Четвертое крыло (ЛП) - Яррос Ребекка

"Давай, отнесем тебя в постель". Я наклоняюсь и целую шрам на его брови. "Это будет завтра, когда ты проснешься".

"Я не заслуживаю тебя". Его рука обвивается вокруг моих бедер, и он притягивает меня ближе. "Но я все равно сохраню тебя".

"Хорошо". Я наклоняюсь и касаюсь губами его губ. "Потому что я думаю, что влюблена в тебя". Мое сердце бьется неровно, и паника когтями впивается мне в грудную клетку. Я не должна была этого говорить.

Его глаза широко вспыхивают, а руки крепко обхватывают меня. "Ты думаешь? Или знаешь?"

Будь смелой.

Даже если он не почувствует того же, по крайней мере, я скажу свою правду. "Я знаю. Я так дико влюблена в тебя, что не могу представить, на что была бы похожа моя жизнь без тебя. И, наверное, мне не следовало этого говорить, но если мы делаем это, то мы начинаем с места полной честности".

Он прижимается своим ртом к моему и притягивает меня к себе так, что я оказываюсь на его коленях. Он целует меня так глубоко, что я теряю себя в этом, в нем. Нет слов, когда он снимает с меня поясок, топ и расстегивает пуговицы на юбке, не прерывая поцелуя. "Встань", — говорит он мне в губы.

"Ксаден". Мое сердце колотится.

"Ты мне чертовски нужна, Вайолет. Прямо сейчас. И мне никто не нужен, поэтому я не совсем уверен, как справиться с этим чувством, но я стараюсь изо всех сил. И если ты не хочешь этого сегодня, это прекрасно, но мне нужно, чтобы ты вышла за дверь прямо сейчас, потому что если ты этого не сделаешь, то в ближайшие две минуты ты будешь лежать на спине голой".

Напряженность в его глазах и ярость его слов должны были бы напугать меня, но это не так. Даже если этот мужчина потеряет все остатки самоконтроля, я знаю, что он никогда не причинит мне вреда.

По крайней мере, не своим телом.

"Уходи или оставайся, но в любом случае, мне нужно, чтобы ты встала", — умоляет он.

"Думаю, две минуты — это слишком много для твоих навыков работы с корсетом". Я опускаю взгляд на свои доспехи.

Он усмехается и поднимает меня со своих колен.

Мои ноги ударяются об пол. "Я засекаю время".

"Это…"

"Раз. Два." Я поднимаю пальцы. "Три".

Он встает на ноги в мгновение ока, а затем его рот оказывается на моем, и я перестаю считать. Я слишком занята, гоняясь за движениями его языка, ощущая пульсацию его мышц под кончиками пальцев, чтобы думать о том, куда делась моя одежда.

Я чувствую, как воздух устремляется к моим ногам, когда моя юбка падает на пол, и я помогаю ему, снимая тапочки, пока сосу его язык.

Он стонет, его руки летают по моей спине. Шнурки ослабевают в рекордное время, и корсет падает на пол, оставляя меня в нижнем белье, поскольку под этой форменной одеждой не было ничего подходящего.

Кинжалы, его и мой, падают на пол, когда он расстегивает ножны на моих бедрах и отстегивает свои. Это великолепная какофония металла, пока мы оба не оказываемся обнаженными, и он целует меня, задыхаясь.

Затем его руки оказываются в моих волосах, и булавки летят, пока вся масса не падает мне на спину, ничем не скрепленная. Он отстраняется лишь настолько, чтобы провести своим хищным взглядом по моему телу. "Так чертовски красиво".

"Я думаю, что это могло быть немного дольше, чем два…" Я начинаю, но он хватает меня за заднюю часть бедер и поднимает, убирая мои ноги из-под себя. Моя спина ударяется о кровать, слегка подпрыгивая, и, честно говоря, я должна была предвидеть это движение, учитывая, что он кладет меня на спину уже большую часть года.

"Все еще считаешь?" — спрашивает он, опускаясь на колени рядом с кроватью и подтаскивая меня по мягкому покрывалу к краю.

"Тебе нужно, чтобы я вела счет?" поддразниваю я, когда моя задница упирается в край кровати.

