаза.
— Извиняюсь, — пробурчал он. — Я только подумал… Вы напомнили мне кое-кого, вот и все. Теперь, разглядев вас получше, я понял, что ошибся. — Он быстро поставил кружки, повернулся и ушел, не взяв даже монет, которые Силк положил на стол.
— Думаю, нам лучше убраться отсюда, — тихо сказал Силк.
— А в чем дело? — спросил его Гарион.
— Он знает, кто я такой. А ведь есть объявление о вознаграждении, которое здесь развешано на каждом углу.
— Возможно, ты прав, — согласился Белгарат, поднимаясь.
— Он разговаривает вон там с какими-то людьми, — сказал Гарион, наблюдая за слугой, который в дальнем конце комнаты торопливо что-то говорил группе охотников, бросая в их сторону быстрые взгляды.
— У нас полминуты, чтобы выбраться отсюда, — напряженно сказал Силк. — Пошли. Все трое быстро направились к двери.
— Эй, вы там! — закричал кто-то им вслед. — Подождите-ка минутку.
— Бежим! — рявкнул Белгарат. Они стрелой вылетели наружу и вскочили в седла как раз в тот момент, когда с полдюжины одетых в кожу людей появились из дверей таверны.
Крик: «Остановите этих людей!» — оказался бесполезным, поскольку трое путников уже во весь опор неслись по улице. По натуре своей трапперы и охотники редко вмешиваются в чужие дела, поэтому Гарион, Силк и Белгарат проскочили деревню и уже пересекали брод, прежде чем было организовано хоть какое-то преследование.
Когда они въехали в лес на противоположном берегу реки, Силк начал ругаться, сыпля проклятиями, как арбузными семечками. Ругань его была яркой и всеобъемлющей, в ней упоминались рождение, родители и грязные привычки не только их преследователей, но и тех, кто нес ответственность за объявление о вознаграждении за его поимку. Вдруг Белгарат резко натянул поводья, предостерегающе подняв руку. Силк и Гарион заставили своих лошадей остановиться. Но Силк продолжал при этом браниться.
— Не мог бы ты хоть на мгновение прервать поток своего красноречия? — спросил его Белгарат. — Я пытаюсь прислушаться.
Силк пробурчал еще несколько отборных ругательств, а затем сжал зубы.
Сзади них слышались беспорядочные крики и плеск воды.
— Они пересекают брод, — заметил Белгарат. — Кажется, взялись за дело серьезно. По крайней мере, достаточно серьезно, чтобы устроить за нами охоту.
— Разве они не откажутся от преследования, когда стемнеет? — спросил Гарион.
— Это недракские охотники, — проговорил Силк с глубоким отвращением. — Они будут преследовать нас много дней, получая от такой охоты одно только удовольствие.
— Здесь уж мы ничего не можем поделать, — проворчал Белгарат. — Посмотрим, сможем ли мы их опередить. — И он вонзил каблуки в бока своей лошади.
Еще не начало вечереть, когда они устремились галопом через залитый солнцем лес. Подлесок был скудным, а высокие и прямые стволы сосен и пихт, подобно огромным колоннам, тянулись к голубому небу. День был хорош для тех, кто прогуливался верхом, но не для тех, кого преследовали. Для таких не бывает хороших дней.
Они достигли вершины холма и снова остановились послушать.
— Они, кажется, отстают, — с надеждой заметил Гарион.
— Это просто подвыпившие, — кисло возразил Силк. — Те, кто серьезно взялся за дело, вероятно, намного ближе к нам. Когда охотятся, обычно не кричат.
Посмотри назад, вон туда. — Силк указал направление.
Гарион оглянулся. Там, среди деревьев, в их сторону скакал на белой лошади человек, время от времени наклоняясь с седла и внимательно разглядывая землю.
— Если это какой-то следопыт, нам потребуется неделя, чтобы сбить его со следа, — с отвращением сказал Силк.
Где-то вдалеке, справа от них, среди деревьев завыл волк.
— Поедем дальше, — сказал Белгарат, и они пустили скакунов галопом по другую сторону холма, петляя среди деревьев. Стук лошадиных копыт походил на приглушенный барабанный бой.
— Мы оставляем след шириной в целую лошадь! — крикнул Силк Белгарату.
— Ничего не поделаешь, — ответил старик. — Нам нужно проехать еще немного, прежде чем пытаться петлять и заметать следы.
