Ален Лекс - Третий глаз дракона
Галлик потрогал тело. Оно было мягким. Трупное окоченение либо еще не наступило – либо уже прошло. Скорее второе – навряд ли покойник умер меньше суток назад.
Адепт восторженно потер ладони и мысленно вознес благодарность таинственному призраку. Прекрасно! Абсолютно идеальный экземпляр! Возможно, его мозг даже не полностью уничтожен! Галлик поспешно вытащил из сумки необходимые принадлежности и начал вычерчивать круг вокруг гроба. Вынимать тело он пока не стал – склеп был достаточно просторным, но разместить магическую фигуру в проходе между гробами было бы сложновато. А тащить тело наверх – слишком долго и муторно.
На этот раз Галлика никто не отвлекал, необходимости соблюдать тишину не было, и фигура получилась хотя и не совсем идеальная, но куда ровнее, чем на сельском кладбище.
Галлик немного подумал и решил усилить аркан магией крови. Вообще-то ее рекомендовалось использовать в любом случае, но в прошлый раз он слишком волновался, и пропустил этот момент подготовки. Галлик сделал небольшой надрез на руке и прошел вдоль начерченной фигуры, окропляя ее алым. Наконец все было закончено. Адепт еще раз проверил углы сопряжения, встал в центр фигуры рядом с гробом и закрыл глаза, сосредоточиваясь на призыве сил. Сила текла к нему тоненькими, едва заметными ручейками, которые то и дело пытались иссякнуть. В этом не было вины конкретного места или неумения самого мага – просто не так уж много способностей было дано ему от природы.
Галлик забормотал под нос слова заклинания. Более опытные маги воспользовались бы просто ментальным приказом, но он этого еще не умел – и старательно произносил малопонятные фразы на Верхней Речи.
Но вот последняя фраза была произнесена – и Галлик неуверенно приоткрыл глаза, оценивая результаты своей волшбы. Начерченный им круг уверенно полыхал холодным огнем. Язычки призрачного пламени поднимались до колен и были наполнены силой. Но вот только тело в гробу почему-то так и не пошевелилось.
У Галлика вырвался досадливый возглас. Ну почему же так? Он ведь все сделал правильно! Адепт склонился над гробом, все еще надеясь увидеть хотя бы легкое шевеление. Труп лежал абсолютно неподвижно.
Галлик раздраженно схватил тело за плечи и встряхнул.
– Ну оживай же! Почему ты не оживаешь?
Несмотря на кажущуюся худобу, труп оказался неожиданно тяжелым. Галлик почти тут же отпустил его. Поцарапанная рука, откуда адепт брал кровь для аркана, отозвалась болью.
Галлик скосил глаза на все еще пылающий круг. Но ведь заклинание работает! Он слишком отвлекся, выискивая ошибки в нарисованной фигуре, и не обратил внимание, как тело в гробу пошевелилось. Холодные пальцы трупа резко схватили кисть раненой руки адепта и дернули его на себя. Галлик едва не упал вовнутрь гроба – с такой силой был сделан рывок. Глаза трупа были распахнуты, но взгляд их был невидящим. Странные глаза. Светло-светло-голубые, как толстый слой льда, и подернутые какой-то беловатой сеточкой, словно изморозью.
Галлик настолько погрузился в изучение необычных глаз, что до него не сразу дошло, что труп притянул его руку к своему рту и явно пытался пить его кровь. Адепт резко дернулся, желая вырваться, но хватка мертвеца оказалась неожиданно крепкой. По спине Галлика побежали мурашки. Он дернулся еще раз, и опять с нулевым результатом. Неужели он что-то напутал? Зомби не может восстать против своего создателя. За исключением тех редких случаев, когда нарушен контроль и зомби впадает в безумие. Ох боги, только не это! А ведь так хорошо начиналось! Галлика слегка замутило, незаметно подкралась волна слабости. Он снова попытался высвободиться, но уже не столь активно. Руки почему-то дрожали. Неужели этот поднятый монстр просто-напросто убьет его, высосав всю кровь? Галлик едва не плакал от отчаяния. Вечно у него что-нибудь да не так. Ну где же он мог ошибиться?
– Отпусти меня! Ну пожалуйста! – Галлик знал, что если контроль над зомби утрачен, восстановить его практически невозможно – до момента окончательного уничтожения тела они превращаются в безумную машину убийства. Но паника перемешала все мысли адепта. – Отпусти! Мне же больно!
Холодные пальцы неожиданно разжались – как раз во время очередной попытки адепта вырваться. Галлик не смог сохранить равновесие и опрокинулся на спину, с размаху ударяясь о пол.
ГЛАВА 6
Каменный свод потолка покрывал слой пыли, местами бережно спрятанный под паутиной. Потолок. Так, следовательно, он лежит на спине, и… И, собственно, что? Зачем он это делает и почему выбрал для отдыха столь грязное место? Хотя потолок однозначно был знакомым. Уже лучше. Ну и где же тогда он находится? Попытка порыться в памяти отозвалась сильнейшей головной болью. Одновременно пришло неуютное осознание того, что не помнит он, кажется, вообще ничего. Включая и информацию о собственной персоне. Мм… Не очень хорошо. При этом почему именно нехорошо – тоже неясно. Повторная попытка самоопределиться не принесла ничего, кроме усиления головной боли. Память любезно показала кукиш и отказалась от дальнейшего сотрудничества. Оставалось лежать и изучать потолок. Вот только за исключением смутного чувства спокойствия из-за нахождения в условно знакомом месте, детальное изучение каменной кладки больше ничего не дало.
Через пару минут в пустую голову пришла гениальная мысль – встать и осмотреть остальные части помещения. Встать получилось только с третьей попытки, да и то не до конца. В смысле, получилось сесть. Любопытно, а какой идиот придумал такие высокие бортики для кровати? Да еще и каменные… Он потер слегка ушибленную кисть. Так, ладно, боги с этой кроватью, но надо же наконец из нее вылезти. Странно, но почему все-таки тело так паршиво слушается? Или так и должно? Память согласилась уведомить, что нет, должно быть намного лучше, после чего опять сосредоточилась на составлении кукишей.
Всякое упорство, однако же, приносит свои плоды, и через каких-то несколько минут, сопровождаемых беззвучными, хотя и весьма выразительными ругательствами, ему удалось перебросить ноги через непонятный каменный бортик – и шлепнуться вниз. Что хорошо – шлепнулся он на что-то мягкое и даже теплое. Что плохо – с такой координацией далеко не убежишь. Правда, непонятно было, зачем ему куда-то бежать, но инстинкты настойчиво требовали срочно восстановить двигательные функции в полном объеме.
Он как раз попытался над этим задуматься, когда «что-то мягкое», на что он приземлился, издало возмущенный возглас и попыталось вылезти из-под его задницы. Не то чтобы он был против – сидеть на шевелящейся куче не вполне удобно, – но зачем же при этом пинаться?
