Рамиль Юсупов - Паутина противостояния (сборник)
— А это? — поинтересовался парень, пиная ногой набросанные у стены рваные матрасы.
— Так и было, — ответила Настя, расстегивая рюкзак. — Летом, наверное, гастарбайтеры ночевали.
Женя ногой придвинул один матрас к облюбованному окну, тому, что слева. Достал из рюкзака «хаммерли» и примерился для стрельбы в двуручной «израильской» стойке. Выходило просто идеально, особенно если опереться о стену левым плечом.
Нехорошее предчувствие усилилось. Стучало горячей кровью в висках.
— Вон оттуда он выйдет… — принялась объяснять девушка, указывая на двухэтажный дом белого кирпича с коралловой черепицей за высоченным — не меньше трех ярдов — забором.
— И пройдет мимо… — кивнул Женя. — А обходных путей точно нет?
Настя склонила голову набок и слегка нахмурилась.
— Юдж, даже если и есть…
— Да-да, я забыл.
Девушка нахмурилась еще больше, но промолчала. Ей тоже это не казалось простой игрой, но она все-таки не забывала, что происходит на самом деле. Да, адреналин и коньяк, несмотря на мороз, горячили кровь, задание поглотило ее целиком, но… Это все равно «ролевка». Ладно, если друг погрузился в игру чуть глубже, в этом нет ничего страшного.
— Уже скоро, — напомнила Настя, мельком взглянув на дисплей мобильника. — Приготовься.
Расстояние было небольшим, метров пятнадцать, Женя имел разряд по стрельбе, так что попасть в цель проблемы не представляло. Также, по законам физики, он «жертву» будет видеть прекрасно, а она его — нет. Но осторожность превыше всего.
— Вот еще… — присев на корточки, Настя достала что-то из своего рюкзака. Вороненая, довольно тяжелая металлическая трубка длиной сантиметров тридцать. Ледяной металл обжег ладонь даже через перчатку. — Поставь на пистолет.
— Это что? — спросил Женя, уже догадываясь, каким будет ответ. Такие штуки он много раз видел в кино. Неотъемлемая деталь снаряжения любого киллера.
— Глушитель.
— На фига?!
— Инструкция, — коротко ответила Настя. — Поторопись.
Возможно, если бы у Жени было чуть больше времени, пара-тройка лишних минут, исход был бы совершенно другим. Он успел бы задаться вопросом, отчего ему передали только пистолет (через анонимную камеру хранения, все исключительно таинственно, согласно канонам Игры), а глушитель — его напарнице. Если снайпер один и оружие одно? И зачем нужен глушитель к пневматическому пистолету, который и так-то в десяти шагах не слышен? Но руки уже сами делали дело, навинчивая «глушак» на резьбовое удлинение пистолетного ствола.
— Он вышел! — громкий шепот, который можно было бы услышать с улицы, если бы не завывания ветра.
Черный цилиндр глушителя лег на край доски — опора, чтобы руки не дрожали. А они дрожали. И холодный комок страха пополз от солнечного сплетения вверх, подступил к горлу, начал разливаться по телу и разрядом в двести двадцать ударил по нервам… Поздно. Указательный палец плавно надавил на спусковой крючок.
Выстрел прозвучал гораздо громче, чем положено пневматическому пистолету с глушителем — будто воздушный шарик лопнул над ухом. Отдача, которой Женя совершенно не ожидал, едва не вывернула пистолет из пальцев.
— Есть! — Настя сильно сжала его плечо, от чего парень быстро пришел в себя.
— Ты не… — начал Женька, беспомощно глядя на подругу, тщетно пытаясь поймать ее взгляд. Но девушка уже вскочила на ноги и метнулась к лестнице.
— Скорее, забираем артефакт и ходу, ходу! — невнятно долетело уже с первого этажа.
