Рыцарь без позывного 5 (СИ) - "Бебель"
И все же стремное дерьмо…
— А что… Кхм, а что с дедом сталось? — борясь с накатившей сухостью в горле, я все же сумел тот самый вопрос.
— Сказано же, немного старого… Всем бы такой желудок, скажу я по сердцу. Не вскрой сама — точно бы на рогача подумала. — обойдя кровать по дуге, ведьма брезгливо смахнула одеяло, принимаясь осматривать голую грудь крепко спящей Аллерии. — Ну вымя же! Никакой изящности! Клянусь, каждая новая смерть лишает тебя чувства прекрасного… Еще разок, и шутка про свинью обернется суровой правдой.
Рванув одеяло обратно и отвесив охреневшей маньячке внушительную пощечину, я скомандовал ей на выход.
— Будет тебе, дай чего-нибудь на лице нарисую — авось на свинку меньше походить начнет…
— Я сказал, с вещами на выход! Чтобы через час тебя в замке не было, понятно⁈
Тряхнув головой, будто не поверив в услышанное, ведьма мигом позабыла про блондинку:
— Постой, а как же… Я думала — ты меня допрашивать примешься! Про демонов, Филлипа, гомункула, про свой дневник наконец! Или ты из-за этой сисястой взъелся⁈ Да не буду рисовать, раз такое…
— Нахер пошла со своими художествами — вот они мне где стоят! Проваливай и больше не появляйся! Ни здесь, ни в Грисби — вали на свои острова или откуда ты там выползла…
— А… А… А как же… А где благодарность⁈ Я тебе жизнь спасла! Снова!!!
— На костре не сожгли, вот тебе и «спасибо», рыло ты свиное! Чего встала⁈ Сдристнула и чтобы на глаза больше не попадалась! Пошла-пошла, пока весь гарнизон в ружье не поднял!
Насрать на все — пусть валит! И демонов с собой захватит. «Благодарность»… Ишь чего удумала! Ее счастье что вообще дышит, и что здоровой отпускают — пусть катится на все четыре… Сначала деда угробила, теперь над Аллерией угорать вздумала, охреневшая! Чудовище гребанное…
От частого дыхания, бледное лицо ведьмы приобретало все более и более угрожающие оттенки. Из глаз едва не сыпали искры, а руки судорожно сжимались в кулаки — рванув от кровати, она мигом приперла меня к завешанной коврами стене, наваливаясь тяжестью бетонного блока.
Зашуршавший в ножнах клинок мгновенно сменил хозяина, жгучей болью врезаясь в мою глотку. Аккуратный нос, раздувшийся от ненависти, служил немым свидетельством, что я в очередной раз переоценил свои силы. И в этот раз оруженосец не поможет.
— Насекомое!!! Клещ, вошь, блоха, глист бесчестный!!! Да как ты можешь, как только смеешь⁈ Я!!! Я тебе все! Все-все-все, до капли, а ты⁈ Что ты⁈ Этому дал, тому простил, а мне что⁈
— Хером тебе по губищам… — извиваясь ужом по стенке, я тщетно пытался пнуть ведьму в промежность, но хватившая за яйца ладонь хлынула вспышкой постыдной боли.
— Чем я хуже⁈ Только заикнись про кровь на руках, только посмей… Твоя мразь слабоумная — видела-видела, какими глазками ты на нее таращился — от жалости таял! — лезвие меча бритвой прошлось по лицу, оставляя кровоточащий порез. — А клинок-то чей⁈ Чей клинок, спрашиваю⁈ Кто прежнего хозяина высосал⁈ А⁈ Вша ты лицемерная… Не-е-ет, ты мне ответишь, ты мне за все ответишь!
Шипя прямо в лицо, ведьма приблизилась достаточно близко, чтобы ее губы смогли познакомиться с моими зубами. Мир сузился до отчаянного вопля и расплывшегося по языку вкуса нестерпимо горячей крови.
Воспользовавшись моментом, я все же сумел вывернуться и перемахнуть через сопящую Аллерию, которую, судя по мирной моське, и танковой пушкой поди добудись. Спасительная дверь обернулась выросшей в проеме ведьмой.
Сплюнув и облизнув кровоточащую губу, Киара хищно оскалилась, бесповоротно отрезая выход:
— Не так быстро, мошка, — я только начала…
Глава 6
Дешевле театра
Злополучный подсвечник отправился в полет вместе со столиком, но не настиг ничего, кроме плотно запертой двери. Под треск и грохот ломающейся древесины, в воздухе сверкнул меч. К счастью, вранье у Киары получалось куда лучше, чем метание снарядов, и вместо острия по лбу прилетело рукоятью. Тоже мало приятного, но все же лучше смерти. Наверное.
