Родерик Гордон - Ближе
Дом выглядел ухоженным, но казался необитаемым. Не горело ни одно окно, занавески были раздернуты. Когда Честер и Марта обошли дом, то увидели небольшой портик перед крыльцом, увитый плетистыми розами, и аккуратную подъездную дорожку. Ни одной машины видно не было.
Честер даже не пытался остановить Марту, когда она сказала, что собирается взломать дверь. Коттедж стоял в безлюдном месте, никаких датчиков сигнализации видно не было. Они снова обошли коттедж, Марта разбила окно доской, отодвинула задвижку и пролезла внутрь. Честер последовал за ней, испытывая некоторую неловкость от того, что делает… Но усталость от жизни под открытым небом, болезни и собственной слабости оказались сильнее.
Кроме того, хоть они этого, возможно, и не осознавали, на них обоих действовала земная гравитация, особенно на Марту. Им действительно нужно было отдохнуть в человеческих условиях.
Исследовав содержимое буфета и холодильника на кухне, Честер отказался от предложения Марты приготовить ужин, удовлетворившись банкой консервированной фасоли, которую съел холодной.
Поднявшись в спальню и увидев чистые, застеленные свежим бельём постели, Честер решительно направился в душ. После того как ему удалось разобраться с бойлером, потекла тёплая вода.
Он и понятия не имел, какое это наслаждение — смыть с себя всю грязь последних месяцев. Когда кожа порозовела и заскрипела под пальцами от чистоты, Честер расслабился под тёплыми струями, наслаждаясь теплом и покоем. Потом он обследовал гардеробную и нашёл подходящие по размеру джинсы и футболку. Поймав своё отражение в большом зеркале, улыбнулся:
— Носки. Мне нужны чистые носки.
Он натянул чистые носки на чистые ноги и с наслаждением пошевелил пальцами. Честер чувствовал себя намного лучше. Настолько, что был готов встретиться с любыми испытаниями лицом к лицу.
— Чистые сухие носки. Да, именно так! — воскликнул он, вставая.
Он спустился вниз предупредить Марту, что собирается прилечь и поспать в одной из спален. Проходя через гостиную, он резко остановился, замер — не в силах справиться с чувствами. На тумбочке стоял телефон.
Это была та самая возможность, о которой он мечтал.
Он мог позвонить Дрейку или даже маме с папой. Честер подумал о своих родителях. Он должен был дать им знать, что с ним всё в порядке, что он жив и здоров — он не говорил с ними несколько месяцев, с тех самых пор, как они с Уиллом спустились в ту роковую ночь в туннель под домом Берроузов…
Затаив дыхание Честер поднял трубку и послушал гудки. Он едва сдерживал радостное возбуждение, начав набирать домашний номер.
— Привет, мам… привет, пап… — шептал он в гудящую трубку, молясь, чтобы родители оказались дома или, чего доброго, не переехали…
Нет! Думай о хорошем!
Он успел набрать всего несколько первых цифр, когда сильный удар по затылку погрузил его в беспамятство…
Глава 5
Дрейк резко открыл глаза и уже через секунду скатился с кровати и был на ногах.
Он находился в тёмной комнате, и комната эта была ему совершенно не знакома. Впрочем, за свою жизнь он так привык просыпаться в незнакомых комнатах, что не собирался тратить время на попытки вспомнить, как он сюда попал. Воздух в комнате был прохладный и свежий, и Дрейк уловил слабое гудение кондиционера.
Висок пронзила резкая боль, Дрейк приложил руку ко лбу и опустился обратно на кровать. Только сейчас он понял, что почти полностью одет, не хватает только носков и обуви. Под ногами он ощутил мягкий ворс ковра…
— Иисусе! Где я…
Этот вопрос он задавал себе уже бесчисленное количество раз — в разных местах, где ему доводилось приходить в себя…
Он вновь поднялся с кровати, нашарил ночник на прикроватной тумбочке, но уронил его на пол. Опустился на колени, чтобы поднять, и застонал от боли в виске, когда яркий луч ударил ему в глаза.
Уилл и Эллиот страшно удивились бы, увидев его сейчас, а может быть, и не узнали бы вовсе. Недельная щетина превратилась в настоящую бороду, лицо осунулось, под глазами залегли чёрные тени. Обычно коротко стриженные волосы отросли, а сейчас ещё и свалялись с одной стороны — он спал на одном боку.
Всё ещё держа лампу в руках, он с трудом вернулся на кровать, сел на край. Провёл языком по сухим, шершавым губам, ощутил привкус алкоголя.
— Водка? Что ж я творил-то…
Кусочки воспоминаний пересыпались в голове, с трудом складываясь в картину вчерашнего вечера. Он вспомнил, как завернул в бар, кажется, в Сохо, чтобы напиться. Вероятно, удалось. Голова сейчас просто взорвётся.
Однако головная боль — ничто по сравнению с тем жутким чувством одиночества и опустошённости, которое продолжало им владеть. Вся его жизнь потеряла смысл.
Впервые за долгие годы он был один. Ни плана, ни цели. Много лет назад Дрейк был завербован в тайное общество, группу, которая боролась с расой стигийцев, населявшей подземелья под Лондоном. У них был свой подземный мегаполис — Колония, — однако влияние стигийцев не ограничивалось только им. Стигийцы стремились свергнуть мировой порядок в Верхоземье, и щупальца их зловещей организации, словно споры ядовитого гриба, проросли на поверхность Земли буквально повсюду. Стигийцы веками трудились над тем, чтобы ослабить власть верхоземцев и полностью подчинить их себе.
Последняя миссия Дрейка против них закончилась поражением и полным крахом. Предполагалось, что он должен выманить одного из самых влиятельных вождей стигийцев, запустив дезинформацию о том, что в его руках находится последняя ампула со смертоносным вирусом Доминионом. Выманить и захватить, разом обезглавив этот враждебный народ. «Передача» ампулы должна была пройти в доме миссис Берроуз, матери Уилла, в Хайфилде, чтобы придать происходящему достоверности. Однако всё пошло не так, как они планировали. Стигийцы всегда обгоняли их на шаг — так был захвачен и обезврежен главный помощник Дрейка, Аезерман, а потом и все остальные его люди были выведены из строя неизвестным инфразвуковым оружием.
Дрейк почти не сомневался, что его люди погибли — стигийцы были жестоки и безжалостны к противнику. Во время операции исчезла миссис Берроуз, Дрейк был уверен, что она тоже погибла. Насколько он знал, выжил только он сам, благодаря неожиданной помощи странного отряда…
— Выпить… Мне надо выпить…
Он пробормотал это, чтобы перестать думать. Вспоминать. Дрейк считал, что не заслуживает жизни. Страшные потери, гибель его людей, тех, за кого он отвечал — всё это было непереносимо. Дрейк со стуком поставил лампу на тумбочку, поднялся и медленно побрёл к окну.
