Олег Угрюмов - Все демоны: Пандемониум
Князь Тьмы понял, что попал в некий странный мир, действующий по совершенно иным законам. В мир, где всей его власти не хватило для того, чтобы разобраться с одним безумным летучим мышем, не говоря уже о победе в войне. В мир, где неукротимая мощь адского пламени не имеет значения; где какие-то вредоносные силы то и дело воруют у него из-под носа напитки; и где правят бал веселый рыжий минотавр с папенькиным боевым топором да мрачный, недружелюбный тролль с бормотайкой.
В довершение всех бед приземлился на подлокотник его трона тот самый черный халат с синими глазками и вопросил:
— Пульс пощупаем?
— Гррр-рр, — сказал Князь.
— Дожили… — Доктор Дотт потрепал его за оттопыренное ухо. — Даже рявкнуть как следует не в состоянии. Вот вам мой дружеский совет: сворачивайте это бездарное предприятие и — отдыхать. Баиньки то есть. Потому что здоровье, как говорится, не купишь. Бамбузяки накапать?
— Травите? — печально осведомился Князь.
— Ни-ни. Проявляю человеко, то есть в вашем случае демонолюбие и милосердие. На вас же без слез смотреть нельзя.
— Правда?
— Чистая, как слеза феникса.
— А мне никто не говорил.
— А кто вам скажет? Вы же сразу «хвать» — и готово. Все жить хотят.
— А вы?
— А я чем хуже? Я, когда был жив, тоже хотел. И прекрасно понимаю ваших подданных.
И доктор недовольно поцокал языком.
— Что? — встревожился Князь. — Плохо?
— Да чего уж хорошего? Вот понервничаете еще часок, и получится то же, что с мессиром Зелгом.
— А что с ним? — навострил уши демон.
— Да вон он клубится посреди равнины. Сам на себя не похож. Сейчас прибудет сюда, истреблять всех и каждого.
Князь Тьмы посмотрел туда, куда указывал рукав халата, и обмер. Багровое до черноты клубящееся облако разрасталось на глазах. Оно вовсе не казалось бесплотным, как привычные всем облака, и даже не таким осязаемым, как материя, из которой состоял Папланхузат и его любимые жены. То была глыба истинного мрака — того самого, коего так боялся Форалберг и о власти над которым мечтал сам повелитель Ада.
— Что это с ним? — спросил он, ужасаясь увиденному.
— Разозлился, — пояснил добрый доктор. — Вот и Мардамон не даст соврать.
— Жаждет жертв, — подтвердил жрец, измеряя веревочкой левую руку владыки Преисподней. — Иди, говорит, Мардамон… Это он мне говорит… Иди и без достойной жертвы не возвращайся.
— А отчего так взволнован достойный Узандаф да Кассар?
— За вас тревожится. Он Зелгу — пора войну заканчивать и по домам. Ужин, дескать, скоро, а у нас на руках два некормленных минотавра да два голодных хряка. Это же просто конец света будет. А Зелг ему — камня на камне не оставлю, все в порошок сотру и уже тогда вздохну с облегчением. А Узандаф за ваших волнуется — родня как-никак. Не хочу вас огорчать, но и это еще не самое страшное.
— А может случиться что-то еще?
— Может, когда сюда доберется наша хлебопекарная рота во главе со славным Гописсой. Гописсу знаете?
— Нет.
— Счастливец. Вот лучше и оставайтесь в неведении, — мурлыкнул Дотт, одним махом внося доброго трактирщика в список самых почитаемых монстров Ниакроха.
Князь еще раз бросил быстрый взгляд на Зелга, на мечущуюся в обозе мумию, на спешащего к хозяину Думгара и крикнул:
— Герольдов ко мне! Мы отступаем!
— Приятно иметь дело с разумным существом, — похвалил его добрый халат. — Правда, Мардамон?
— А как же жертва?
— Не тереби мессира, — строго сказал Дотт. — Пошли. Я тебе подберу что-нибудь подходящее.
— Да?
— Я когда-нибудь обманывал твои ожидания? Скажи мессиру «до свидания» и не морочь ему голову. Всего доброго, ваше величество.
— До свидания, — с неимоверным облегчением выдохнул Князь. — Большое вам спасибо.
А про себя подумал, что вполне логично влюбиться в этот достойный халат с прекрасными синими глазами.
* * *Агапий Лилипупс соображал на редкость быстро.
Он сразу уловил связь между непонятными знаками, которые из последних сил подавал ему Узандаф да Кассар, удивительными переменами во внешности молодого некроманта и решительным броском, который совершил в сторону последнего демон Бедерхем.
В обычной ситуации Зелг не смог бы оказать Бедерхему достойного сопротивления. С одной стороны, у них была разная квалификация. С другой — герцогу помешало бы университетское воспитание. Но в эту минуту сознание Зелга да Кассара находилось довольно далеко от Липолесья — в голубом замке на вершине горы. И сражение, которое он вел в этой крепости, было страшнее того, в котором он только что принимал участие.
Одна часть его разума и души рвалась на волю. Она хотела явить себя миру во всем блеске и величии. Но другая отчаянно сопротивлялась. Зелг откуда-то знал, что может причинить массу хлопот и неприятностей своим друзьям, если поддастся этому искушению.
Трудно бороться с самим собой. И очень раздражает, если кто-то неделикатно вмешивается в процесс, отвлекая на пустяки.
Некромант только отмахнулся от назойливого демона, не желая причинить тому вреда, но Бедерхем оказался отброшен назад к обозам и впечатался в телегу с запасными щитами с такой силой, что щиты со свистом вознеслись к облакам.
— Обращаю внимание на климат, — флегматично заметил Лилипупс. — Падают осадки в виде щитов и прочее.
— Что? — изумился Галармон.
— Голову берегите.
— Он перевоплотился, — выдохнул Бедерхем, когда взволнованная мумия добежала до него. — Я боюсь причинить ему вред. И боюсь, что он причинит вред мне. Нужно звать Гампакорту с Мадарьягой и Такангора.
— Сейчас пошлю Гризольду.
— И побыстрее. Кто знает, сколько он еще продержится. Мальчик и так совершает настоящие чудеса.
Словом, тролль понял, что герцог да Кассар как бы не в себе и старшие по званию не знают, как удалить его с поля боя. Лилипупс немного обиделся, что к нему не обратились за советом. Кто, как не он, лучше всех усмирял пьяных капралов и зарвавшихся аздакских великанов; кто выносил из трактиров разгулявшихся полковников с их героическими подчиненными и укладывал ровнехонькими рядами? Впрочем, настоящий солдат не ждет, когда его персонально попросят о помощи. Бескорыстное служение отечеству — вот его девиз. И Лилипупс замахал Кехертусу.
— В чем дело, дорогой мой? — спросил паук. — Мы с дядей Гигапонтом хотели послушать речь Князя.
— А что он говорит?
— Сдается. Но очень достойно и трогательно. Хороший оратор. И вам рекомендую…
— Некогда. Есть дело.
— Какое дело? Вы что, не знаете? Война уже закончилась. Мы победили.