Женя больше ничего не стал говорить, не стал окликать подругу. Он уже все понял, хотя еще не поверил. Преодолев лестницу в три прыжка, кинулся на улицу. Он видел, как Настя склонилась над телом, как принялась прощупывать карманы, как отшатнулась и наконец обернулась к напарнику. Она застыла в нелепой позе, держа вытянутые руки перед собой, словно отгораживаясь от какой-то невидимой силы, давящей, пытающейся свалить с ног. Руки, затянутые в светло-бежевые перчатки, были в крови.
— Э-э-это что? — Настя сделала маленький шажок вперед, но ноги не желали гнуться, не слушались. — Это краска, да?
Женя отрицательно качнул головой. Только сейчас он понял, что все еще сжимает в руке пистолет. Отвел руку в сторону, вновь нажал на спуск — раз, другой, третий — но теперь результат был совершенно иным. Пистолет трижды тихонько щелкнул — и все.
— Кто дал тебе этот глушитель??? — произнес парень, чеканя слова. — Я же проверял оружие! Оно игрушечное, ты понимаешь это?! Так не бывает!
Девушка в ответ только мотала головой. Она стянула одну перчатку, втоптала ее в снег и теперь так и замерла, не зная, как избавиться от второй, не прикасаясь к ней, чтобы на коже не осталась чужая кровь.
— Помоги… — с трудом выговорила она, и, видя, что ее не понимают, потянула выпачканную руку прямо к лицу напарника. — Сн-ним-ми…
— А, черт!
Он торопливо сунул пистолет за пояс и опустился на колени — почувствовал, как сквозь ткань джинсов просачивается талая вода. Первым делом проверил у неподвижно лежащего человека пульс. Прижал пальцы к шейной артерии — пульс отсутствовал. Из распахнутого ворота некогда белоснежной, а теперь пропитанной алым рубашки вывалился медальон. Наверное, тот самый артефакт, за которым Азалон послал своих подчиненных. На золотом прямоугольнике, инкрустированном мелкими рубинами, был выгравирован вставший на дыбы единорог, и его очертания светились, словно смазанные фосфором.
Женя склонился ниже, чиркнул зажигалкой у самого лица жертвы — несподручно потрошить рюкзак в поисках фонаря. Бил озноб, мутило от страха и отвращения, но он сделал это: раздвинул уже начавшие синеть губы мужчины и осмотрел зубы. Нелепая надежда увидеть тонкие вампирские клыки («нет ничего лучше старой доброй серебряной пули, а?») растаяла, как дым. Обычные зубы. И глаза тоже обычные, человеческие. И одежда.
Только что он убил человека.
Не было никаких сил видеть, как мелкий, колючий снег облепляет бледное лицо, запорашивает веки и тает, превращая широко раскрытые глаза в две маленькие мутные лужицы. Ярко-рыжие, довольно длинные волосы слиплись и испачкались в дорожной грязи.
— Юдж… — Подошла Настя, замерла за спиной друга. — Юдж…
Мгновение Женя колебался — хотелось опрометью бежать из этого поселка, где ночью и пройти-то страшно, полтора фонаря на всю округу, будто не Подмосковье, а тайга. Но именно присутствие Насти, жавшейся к нему в поисках защиты, спасло от паники его самого. И произошла смена кадра: ужас, гнавший прочь от проклятого заброшенного дома с рассохшимися половицами и новенькими лестницами, уступил место отчаянной решимости. Все УЖЕ произошло. Можно заткнуть уши, закрыть глаза, броситься без оглядки хоть на край света, не зная даже, от чего пытаешься спастись, и все равно не спасешься. Потому что против того, кто умеет превращать игрушечные пистолеты в боевые, у них нет ни единого шанса. Но ведь и парень, который лежит сейчас мертвый посреди месива из глины, щебня и снега, наверняка тоже не прост. Его убийц будут искать, за него захотят отомстить. И прежде, чем заказчик начнет избавляться от исполнителей — классика жанра, — нужно успеть выйти на друзей этого рыжего. Ничтожна вероятность того, что они станут церемониться со снайпером, но есть же один процент, десятая, сотая — против абсолютной безнадежности. А значит, надо попытаться.
