Алексей Игнатушин - Псы, стерегущие мир
– Стой! – заорал Тугар-Змий, вылезший из норы. – Стой, убью!
Буслай не ответил, сберегая дыхание, но подивился тупости чудища: кто ж после таких слов остановится?
За спиной громыхнуло, серый мир осветился яркой вспышкой, громко затопали чешуйчатые ножищи. Внезапно топот прекратился. Буслай злорадно оглянулся и тут же от удивления запнулся. Обломки костей с удовольствием оцарапали бока.
Тугар-Змий взмыл под облака: горб пропал, надкрылья легли на плечи бронированными пластинами. Нежные пергаментные крылья часто били по воздуху. Буслай обреченно застыл, в раскрытый рот влетела холодная капля.
Дивий парил под дождливыми облаками неуклюже, как корова, но двигался быстро, плюясь огненными струями. Из пасти вылетел горящий клубок, оставляя в воздухе дымный след, и упал рядом с гриднем. Тугар-Змий захохотал мощно, победно, смех даже заглушил тяжелый раскат грома.
Чудище взлетело повыше и ринулось на гридня, как голодный сокол на утку. Буслай с трудом поднялся, на заплетающихся ногах заковылял к лесу. По хребту пронеслась ледяная волна, ужалила загривок ледяной иглой: не уйти!
В небе громыхнуло – то ли дивий, то ли гром, – уши заложило, воздух превратился в воду. Стена дождя рухнула вмиг. Буслай пригнулся, ладонью накрыл голову, оберегая от хлестких ударов капель размером с репу. Огненный коготь сердито шипел, раскалившись сильнее, вокруг серпа появился густой пар.
Раздался пронзительный крик, и земля вздрогнула от падения тяжелого тела. Буслай обернулся, губы ехидно скривились. Нежные крылья Тугара-Змия набухли влагой, капли дождя кое-где пробили тонкую пленку, вот кости и не выдержали, выворотились из суставов.
Из разбитого рыла змия вытекала густая темная кровь, зверь тяжело дышал, надкрылья на плечах погнулись. Спина раскурочена, нежно-белые складки пятнала кровь и грязь.
Буслай медленно приблизился. Коготь в руке шипел, плевался струйками пара, но разгорался ярче. Гридень зябко повел плечами – дождь холодный! – но устыдился и вознес хвалу Перуну, богу грозы, покровителю воинов.
В мутных от боли глазах Тугара-Змия отразился огненный серп в клубах пара. Буслай застыл над хрипящим чудищем, сердце кольнула жалость. Огненный коготь опустился, гридень неловко ковырнул размокшую землю, буркнул нехотя:
– Ты, это, извини, что так вломился. Просто гад Кащей прижал, а мне для спасения дома надо. Ну, вот…
Буслай развел руками. Тугар-Змий глянул устало, тихо застонал. Гридень дернулся, будто ударили, и поспешно зашагал к лесу.
Щеки палил стыд, во рту стыл гадкий привкус. Хоть и гад Тугар-Змий, отмутузил, едва не оставил калекой, но… как бы он поступил, если бы к нему домой заявилось нечто наглое, требующее отдать кусок тела? Добро бы явился с местью, а так – по прихоти костлявого козла…
Кроны ослабили хлесткие удары воды. Голова разгорячилась, окуталась паром, как уворованный коготь. Лес затих, зверье попряталось по норам: пережидает ливень. Буслай разыскал место стоянки, поспешно оделся и затопал по тропе к реке.
Полотно реки мелко рябило, капли с грохотом ударяли в водное зеркало, сливались, сыпали брызгами. Плот покорно дожидался возвращения человека. Буслай, оскальзываясь на траве, вбежал на хлипкую конструкцию и едва не упал.
– Эй, рылы водные, тащите обратно, – крикнул он зло.
Плот рвануло, хребет изогнулся до хруста, удерживая равновесие. Стена дождя неохотно размыкалась, норовила вышибить с плота резким ударом.
В ушах клокотало, свинцовые плиты прошивались сполохами, ветвистые молнии били за горизонтом, на мир нагонял страх низкий тяжелый рокот.
Буслай встревоженно глянул на добычу – коготь шипел рассерженным котом, но гаснуть не собирался. Вспомнился вид разбитого Тугара-Змия, в глазах защипало, и Буслай стиснул зубы до ломоты.
Зернистую стену дождя зачернили величавые горы, водные духи поднажали, рывок едва не сбросил Буслая в бурлящую воду, плот рванул со скоростью стрижа. Громадный зев пещеры, зарешеченный прозрачными струями, охотно поглотил маленькую фигурку с желтым полумесяцем в руке.
Глава седьмая
– Повелитель! Повелитель!
Алтын вздрогнул, веки разлепились, вместо прекрасного лица появилось убранство шатра: золото блещет, каменья переливаются радужно, но все так мелко по сравнению с главным сокровищем.
– Повелитель!
Алтын расцепил ноги, нехотя встал: чего Шергай орет, неужели трусливый Яромир напал ночью?
Стражи у полога шатра, и без того хмурые под проливным дождем, преградили путь взволнованному старику и прожгли мага злобными взглядами. Но в головах прозвучала команда, и они послушно расступились, пропустив мелькнувшую парчовую молнию.
Алтын смерил распростертого мага недовольным взглядом.
– Повелитель! Радостная весть! – прокричал Шергай.
Алтын глянул подозрительно на блестящую каплями лысину, повел оголенными плечами.
– Что такое? Да встань, нечего стелиться. Сомчей окончательно поправился?
Шергай вскочил, с халата текли струи и впитывались в войлочные подушки. От размашистого качания головой воздух наполнился прозрачными икринками, одна плюхнулась на обнаженную грудь Повелителя и испарилась с легким шипом.
– Повелитель, я атаковал князя Арама! Да, Повелитель, здешний колдунчик силен, но туповат, обойти гнилую защиту не составило труда.
Пламя светильников вспыхнуло ярче. Алтын спросил, затаив дыхание:
– Он мертв?
– Не знаю, – ответил маг беспечно. – Помимо того, я вызвал могучего духа ветра, и он без помех выкрал из терема жену Арама.
Алтын шатнулся, будто пронзенный копьем, пламя светцов сдунуло холодным порывом, шатер погрузился в темноту. Маг задрожал от голоса, напоенного небывалой мощью:
– Где она?!
Крик согнул в поясе. Маг с трудом распрямился, унимая накатившую дурноту, пролепетал поспешно:
– В моем шатре, Повелитель, я хотел…
Алтын выбежал под ночной ливень, проломив стенку шатра, стражи с обеспокоенными криками затопали следом. По стану прошло оживление, шум капель разрезало шипение сабель. Шергай сплюнул, поспешно непотребство уничтожил и мигом перенесся к своему шатру.
Повелитель домчался до жилища мага, у порога встал, словно наткнулся на преграду, и толпа воинов за спиной услышала подозрительное всхлипывание. Шергай заорал торопливо:
– Что встали, дети ослов? Ступайте, такова воля Повелителя.
Степняки зароптали, мага ожгли десятки злобных взглядов, но Повелитель взял себя в руки, скомандовал, не открывая рта:
– Прочь!
Закаленных бойцов мигом унесло, лишь на порядочном расстоянии от жилища мага их отпустила дрожь.
Алтын отодвинул полог медленно, будто скальную плиту, и несмело вошел в уютный шатер. По мокрому торсу заплясали огоньки жирников, сквозь таинственные ароматы чародейных трав протиснулась нежная струйка, сердце бухнуло радостно. Шергай сунулся следом, но вид коленопреклоненного Повелителя остановил.
