Анна Рассохина - К чему приводят девицу... Ночные прогулки по кладбищу
— Верно! — кивнула Этель.
— А ты, Нилия, панику не наводи и не пугай! — погрозила мне Лиссандра.
Я закатила глаза:
— Тогда давайте быстрее! Утро не ждет!
Лисса кивнула и спросила:
— Все готовы?
И, не дожидаясь нашего ответа, вонзила заколку в палец Этель. Капли крови упали на землю, а старшая кузина начала читать заклинание вызова мертвых на языке дайн — подземных жителей. Нашей задачей стало повторение последних трех слов в четверостишии.
Этель словно напевала:
Эл аллин двайн туаре
Мел эрлин год миаре
Тур залит камен оле
Борален мален гдоле…
Мы мямлили:
Борален мален гдоле…
Когда последние слова заклинания были произнесены, я зажмурилась.
Лирна, две… ничего. Открыла глаза. Все было по-прежнему. Только девочки стояли, зажмурившись, все, кроме Этель.
— И дальше что? — Лисса огляделась по сторонам, а после и остальные последовали ее примеру. Переглянулись.
Этель пожала плечами:
— У некромантов это работало. Я видела.
— Может, все дело в том, что ты не некромант? — поинтересовалась я.
— А может, и вправду… — начала Йена, но в этот момент в воздухе как будто лопнула струна.
— Началось… — одними губами прошептала Тинара.
Стало темнеть, по верхушкам деревьев пробежал ветер, запахло тленом. В вышине сверкнула фиолетовая молния, а затем устремилась к земле и ударила в могильный холм, раздался жуткий грохот, ударной волной Этель выбросило за оградку. Земля задрожала, теперь попадали мы все, а ветер усилился, и теперь это был почти ураган. Я вцепилась в прутья оградки, сестры последовали моему примеру. В небесах бесновались фиолетовые молнии, гремел гром, выл ветер, а гонимый им песок висел в воздухе и норовил залепить глаза. Вскоре к какофонии звуков присоединился еще один, в котором я с ужасом распознала смех. Жуткий, потусторонний смех.
Я намертво вцепилась в прутья ограды и мельком огляделась: напротив то же самое сделали Тинара и Йена, Лисса подползла и прижалась ко мне, чуть дальше Этель судорожно держалась за землю, а Латта упала в обморок или сделала вид, что упала. Тем временем земля, продолжавшая до этого момента содрогаться, вдруг треснула за оградой, и на поверхность вылетел гроб, выглядевший на удивление новым. В сопровождении жуткого смеха сей предмет взмыл вверх. Хлопок — крышка отскочила. А дальше я замерла, так как из гроба начала показываться колдунья. Сначала показалась голова с черными волосами, а потом некромантка медленно поднялась в полный рост. Встав на ноги, она оглядела нас, не переставая жутко хохотать. Пока я раздумывала, что сделать: пуститься наутек или последовать примеру Латты, ведьма еще раз оглядела нас, резко замолчала и щелкнула пальцами. Ветер прекратился, земля перестала дрожать, лишь на темном небе продолжали искрить фиолетовые молнии. Я смотрела на мертвую некромантку, подняв голову. Прошедшие годы не превратили ее, как мы думали, в скелет: свежее лицо, только очень бледное; черные блестящие волосы, собранные в высокую прическу, украшенную самоцветными каменьями; длинное лиловое платье покроя прошлого столетия. Лишь зеленое призрачное сияние вокруг колдуньи указывало на то, что перед нами неживой человек.
— Хм… — некромантка отряхнула и без того чистое (!) платье, — кажется, я должна спросить: «Кто посмел тревожить мой покой?..» Ну или что-то вроде этого?
Я ошалело хлопала глазами, рядом нервно сглотнула Лисса, а колдунья между тем продолжила:
— Ну-с, здравствуйте, девочки!
А потом, странно глянув на Этель, добавила:
— Рада увидеть тебя, внученька.
Мы дружно открыли рты, а старшая кузина выдавила из себя:
— К-кто? П-простите, что вы сказали?
— Внученька, — терпеливо повторила мертвая некромантка.
Мы с Лиссандрой переглянулись, а Этель уже несколько смелее изрекла:
— И-извините, но вы ошибаетесь. Мою бабушку звали Товилией.
Колдунья покачала головой:
— Нет, зайка, это ты ошибаешься. Я твоя бабушка, а Товилия была моей подругой.
— Как так? — само собой вырвалось у меня.
— Неправда все это! Бабушка вас убила! — добавила Лисса.
— Ой-ой! — все, что сказала Йена.
Мы с рыжей еще крепче вцепились друг в друга, но ведьма не торопилась забрасывать нас огненными шарами. Более того, задумчиво оглядев нас сверху, она вздохнула, а потом произнесла:
— Давайте для начала представимся. Я темная колдунья, мое имя Мелинаир Форено. И я действительно была подругой вашей бабушки, как бы это странно ни звучало.
Сказав это, некромантка с ожиданием посмотрела на нас.
Первой по старшинству поднялась и присела в реверансе Этель, далее встала и потянула меня за собой Лиссандра. Следующей была моя очередь. Я нервно присела и промямлила:
— Нилия.
Далее представилась побледневшая Йена, потом настал черед Тинары. Сестренка держалась с достоинством. А после все посмотрели на Латту, по-прежнему лежащую на земле с закрытыми глазами.
— Девочка, — обратилась к ней Мелина, — не надо меня бояться. Я вам не враг.
Латта резко села и невежливо буркнула:
— Мое имя Латта.
Некромантка улыбнулась и кивнула:
— Теперь можно и поговорить.
— Хм, — послышалось со всех сторон.
— О-о-о! — воскликнула Мелина. — Сколько вопросов! С чего же начнем?
— Может, с того, — произнесла Этель, — почему вы называете меня своей внучкой?
— Резонный вопрос, — кивнула темная, — не веришь? А почему, ты думаешь, тебе удалось меня из могилы поднять? А?
Этель неопределенно пожала плечами:
— Может, Шалуна помогла?
— Ну-у, — протянула колдунья, — может, и помогла, если бы ты просила. Тогда другой вопрос. У тебя никогда не было тяги к некромантии? Вернее, не так — ты никогда не интересовалась смертью и мертвыми? Не желала попробовать вернуть кого-то из них в мир живых?
Тут задумались мы все: действительно, у Этель с детства наблюдалась тяга к костям, крови, а один раз тетя Ратея застала ее за расчленением болотной абки. Все удивились, кузину наказали, а Ратея объяснила это тем, что отцом ее дочери был наемник. Со временем все забылось, но исчезло ли?
— Но я же светлая! — с отчаянием проговорила Этель.
— Да, — кивнула Мелина. — Кровь эльфов по дедушке сказалась. Но истории известны имена светлых некромантов, вспомним хотя бы одно из них, Миринор мир Корфус. Кстати, тоже был эльфом.
— Фу-у-у, — фыркнула Тинара.
— Пример неудачный, — осмелев, заявила я. — Единственный в истории эльф, который был убийцей и злодеем.
