Урсула Ле Гуин - Прозрение
— Очень хорошая, — кивнул я. — Говорят, это мой особый дар.
— Ага! — Он явно полностью мне верил, и я не испытывал ни малейшего смущения. — И ты быстро все запоминаешь?
— Я даже и не запоминаю — оно само запоминается, — сказал я. — Я, в общем-то, именно поэтому сюда и пришел. Какой прок от головы, битком набитой тем, что ты когда-то слышал или прочел, если это никому не нужно? Правда, в лесу люди с удовольствием слушали всякие мои истории, а вот на Болотах моим сородичам даже это оказалось ни к чему. Вот я и подумал, что, может быть, в университете…
— Да, да, несомненно, — сказал Каспро. — Или, может быть… Ну, ладно, там посмотрим. К нам уже идет медеренде феребо енрефема — я правильно сказал, Мемер? На аританском это значит «красивая женщина, несущая еду». Тебе наверняка захочется выучить аританский язык, Гэвир. Ты только представь себе: это же совершенно другой язык — во всяком случае, он весьма отличается от всех современных языков побережья, хоть и является их праязыком, — и на этом дивном языке существует совершенно иная поэзия, целый огромный ее пласт! — Каспро говорил горячо и страстно, что, как я уже успел заметить, вообще было для него характерно, однако на Меле он по-прежнему старался не смотреть и даже близко к ней не подходил. Смотрел он только на жену, помогая ей расставлять на мраморной скамье принесенную еду — хлеб, сыр, оливки, фрукты и легкий сидр.
— Где вы остановились? — спросила Грай, и, когда я сказал: «В «Перепелке», она засмеялась: — Ну и как там блохи?
— Не так уж страшно. Правда ведь, Меле?
Меле уже опять подошла и стояла возле меня, тесно ко мне прижавшись. Она покачала головой и почесала себе плечо.
— У Шетар тоже есть свои собственные, личные блохи, — сообщила ей Грай. — Львиные. И этими блохами она с нами делиться не желает. А те блохи, что водятся в «Перепелке», ее почему-то не кусают. — Шетар приоткрыла один глаз, нашла принесенную еду недостойной внимания и снова задремала.
Немножко перекусив, Меле присела рядом со мной на каменную дорожку так, чтобы можно было достать рукой до львицы и погладить ее. Грай тоже перебралась к ней поближе, и они все время о чем-то беседовали шепотом, стараясь не мешать нашему с Каспро разговору, к которому присоединилась и Мемер. Каспро очень мягко, не в лоб, потихоньку выяснял, насколько я действительно образован, что знаю и чего не знаю. А Мемер, на мой взгляд, хоть она и успела сказать за это время совсем немного, знала, похоже, все, что только можно знать о народной поэзии, о всевозможных сказках и легендах. Зато, когда мы перешли к истории, она тут же объявила, что ничего в этом не понимает и знает только историю родного Ансула, да и то весьма поверхностно, потому что в этом городе все книги подчистую были уничтожены завоевателями. Мне очень хотелось послушать ее рассказ об этом чудовищном преступлении, но Каспро настойчиво гнул свою линию и продолжал задавать вопросы, пока не выяснил для себя все, что хотел. Он даже умудрился вытянуть из меня признание в том, что когда-то давно, еще совсем глупым мальчишкой, я хотел написать историю всех городов-государств.
— Только вряд ли мне это когда-нибудь удастся сделать, — сказал я, делая вид, что мне подобная затея стала, в общем-то, почти безразлична. — Ведь для этого нужно непременно туда вернуться, а мне эта дорога заказана.
— Это почему же? — спросил Каспро и нахмурился.
— Я ведь беглый раб!
— Все граждане Урдайла — люди свободные. — Он все еще хмурился. — Никто и нигде не имеет права объявить гражданина Урдайла рабом!
— Но я ведь не гражданин Урдайла.
— Ничего страшного. Мы с тобой сходим в Палату Общин, я за тебя поручусь, и уже завтра ты сможешь стать полноправным гражданином Урдайла. Здесь много бывших рабов, и все они свободно ездят куда угодно — в Азион и в другие города-государства, — поскольку считаются гражданами Урдайла. Кстати сказать, ты мог бы отыскать весьма интересные исторические документы прямо здесь, в университетской библиотеке; их здесь гораздо больше, чем в самих городах-государствах.
— Это верно; они и впрямь не знают, что с такими документами делать, — с грустью подтвердил я, вспоминая, сколько интереснейших летописей и прочих чудесных свидетельств прошлого мы перенесли и спрятали тогда в подвалах под Гробницей Предков.
— Возможно, со временем ты сможешь разъяснить им, для чего нужны подобные документы, — улыбнулся Каспро. — Но первое, что тебе нужно, — это стать гражданином Урдайла, а затем пойти и записаться в университет.
— Каспро-ди, у меня не так уж много денег, — возразил я. — И, по-моему, первое, что я должен сделать, это найти себе работу.
— Ну что ж, и на сей счет у меня есть одна идея, если, конечно, Грай согласится. У тебя ведь, наверное, и почерк хороший?
— Да, неплохой, — сказал я, с благодарностью вспомнив бесконечные домашние задания Эверры.
— Мне нужен переписчик. Кроме того, человек с такой отличной памятью, как у тебя, мог бы оказать мне и еще кое-какую, причем весьма существенную, помощь, поскольку у меня последнее время неладно с глазами. — Он сказал это как-то очень легко, и темные глаза его смотрели вполне ясно, но легкая гримаса все же скользнула по его лицу, и я заметил, что Грай бросила на него взгляд, полный тревоги и озабоченности. — А помощь эта заключалась бы в следующем: например, мне понадобилась для лекции некая ссылка на одно из произведений Дениоса, а я никак не могу вспомнить, что следует за словами «Пусть лебедь к северным краям стремится…»
И я тут же подхватил:
Пусть серый гусь летит с гусыней рядом
Весной на север. Я ж на юг отправлюсь…
— Ах! — воскликнула Мемер, и солнечный нимб ее волос засиял еще ярче. — До чего же чудные стихи!
— Еще бы! — поддержал ее Каспро. — Только поэма эта, к сожалению, мало известна. Ее знают разве что немногочисленные южане, тоскующие по родным краям. — А я тут же вспомнил тоскующего по родному дому северянина Таддера, который одолжил мне томик Дениоса, где было это стихотворение. Но Каспро тем временем продолжал развивать свою идею насчет помощника: — Вот вам наглядный пример того, как полезно было бы мне иметь дома такую вот «живую антологию»! Но, разумеется, если самого Гэвира подобная работа хоть как-то привлекает. Я думаю, что даже если бы ты и не помнил чего-то наизусть, то все равно с легкостью отыскал бы это в книгах. У меня ведь довольно много книг. Кроме того, при такой работе ты вполне успевал бы и университетские лекции посещать. А ты что по этому поводу думаешь. Грай?
