Стивен Эриксон - Полуночный Прилив
Каждое слово будто проворачивало тот нож, хотя внешне они были невинными. Он не понял, почему слова — и ее взгляд — смогли ранить его так глубоко, что хотелось плакать. Отречения. Признания. Вместо всего этого он подчеркнул разрыв эфемерной симпатии небрежным движением плеч. — Добрый путь, аквитор.
И все. Он чувствовал себя трусом.
Она уходила. Он смотрел вслед, думая о пути своей жизни и жизни аквитора, о препятствиях, о ямах — возможно, бездонных. Равновесие восстановлено, но сам путь изменился.
Сделанный выбор не отменить. Сколько было этих моментов… Тралл гадал, не присутствует ли он при одном из таких.
Глава 14
Где была эта тьма
В миновавшие дни
Когда солнце ласкало
Нас лучами, как чудом
Дотемна загоревших
В восхождении юном
Мы восторженным криком
И смехом веселым
Подгоняли потоки
Золотистого света
Так неслись наши дни
Даже тени ночные
Прижигало клеймом
Негасимое пламя
Где же пряталась тьма
Что по смерти солнца
Проползла и прокралась
Провещала злорадно
О палящем упадке
О тропе, что ведет нас
К повседневности мигу?
Негасимое пламя,
Рыбак Кел ТатИз темноты раздался голос: — Старик, не ходил бы ты этой улицей…
Багг оглянулся. — Спасибо за совет, — ответил он, не сбавляя шага.
В десятке шагов впереди он учуял запах свежепролитой крови. Шаги позади предупредили, что дозорный встал за спиной, вероятно, чтобы отрезать путь к отступлению.
— Я тебя предупредил.
— Я тот, за кем посылали, — сказал Багг.
Из темноты вынырнули еще четверо — все явные головорезы. Хотя испуганные.
Дозорный обошел Багга, чтобы поглядеть ему в глаза. — Ты Ждущий? Ты не такой, как я думал.
— Что тут стряслось? Кто убит, и кто его убил?
— Не «кто» убил, скорее «что», — буркнул один из четырех. — Мы сами не понимаем. Только что большое, спина черная как вода в канале, на руках шипы. Глаза как у змеи, и светятся серым.
Багг понюхал воздух, стараясь выделить что-то помимо запаха крови.
— Оно порвало Толстого Дрына на куски, вон как. Потом влезло в дом.
Слуга обратил взор туда, куда указывала рука говорившего. Заброшенный храм, осевший с одного угла, черепитчатая крыша накренилась на сторону. Багг хмыкнул. — Это был последний храм Точек Опоры?
— Не нас спрашивай.
— Культ выдохся уже сотню лет назад, — продолжал слуга, щурясь на развалины. Широкий, зияющий вход, перекрытый длинной каменной балкой, когда — то стоял на три ступени выше улицы. Которая тогда была проспектом. Сейчас же он с трудом различил на поверхности угол верхней ступени. Наваленные за годы кучи мусора кто-то, кажется, перерыл совсем недавно. Багг оглянулся на пятерых негодяев: — А вы чего здесь ошивались, а?
Последовал обмен взглядами. Дозорный вздохнул: — Прятались.
— Прятались?
— Девочка… ну, она…
— А. Понятно. — Багг снова уставился на вход.
— Погоди, старик, — сказал дозорный. — Ты ж не пойдешь прям туда?
— Ну, а чего вы от меня ждете?
— Мы ждали, чтобы ты… гм… позвал стражу или кого-то. Может, мага. Или трех.
— Я могу это сделать. Но вначале нужно узнать, с чем мы имеем дело. — Багг вошел в брошенный храм. Густой, сырой воздух, почти абсолютная тьма. Запах свежевскопанной земли, а потом — тихое дыхание. Тихое, глубокое, медленное. Слуга сосредоточился на источнике звука. — Хорошо, — промурлыкал он, — давно ты не вдыхал свежего воздуха. Но это не дает права рвать на куски несчастных людей. Я не прав?
Тяжелое существо пошевелилось у дальней стены. — Не делай мне больно. Я не вернусь назад. Они убивают всех.
Багг вздохнул: — Лучше бы тебе оставаться там.
Неясная форма, казалось, разлетелась на части. Багга обдал горячий воздух. Перед ним маячили по крайней мере шесть существ меньших размеров, длинных и тонких. Вдоль всей стены светились глаза рептилий.
— Вот почему ты выбрал этот храм. Увы, твои поклонники давно исчезли.
— Ты так думаешь, — шепотом ответил хор в полудюжину голосов. — Но ты ошибаешься.
— Зачем ты убил этого человека?
— Он загородил вход.
— Ну, теперь ты внутри…
— Я подожду.
Багг подумал о вытекающих из подобного заявления следствиях. Лицо его нахмурилось. — Отлично. Но без убийств. Оставайся тут.
— Согласен. Пока.
— Пока не придут… те, кого ты ждешь.
— Да. Тогда поохотимся.
Багг отвернулся. — Ты так думаешь, — прошептал он себе под нос.
Выйдя из темного храма, он различил пять испуганных лиц. — Расскажите всем, что в храм входить нельзя.
— И все? Как насчет стражи? Магов? Как же Толстый Дрын?
— Ну, если вы настроились на месть, советую запастись тысячей подельников. Тогда выйдет равная драка.
Дозорный фыркнул: — Ждущий советует нам подождать.
Багг пожал плечами: — Лучшее, на что я способен. Чтобы изгнать этого зверя, сюда должен явиться сам Цеда.
— Так пошлем за ним.
— Боюсь, моей записки он не послушается. Идите по домам.
Багг прошел мимо них. «Дела осложняются. Это нехорошо». Он гадал, сколько тварей смогло вырваться из курганов. Судя по словам Своры, немного. Что радует.
В любом случае, решил он, важнее позаботиться о себе. Ожидающие встречи подождут еще немного. Придется распутывать кучу сплетен и обвинений, но ничего не поделаешь. Седьмое Завершение будет богатым на события. Он думал: не связано ли пророчество о возрождении империи со смертью Азата? И надеялся, что нет.
Ночь выдалась на удивление спокойная. Толпы, высыпающие на улицу после окончания дневной жары, уже рассосались. Багг шел вдоль канала Квилласа. Вдали показалась Вечная Резиденция. Ну, вздохнул он, по крайней мере тут у нас успех.
Королевский Архитектор, носивший подходящее ему имя Грюм, без всякого восторга подрядил «Конструкции Багга» на укрепление грунтов под злосчастным крылом дворца. С еще меньшей радостью встретил он требование к старой команде собирать вещички и уходить. Багг потратил целый день, бродя по затопленным тоннелям, просто чтобы ощутить масштаб предстоящей работы.
В соответствии с пророчеством Теола скромная фирма Багга ужасающе быстро взбиралась на вершины списков Торговой Палаты. Со дня открытия торгов Багг успел продать четыре тысячи двадцать два процента пакета акций и при этом сохранил за собой контрольный пятьдесят один процент. Конечно, если жульничество вскроется, его отправят к Топлякам. «Но тут я готов рискнуть», — широко улыбаясь, заявил Теол. Веселый у него хозяин.
