Геннадий Ищенко - Приемыш 2 (СИ)
— И что потом? Тоже собирать флот?
— Я бы не стал спешить, — задумался Страт. — Мы не знаем, что они там нашли, пусть даже новый материк. Если собрали такую силу, значит, у открытой земли уже есть хозяева. Вот пусть Адой с ними пока бодается, а нам нужно все основательно разведать. Пошлем несколько быстроходных кораблей с надежными людьми. Пусть высадятся где–нибудь в укромном месте и все разузнают. Если там есть сильные королевства, можно попытаться временно заключить с ними военный союз. А когда разобьем даргонов, будем смотреть, какие союзники нам нужны, а какие нет.
— Ты прав, — согласился император. — Передай на Искатели мой приказ. Если найдут армаду, я на награду не поскуплюсь. Только на всякий случай проверьте, не повернет ли армада к свободным королевствам. Их ликвидация усилит наших противников, и лишит нас единственных возможных союзников на их материке.
— Вряд ли они на это пойдут, — сказал Страт. — Это война будет не с королевствами, а с нами. Они потому до сих пор свободные, что их свобода опирается на мечи наших воинов. Но я на всякий случай пошлю своих людей.
Эта бухта была самой удобной гаванью на всем архипелаге Идорских островов. Если бы здесь было что–то еще, кроме пресной воды и бесчисленных пляжей, многие из которых облюбовали тюлени, можно было бы построить великолепный город–порт. Но на островах не было ничего полезного, да и сами они лежали в стороне от торговых маршрутов, поэтому здесь только установили несколько катапульт и разместили небольшой гарнизон, который должен был охранять вход в бухту.
Время шло к обеду, когда капитан Искателя «Зубы дракона» Дорт Лишней вышел из своей каюты на палубу, утомленный любовными забавами с недавно купленной невольницей. Вообще–то, возить с собой постельные игрушки на флоте было не принято, но для офицеров Искателей делали исключение. Попробуй обойтись без женских ласк, когда корабль по пять декад стоит в этой богами забытой бухте. Не идти же за этим к тюленям! Матросы еще перебивались друг с другом, а капитаны и старшие помощники перед отплытием покупали себе девчонок, а когда приходила пора возвращаться, отдавали их команде, а потом то, что от них оставалось, бросали за борт акулам. Но до этого было еще далеко, и невольница изо всех сил старалась доставить ему радость в тщетной надежде спасти этим свою жизнь. Стояло полное безветрие, и, казалось, огромные корабли застыли, вмороженные в зеркальную гладь бухты. Нигде не было видно ни малейшего шевеления, лишь дрожал над палубой нагретый воздух, и где–то далеко на западе, наполовину скрытое вершинами невысоких гор, еле ползло по небу неизвестно откуда взявшееся одинокое облако. Дорт почесал волосатую грудь и сплюнул за борт вязкую слюну. Взять, что ли, шлюпку с матросами и съездить на берег? Там на отмели можно было искупаться, не боясь нападения акул. Или сходить еще раз к невольнице? Его размышления прервал торопливый топот босых ног по палубе, и из–за кормовой надстройки выскочил матрос, который припустил в сторону капитана.
— Господин капитан! — крикнул он еще издали. — Вас срочно просит подойти господин маг! Сообщение императора!
Сообщение императора — это серьезно. Забыв про свойственную капитану важность, Дорт бегом бросился в каюту корабельного мага, где стоял едва ли не самый секретный магический прибор императорского флота, позволявший морякам ланшонов связываться с министром флота из любой точки океана. Из–за того, что такие приборы очень дорого стоили, их на флоте было меньше сотни, и устанавливали магическую связь только на самых крупных и важных для флота судах.
— Что в сообщении? — слегка задыхаясь от бега, спросил капитан своего мага, который уже складывал состоявший из множества кристаллов прибор в футляр из полированного дерева.
— Боевой выход в океан, — ответил маг. — Даргоны куда–то повели армаду и хорошо прикрыли выход магией. У наших агентов на суше ничего не вышло, теперь дело за нами. Если найдем, куда их понесло, вся команда получит крупное вознаграждение от самого императора. Так что дело серьезное, капитан, поднимайте своих лежебок. Ветра нет, а я не могу запрячь духа воздуха в бухте: этот стервец нам все корабли переломает. Так что выходить из бухты придется на веслах. Идем полным составом. Нам предписано отойти к западу, развернуться в линию и заняться поиском. Предпочтительные направления — запад и юг.
Она уже поужинала, надела домашний халат и хотела лечь в кровать с учебником магии, когда загудел амулет связи с Сергом.
— Сестра, ты у себя? — спросил мальчишка. — К тебе пришел Воронцов, и я решил, что будет удобнее привести его сюда, чем тебе в такое время идти в замок, а его остановила охрана и дальше не пропускает.
— А позвонить мне раньше не мог? Ладно, приведешь его в гостиную. Кто старший в охране?
— Сарк.
— Дай ему свой амулет. Сарк? Пропустите человека, который идет с принцем.
Серг завел Воронцова в приемную и сразу же умчался, поручив гостя секретарю. Павел Игнатьевич выглядел смущенным и, увидев Иру, сразу же начал извиняться за поздний визит.
— Извините, ваше величество…
— Мар, — сказала девушка. — Передайте, чтобы нам принесли чай погорячей, и можете отдыхать. Вы мне сегодня больше не нужны. А вас, — обратилась она к куратору, — если еще хоть раз наедине назовете величеством, сразу же отправлю в ваш кабинет. Я с этим обращением вынуждена мириться, но это не значит, что оно мне нравится. Садитесь, Павел Игнатьевич. Сейчас принесут чай, и вы мне расскажете, что вас привело ко мне в такое время.
— Я не собирался к вам идти, — сказал Воронцов. — Дело есть, но я о нем мог бы сказать Марту, а он утром передал бы вам. Этот поход — целиком инициатива вашего брата. Увидел меня, обрадовался и за руку втянул во врата. Идем, говорит, сестре одной тоскливо, а вам она обрадуется.
— Маленький психолог, — грустно улыбнулась девушка. — Но он прав, мне приятно вас увидеть.
— Вы выглядите очень уставшей, — заметил Воронцов. — Днем это как–то не так видно, но сейчас, особенно когда вы в этом халате… Извините, я, кажется, сказал что–то не то.
— Вы сказали то, что думали, и вы правы. Мне сейчас мало кто такое говорит. В этом мире у меня только трое по–настоящему близких людей, с которыми я могу быть не королевой, а просто собой, да и то один из них — мальчишка, а ему в куртку не поплачешь. И все они жители этого мира и не всегда способны меня понять. А так иной раз хочется сунуть голову кому–нибудь под мышку и всласть поплакаться. Чтобы тебя пожалели, погладили по голове и сказали, что все будет хорошо.
— Вы чего–то боитесь?
