dver_v_zimu - Элизиум, или В стране Потерянных Снов
Драко лежал, задыхаясь и плача, огонь от ожерелья даже не казался ему мучительным — а был лишь отражением собственного отчаяния.
Калеб вскочил на облучок, начал нахлестывать лошадок, и они, хрипя, сразу взяли в карьер, колеса так и подпрыгивали по разбитой дороге. Вот они исчезли за аккуратным рядком тополей.
Драко остался совершенно один.
Шейн помог ему подняться и повел к дому. Они молчали. Молчала Шэннон, молчал Драко, он и дышал-то тяжело и неровно. Только когда вся процессия миновала каменную ограду, Шейн сказал вдруг, и очень беспечно, совершенно как ребенок, которому купили новую игрушку:
— Теперь ты будешь мой раб, Драко.
Шэннон сверкнула глазами на сына — и опять не сказала ни слова.
* * *Его привели в пустой и чистенький сарайчик.
Драко краем глаза заметил удивленное личико какой-то юной особы, которая, прыснув, убежала, подхватив длинные юбки.
Шэннон ушла и вернулась со стопкой одежды. Шейн, закатав рукава расшитой рубашки, выволок на середину комнаты деревянное корыто. Та же смешливая девчонка появилась с ведром воды, плеснула в корыто и опять захихикала.
— Очень смешно, — с укоризной сказал Шейн, однако и он выглядел так, словно вот-вот расхохочется. — Что ты пялишься на него, Мелисса? Беглеца не видела?
— Нет, — она покраснела. — А правда, что все мужчины становятся такими… вот? Когда вырастают?
— А то ты не знаешь, — самодовольно сказал Шейн.
— И ты?
— Пошла прочь, — рявкнула на нее Шэннон. — Бесстыжая девчонка.
Шейн вынул из ножен маленький, казавшийся почти игрушечным, кинжальчик и перерезал веревки, стягивавшие Драко руки. Драко вскрикнул, когда кровь прилила к ладоням, и застонал от долгой, вязкой, нестерпимой боли. Пальцы его кололи тысячи игл, он стал растирать кисти, переминаясь с ноги на ногу.
— Вода ледяная, — сказал Шейн. — Подожди, и они принесут еще. Горячую.
— Там, откуда я пришел, — начал Драко, думая о заклинаниях для обогрева, но прикусил язык.
В конце концов корыто было наполнено, и Драко осторожно ступил в теплую воду. Он сел, поджав под себя ноги — с наслаждением, не обращая внимания на перешептывающихся служанок и непристойную болтовню Шейна.
Ему протянули свернутый кусок шерстяной ткани, и он принялся тереть себя, пытаясь одновременно согреться, очиститься и разогнать кровь. Он согнулся очень низко и плеснул водой в лицо, потом на голову.
Шейн коснулся его затылка.
— Ты весь дрожишь, Драко-беглец.
— Не могу согреться, — признался он.
— Я прикажу принести еще горячей воды. Котел греет медленно, и мы не ждали, что купим… тебя.
Драко обхватил плечи руками.
— Зачем ты сюда сбежал? — спросил Шейн с любопытством.
Драко смотрел в темную от грязи воду. Его лицо смутно колыхалось — бледное отражение, разбитое и довольно несчастное. С кончиков волос капало.
— Я ищу своего сына.
— Сы-на? Он тоже беглец?
— Вероятно… Не знаю, Шейн.
— Не повезло же ему, — со смешком.
— Именно затем я и…
Драко осекся.
Шейн забрал у него тряпицу и принялся энергично тереть его плечи.
— Спа… спасибо, — прошептал Драко.
— О, ты такой забавный, — Шейн засмеялся. — Ты как игрушка. И вежливый к тому же. Я думал, беглецы ужасные грубияны… И ты неплохо сложен для старикана … Сколько тебе лет?
— Тридцать семь.
— Боги, боги. Ты и правда старик! Я не знал, что у стариков такая гладкая кожа. Вот наш Лауро…
— Шейн, — сказала Шэннон, появляясь на пороге сарая, — побереги силы. Ты прекрасно знаешь, что сейчас не место, не время…
— Ты же МНЕ его купила, мама, — воскликнул Шейн с такой очаровательной и наивной гордостью, что Драко невольно фыркнул.
— Не тебе. И уже собирают к ужину. Драко, ты пойдешь с нами, — взмахом руки она отпустила служанок.
Со двора тянуло сладковатым дымом яблоневых поленьев, чем-то еще приятным, теплым, чистым.
У Драко заурчало в животе. Впервые за этот долгий день он вспомнил, что голоден, а последним, что съел, был кусочек сэндвича за чаем в Малфой Мэнор.
Собственный дом показался ему таким далеким, недостижимым… и таким прекрасным. Он пытался прогнать тоскливые, эгоистичные мысли, но выходило все хуже и хуже. Пока, наконец, он не решил, что расплачется, как последняя баба.
Он оделся, пряча лицо от любопытных глаз Шейна. Панталоны из тонкой шерсти, льняная рубашка, кожаные сапоги — все пришлось впору, он решил не уточнять, кому раньше принадлежали все эти вещи. И без того было ясно, кому. Ныне, вероятно, бесславно погибший, муж леди Шэннон был того же роста и сложения, что Драко.
В довершение ему дали куртку из хорошо выделанной кожи, с отличными посеребренными застежками и поясом, на котором крепились кинжальные ножны, и он почувствовал себя уверенней. Конечно, это не его теплые, функциональные вещи, но теперь есть… Драко ощупал себя. Есть ножны и карманы, а значит, со временем появится и их содержимое.
Шэннон была так добра, что посадила его ужинать с собой. Прислуживала бойкая девица с милым рябым личиком, она, в отличие от остальных обитательниц поместья, вела себя вполне пристойно и на гостя почти не пялилась.
Она принесла миски с тушеными овощами, рагу, свежие хлебы, еще горячие, вино, какие-то пирожки или их подобие с пряной зеленью. Драко наплевал на приличия (и были ли таковые в отношении «беглеца», только что купленного, как вещь?) и набросился на еду со всем энтузиазмом. Он только надеялся, что Поттер — где бы он сейчас ни был — сможет поесть так же, как он… а может, и лучше. Хотя куда уж лучше.
Шэннон смотрела на него в упор — задумчиво, с ласковой покровительственной полуулыбкой.
Драко остановился, наконец, не донеся ложку до рта.
— Что? — грубо осведомился он.
— Ничего. Ты проголодался, но не выглядишь так, словно тебя век не кормили, — заметила она. — Ты выглядишь здоровым, сильным, Драко.
— И?..
— И значит, я не прогадала с покупкой.
— А я читал, что беглецы всегда бывают сильными. Ну и кто, ты сама подумай, кто сюда еще придет, мама?
Драко взял чашу с вином и сделал большой глоток. Вино было сладкое, чуть разбавленное водой, пахло терносливом и медом. Приятный напиток.
— Что это за «беглецы», о которых вы все твердите? — спросил он, когда первая легкая волна хмеля поднялась в груди.
— Души, которые приходят с той стороны, — пояснил Шейн, важно и с великосветским кивком. — Оттуда. Из замирья.
Драко так и подмывало расхохотаться. «Замирье» в каждом мире свое, как оказалось.
— Зачем же они приходят?
— А вот ты зачем пришел? И твой слепой друг? Зачем вы сюда пришли?