"Не стесняйся". Он ухмыляется, и прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, его рот оказывается между моих бедер.

Я резко вдыхаю и откидываю голову назад от удовольствия, которое доставляет его язык, облизывающий и кружащийся вокруг моего клитора. "О боги".

"Кого из них ты зовешь?" — спрашивает он, касаясь моей плоти. "Потому что в этой комнате только ты и я, Ви, и я не делюсь".

"Ты." Мои пальцы путаются в его волосах. "Я взываю к тебе".

"Я ценю возвышение до божества, но мне достаточно моего имени". Он лижет меня от входа до клитора, наконец, проводит языком по чувствительному бутону, и я стону. "Черт, какая ты вкусная". Он поднимает мои бедра к себе на плечи и устраивается так, словно ему больше негде быть сегодня вечером.

Затем он полностью поглощает меня языком и зубами.

Наслаждение, горячее и настойчивое, закручивается в моем животе, и я теряюсь в ощущениях, мои бедра поднимаются и опускаются в погоне за кайфом, к которому он подталкивает меня каждым искусным движением языка.

Мои бедра дрожат, когда он берет ритм на моем клиторе и вводит в меня два пальца. Они смыкаются, когда он гладит пальцами в такт своему языку. Я без сознания, просто без сознания.

Сила хлынула через меня потоком, смешиваясь с наслаждением, пока они не стали одним целым, и когда он опрокинул меня на край беспамятства, я выкрикиваю его имя, когда эта сила вырывается наружу с каждой волной моей кульминации.

Гром гремит, сотрясая стекла в окнах Ксадена.

"Это один", — говорит он, целуя мое хромое тело. "Хотя я думаю, что нам придется поработать над шоу фейерверков, иначе люди всегда будут знать, что мы делаем".

"Твой рот…" Я качаю головой, когда его руки скользят под меня, перемещая нас в центр его кровати. "Для этого нет слов".

"Восхитительно", — шепчет он, его губы скользят по плоскости моего живота. "Ты просто восхитительна. Я не должен был ждать так долго, чтобы прикоснуться к тебе своим ртом".

Я задыхаюсь, когда он берет в рот вершину моей груди, его язык ласкает и поглаживает мой сосок, а другой он перебирает между большим и указательным пальцами, разжигая во мне совершенно новый огонь, разгоревшийся от первого.

К тому времени, как он добирается до моей шеи, я превращаюсь в пламя под ним, касаясь каждой его части, до которой могу дотянуться, поглаживая руками его руки, спину, грудь. Боги, этот мужчина невероятен, каждая его черточка выточена для битвы и создана для спаррингов и фехтования.

Наши рты встречаются в глубоком поцелуе, и я чувствую вкус нас обоих в нем, когда я поднимаю колени вверх, располагая его бедра там, где они должны быть — между моими бедрами.

"Вайолет", — стонет он, и я чувствую его головку у своего входа.

"Я не получаю равного времени для игры?" Я дразнюсь, выгибая бедра так, что он скользит по мне, заставляя мое собственное дыхание сбиваться от этого движения.

Он покусывает мою нижнюю губу. "Ты можешь играть сколько угодно потом, если я могу обладать тобой прямо сейчас".

Да, это план, с которым я могу согласиться. "Я уже у тебя есть".

Его взгляд сталкивается с моим, когда он нависает надо мной, подбирая свой вес, чтобы не раздавить меня. "У тебя есть все, что я могу дать".

Этого достаточно… пока. Я киваю, снова выгибая бедра.

Глаза его смотрят в мои, и он толкается в меня одним длинным движением бедер, поглощая каждый дюйм, а затем забирая еще, пока не войдет до упора.

Давление, растяжение, его посадка не поддаются описанию.

"Ты чувствуешь себя так чертовски хорошо". Я кручу бедрами, потому что не могу удержаться.

"Я могу сказать то же самое о тебе". Он улыбается, используя мои собственные слова, сказанные ранее, против меня. Жестко, глубоко и медленно, он задает ритм, который заставляет меня выгибаться для каждого толчка, и мы кончаем вместе снова, снова и снова.