Ирина Якимова - Carere morte: Лишённые смерти
Лира потёрла лоб, вспоминая. Два этажа… На крыше, кажется, была площадка для прогулок — интересно, в Карде на многих домах такие площадки… Дом вроде бы был покрашен бледно-жёлтой краской. Девушке запомнились и ажурные ворота, через которые она лихо, совсем как в детстве перелезла, напрочь забыв о своей смертельной болезни… Вот узор ворот она, пожалуй, помнила лучше всего.
Два особняка самого респектабельного района Карды охотница прошла и в третьем опознала нужный дом. Подобрав платье, она перелезла ворота и торопливо прошмыгнула к дверям. В холле рассеянный супруг Селесты легко принял её объяснение: "Гуляла в саду". Лира добралась до своей комнаты, не раздевшись, повалилась на кровать и тут же уснула.
Она проспала недолго, но, проснувшись, чувствовала себя отлично. Недавние события, отделённые трёхчасовым сном, отдалились на сотни миль. Лира переоделась и вышла из комнаты, спустилась вниз. Она надеялась, что Селеста ещё не возвратилась, но госпожа Ларгус оказалась дома.
После обеда Селеста чопорно пригласила девушку для беседы в малую гостиную, и, едва они остались вдвоём, быстро спросила:
— Куда вы выходили утром? Отвечайте!
Лира опустила глаза. Как ни строг был Доминик Гесси, Селеста превосходила его в десять раз.
— Я гуляла в саду…
Селеста презрительно скривила губы, давая понять, что не верит её словам. Охотница неловко попыталась оправдаться:
— Я рассматривала дом. Он такой красивый…
— Мои дети не лгут мне, — сказала госпожа Ларгус, — но это не значит, что я не ведаю, как выглядит ложь.
— Ваша дочь утром говорила, что видела на крыше крылатую тень, — наугад сказала Лира. Селеста неожиданно изменилась в лице.
— Я пошла проверить, — смелее продолжила девушка. — Вдруг это был carere morte?
Удивительно! Госпожа Ларгус уже не обращала внимания на явную, неприкрытую ложь: даже если это и был вампир, какие его следы можно найти днём? Селеста пробормотала:
— Это был Рикард, несомненно, Рикард… Опять!
Лире оставалось только изображать неподдельный интерес к её словам.
— Рикард — мой брат, и он carere morte, — сказала, как отрубила Селеста и встала. — Пойдём, Лира.
Лира, вежливо склонила голову и последовала за старшей. Они прошли в комнату, где дети Селесты — двойняшки, мальчик и девочка, играли на рояле. Лира позавидовала счастливому неведению этих малышей: родители умело ограждали их от мира carere morte и их убийц.
— Вот он, — Селеста показала темноволосого молодого человека на маленькой фотокарточке, стоящей на каминной полке. — Здесь он ещё смертен, — она вдруг поморщилась от диссонанса, — Джезабел, ми и ля! — дочери. — Я вступила в ряды охотников, когда узнала, что он стал carere morte, — продолжила она. — Я надеялась, что смогу защитить детей от него, но защита этого дома до сих пор слаба точно так же, как до моего вступления в Орден, — она решительно развернулась. Лира поспешила за ней обратно в гостиную.
— А почему защита дома не усилилась? — осторожно полюбопытствовала она в коридоре. Селеста усмехнулась. Нервно, не похоже на себя:
— Здесь есть его кровь.
Лира не стала продолжать расспросы. Главное, неожиданное — ей удалось убедить госпожу Ларгус в своей невиновности.
Она возвратилась в свою комнату, заперла дверь и бросилась на кровать, равнодушно уставилась в потолок. Во рту нарастал мерзкий привкус, словно она наелась мыла. Охотница знала, отчего это.
Она не любила ложь. Прежде Лира всегда говорила только правду и гордилась своей честностью. Она в её глазах была признаком силы.
"Эта ложь была необходима", — успокаивала себя охотница… и не верила себе.
"Лира, что ты творишь? Это ты ли?"
Она подумала, сколько лжи будет впереди, и горько рассмеялась. Пожалуй, в обман можно одеваться так же, как в честность. Последней Диос начинали нравиться её новые одежды… А мерзкий, скользкий, едкий привкус во рту скоро исчезнет.
"Скоро я стану вампиром, — подумала она. — И мне придётся привыкать к новому вкусу: солёное, густое, горячее…".
Она станет вампиром. Да, довольно прятаться за красивыми названиями: "Бессмертные", "carere morte"! Вампиром! — Лира подскочила к зеркалу. Симпатичная, даже красивая девушка посмотрела на неё из зазеркалья. Только не было в её глазах чего-то важного. В них зияла та же пустота, что в глазах Дэви: бесконечный коридор, уводящий во тьму.
"В Бездну…"
Охотница знала: многие вампиры боятся открывающейся им вечности. Многие carere morte сходят с ума и сами бросаются на ножи охотников, но Лира не такая… Она умнее, и мысль её стремительней. Она проживёт долго, очень долго, а, устав от вечности, просто уснёт. Бездна не дождётся её души. О, Она уже улыбается, Она уже успокаивает: "Твоя душа будет ценна для меня, пока она будет в твоём бессмертном теле. Ты станешь голосом моим".
Стук в дверь оторвал девушку от грёз. Селеста желала видеть охотницу на очередном рейде.
Многое Лира увидела впервые в эту ночь.
Непроизвольно девушка сравнивала, что же было самым страшным. Она видела новообращённых за их первой трапезой. Она видела обескровленных мёртвых людей. Она смотрела как десятки — нет, сотни крылатых теней гасят в небе звёзды. В белой цепочке богатых особняков верхнего района Карды в полночь ей померещился оскал зверя. Но самое страшное явилось под утро на той же улице, где она сутки назад искала дом Митто, в знакомом доме за высокой оградой, у которой Лира встретила перепуганную девчонку.
Едва не сорванная с петель дверь была распахнута и жалобно скрипела при каждом порыве ветра. В холле на ковре множество грязных следов. Знакомая девчонка заходилась в беззвучном истерическом рыдании у двери в гостиную. За эту дверь Лире не дали заглянуть, но юной охотнице хватило жирного, почти чёрного кровавого следа на полу у выхода из комнаты — от тела, которое тащили.
Здесь был убит carere morte. Убит, расчленён, а сейчас, наверное, он уже закопан на Лысом холме за пределами Карды. Сделали это не служители Ордена, а простые люди, уставшие платить вампирам дань. Охотники совсем чуть-чуть опоздали.
Несколько охотников обыскивали дом. Лира услышала, как с верхнего этажа крикнули:
— Беата здесь! Жива…
Селеста, обладающая навыками медицинской сестры, поспешила туда. Доминик Гесси склонился над плачущей девочкой, поднял её, вывел в сад. Лира пошла за ними.
— Кто был обращён? — тихо спросил охотник. — Где твоя сестра? Я помню, София была на Балу. Она?
Девчонка коротко кивнула. Говорить она пока не могла.
— Кто её убил? Слуги почувствовали неладное?
