Драконье питание (ЛП) - Дюньяк Жан-Клод

Он взмахивает пергаментом с черной каймой, и я с отчаянием узнаю форму полного увольнения. Некромант проводит пальцами по документу, и из моей груди вырывается стенание. Ткань реальности щетинится сплетающимися на глазах узелками; своды катакомб сотрясаются от раскатов грома, и нагроможденные на каменных уступах черепа в унисон щелкают челюстями. Над пунктирной линией огненными буквами постепенно проступает мое имя.

Сначала развеиваются годы моего стажа. Я ощущаю, как с жутким бульканьем сжимаются мои каменные потроха, как медленно образуется полая жеода во впадине груди, где все еще упрямо бьется сердце. В молниях, пляшущих перед моими выпучившимися глазами, я вижу, как в сопровождении своих сестер проходит Жална, направляясь в рай, который навсегда останется недосягаем для меня. Она салютует мне своим рогом, и я, полупарализованный, пытаюсь кивнуть.

Я делаю шаг, потом другой, но словно иду сквозь снежный заряд, который твердеет вокруг меня. Главный колдун небрежно потряхивает пергаментом и изрекает:

— Давно пора сделать волшебную страну рациональнее!

Затем он готовится всунуть прóклятый документ мне в полураскрытый рот, чтобы навечно опечатать мою судьбу, но тут за его спиной появляется страж из коридора и хлопает его по плечу:

— С вами хочет поговорить большой босс, — сообщает он нарочито нейтральным тоном. — Он сказал, что это срочно!

— Брысь!...

Однако маг берет себя в руки, встряхивает рукавами так, чтобы они прикрывали исхудавшие запястья, и объявляет:

— Я закончу здесь и приду!

— Вообще-то большой босс даже сказал «очень срочно», — с нажимом настаивает охранник. — Типа «я буду через две минуты, а ему, пока он меня ждет, лучше придержать свои руки в карманах!»

Затем он громко обращается в пространство к сведению всего отдела кадров, который окружает меня:

— Я слышал, колокол уже давно отзвонил. Надеюсь, у вас у всех есть веские причины работать сверхурочно, потому что квоты на этот месяц уже перекрыты, а большой босс не любит превышения бюджета. Я с ним об этом поговорю, когда он здесь появится...

Зловещее кольцо моих мучителей разрывается и некроманты, шаркая, расходятся. Остается только чернокнижник, по-прежнему размахивающий рукой со своим колдовским пергаментом, но вид у него несколько обеспокоенный.

Чтобы добраться до нас, большому боссу требуется минут двадцать, и каждая секунда тянется для меня словно час. К счастью, у меня есть ощущение, что не я один уже нахожу ситуацию неуютной, пусть даже я все еще парализован. Когда вся эта история закончится, мне придется принять горячую уксусную ванну, чтобы размять потрескавшиеся суставы. Моим подружкам-троллессам, кстати, это нравится. В зрелом возрасте это вроде парфюма, который с успехом заменяет железненую воду.

Потом в конце пустынного коридора раздаются шаги, и я снова начинаю ощущать надежду. Охранник мне подмигивает.

— А, как раз вас я хотел повидать. — Босс с ледяным выражением кивает колдуну и направляется прямо ко мне. — У вас блестящая идея, я взял на себя труд отстоять ее на заседании совета директоров, и вам будет приятно узнать, что она получила всеобщее одобрение. Итак, мы собираемся перевести всех единорогов на поддержку компактов.

Все еще с открытым ртом я пытаюсь собраться с мыслями, но дендриты, служащие мне вместо нейронов, окаменели от чар увольнения, витающих над моей головой. Мне снова видится записка, которую я оставил боссу, и компакты, надетые на рог. Компакты, которые секретарши не знали, куда девать...

Он решил, что я изобрел новый стиль офисных аксессуаров.

— Вы бы могли меня поблагодарить за содействие, — молвит шеф. — Конечно, мне пришлось дать понять совету, что это моя идея, но...

— Мне кажется, он стал жертвой заклинания, — вполголоса замечает охранник.

Шеф как бы внезапно замечает пергамент, которым колдун помахивает в мою сторону. Он небрежно берет его, быстро проглядывает и бормочет:

— По-моему, замечательно, за исключением одной детали. — Он достает свое исполнительное перо с делегированным правом подписи и одним взмахом вычеркивает мое имя, а на его месте вписывает другое). — Я проинформирован о ваших планах по реструктуризации, — говорит он, передавая пергамент обратно начальнику отдела кадров. — Боюсь, я не смогу поддержать вас в этом вопросе, как бы вам этого ни хотелось!

Как только документ касается пальцев колдуна, тот издает совершенно нечеловеческий крик и пытается отбросить его. Но пергамент обворачивается вокруг его руки и начинает поглощать его с восхитительно мерзким сосущим звуком. Когда колдун исчезает, я чувствую, как в мой гранит возвращается тепло. Я наконец-то снова могу закрыть рот.

Шеф задумчиво смотрит на меня:

— А знаете ли, что для того, чтобы получить свою нынешнюю работу, мне пришлось доказать, что я в силах вытащить это проклятое перо из камня? Устроили межведомственный турнир, и я был единственным, кому это удалось. — Он осторожно надевает на перо колпачок и прячет в жилетку. — Ну что ж, не буду вас задерживать; полагаю, вам есть, чем заняться, а то все эти гномы копают где попало...

— Шеф?

— Да?

Я делаю глубокий вдох и говорю:

— Вы подали прекрасную идею относительно спасения единорогов. Я расскажу о ней своему отделу и прослежу, чтобы все уяснили, откуда она взялась. Безо всяких подтекстов. Но хотелось бы знать вот что: отчего они раздавили бедную Жалну и всех остальных?

— Это все новая доктрина управления, которую пытался развить отдел кадров. Увы, получилось не так, как должно было выйти. Надеюсь, они извлекли урок: с чуточкой креативности всегда можно избежать подобной трагедии.

Рядом с нами пергамент заканчивает пожирать колдуна. Похоже, он не торопится с последними ломтиками. Мне почти жаль, что при этой сцене не присутствуют прочие отдельские некроманты — но что-то мне подсказывает, что они скоро обо всем узнают.

— Свое место всему, и своя роль каждому, — негромко произносит шеф, прежде чем развернуться на каблуках. — А этот идиот только и мечтал, что о сокращении штата...

Один за другим мы возвращаемся по своим норам каждый. Я, пожалуй, пройдусь назад наземным путем, прогуляюсь по стеклянному мосту, пока не зашло солнце. Если чуть повезет, встречусь по дороге с прекрасным принцем.