Поток сыпанувших из глаз искр чуть поредел, позволяя различить бледную тень ведьмы, приближающуюся на устрашающей скорости. Обоженная ладонь вновь ожила сама по себе, и вместе моей глотки, ведьма познакомилась с широким одеялом, сорванным со спящей Аллерии.
Визжа от ярости и носясь за мной по комнате с одеялом на голове, обезумевшая ведьма здорово напоминала давно погибшего титана. Того самого, который под капитаном скакал. Жаль лишь, что рогатины под рукой оказалось — уж я бы ее по назначению применил…
Намотав пару кругов вокруг голой рыцарши и посшибав всю встреченную мебель, ведьма наконец сумела скинуть одеяло с головы.
— Так чем же я тебе не мила⁈ — злобное шипение чуть стихло, пока она поднимала оброненный меч. — Чем же так провинилась⁈ Чем же хуже других, а⁈ Сопляка твоего, зассыхи голубовласой, воровки трусливой⁈
— Они меня порезать не пытаются… — вместо моей груди, клинок впился в обивку вычурного кресла, позволяя вновь разорвать дистанцию.
Блин, что-то мне все это здорово напоминает… Разве что меч взамен шпаги и лаванда вместо перегара.
— Довольно вранья!!! — оставляя после себя завесу из гусиных перьев, лезвие со скрежетом разрубило метнувшуюся подушку. — От рыжего коротышки до его смазливого родственничка — в свой день каждая вошь твоей крови желала! Но не я! Не я, слышишь⁈ Тогда в чем же дело⁈ Старик⁈ Развалина одноногая⁈ Из-за него все⁈ Не я его сгубила, слышишь⁈ Не я!!!
— Да срал я, кто там кого сгубил…
Кусок разломанной столешницы врезался в перекошенную от ненависти рожу, впиваясь толстым гвоздем в щеку и повисая будто третье ухо. Взъярившись пуще прежнего, ведьма опять перемахнула через сопящую Аллерию, но вместо моей туши, разорвала лишь занавес балдахина.
Только кипящая в ее венах ярость позволила мне продержаться так долго — будь она хоть каплю спокойней… Даже думать не хочу! Надо бы ее побольше накрутить, раз такое дело. Раз с одеялом прокатило, то может она и башкой в стенку врежется? Наивно, конечно, но в моей практике всякое бывало. Чудеса в том числе.
— Если не в старике дело, то в чем⁈ Чтож я такого сотворила, раз твоей дружбы недостойна⁈ Каждая бесполезная и ничтожная мразь достойна, а мне отказано!!! Почему⁈
— Да потому что ты тварь!!! Чудовище! Демон злогребучий! Ты даже не человек нихрена — какая в жопу «дружба»⁈ Рожу-то свою видела⁈
Детский сад, мать его… Дружбу какую-то себе выдумала — че несет-то? Сроду не поверю, что она из-за этого меня с того света достала. Такая шиза и деду в голову не заглядывала.
С каждым шагом, ее губа дрожала все отчетливее, бесповоротно пачкая дорогой ковер каплям крови.
— Не можешь любить? Ненавидь! Не можешь простить? Накажи! Только не будь таким… Таким… Я же тебе все забыла, и отца, и нож, и паука твоего дурацкого, а ты… Да катись ты!!! — швырнув меч, будто капризный ребенок игрушку, ведьма плюхнулась на раздолбанный диван, принимаясь утирать выступающие слезы поддоспешником Аллерии.
Умиротворенная моська рыцарши мирно посапывать, не обращая никакого внимания на творившийся вокруг бардак. Мебель переломала, одеяла истерзаны, ковры на стенах красуются рваными ранами от меча… А посреди всей вакханалии, на разломанном диване, будто на троне восседает главная виновница торжества. Утирая сопли лифчиком спящей рыцарши.
Вот тебе и «незабываемая ночь»… Как в воду глядела, блин!
— Слышь, ты че это? — утирая кровь с рассеченного лица, обратился я к хнычущей маньячке.
— Пош-ш-шел ты…
Зрелище содрогающейся в истеричной икоте ведьмы заставило невольно сглотнуть. Лучше бы она меня зарубила, чес-слово… Как-то понятней было. Я конечно хотел ее посильнее раззадорить, дабы она подставилась и мне удалось ее прикончить, но… Одно дело убить, другое — вот это.
— Слышь, завязывай! Чего разнылась-то⁈ Нормальная у тебя рожа — яж в сердцах сказал!
В ответ раздался нечленораздельный поток посылов и всхлипываний.
