akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
По другую сторону Малфоя раздалось досадливое покашливание.
— Твоя тетка упала туда, – глухо произнес Невилл. – Кажется, в таких случаях принято выражать сочувствие?
— Не стоит, – ответ Драко звучал совершенно невыразительно. – Она предала нашу семью. И мы ее отвергли.
— Кто – мы? – почти прошипел Невилл; Гарри никогда не видел его настолько злым и разочарованным.
— Мы – последнее поколение Блэков, – с неожиданной силой отрезал Малфой и, выдернув у Гарри свою ладонь с универсальным противоядием, вновь опустился на колени возле Тонкс.
Никто не пытался его остановить. Даже Гермионе, похоже, было интересно, что дальше.
— Между старой и молодой ведьмой я выбрал ту, которая менее чокнутая, – выдал Малфой. – И теперь я в этом сомневаюсь. Нимфадора, почему ты здесь? – отчеканил он.
Поначалу Гарри даже показалось, что говорит не Драко Малфой. Никогда, насколько он помнил, Малфой ни с кем так не разговаривал. Он требовал, причем в голосе слизеринца звенел металл.
Нимфадора тоже выглядела изумленной. Можно было без труда заключить, что она не привыкла к такому обращению. Впрочем, она не особенно смутилась.
— Ну, – неопределенно развела она руками. Судя по всему, координация к ней быстро возвращалась.
Малфоя ее ответ не удовлетворил.
— Мама мне сказала, что ты ждешь ребенка. Это правда? – потребовал он снова.
И на сей раз добился своего. Смешалась не только Нимфадора. Рон и Джинни вскинулись, обмениваясь потрясенными взглядами. Гарри был не менее потрясен, они ведь ничего об этом не знали. И, похоже, это, наконец, вывело пострадавшую из себя.
— Я не таким образом хотела бы сообщить об этом, Драко, – сказала она с упреком.
— А я бы хотел, чтоб у тебя был нормальный муж, способный как следует за тобой проследить! И обеспечить тебе должную безопасность! – парировал Малфой. Даже не оглядываясь, он умел дать понять, что его слова относятся и к присутствующим Уизли. Члены Д. А. неловко толпились вокруг, чувствуя себя лишними и не рискуя переговорить даже между собой шепотом, отчего тишина, когда она не нарушалась звенящим от ярости голосом Драко, становилась совершенно невыносимой. – Тебе тоже надо было выйти за кого попало?!
Этого Джинни уже не стерпела.
— Ты просто завидуешь, потому что родители Тонкс любят друг друга, – вскричала она.
Малфой наградил ее невозмутимо–ироничным взглядом через плечо.
— Что делают? – спросил он, как будто бы с искренним недоумением.
Нимфадора примиряющее подняла ладони кверху.
— Чарли не пытается командовать мной, – сказала она. – А сейчас он в Румынии. И не смотри на меня так! – Нимфадора приподнялась и села, выпрямившись так, чтобы не опираться на Малфоя. Глядя поверх его плеча, она произнесла очень решительно: – А вам всем надо срочно уходить отсюда! Возвращайтесь к камину и в «Хогвартс»…
— Нет уж, я никуда не тороплюсь! – возразил Малфой. – Я провожу тебя, и вообще, я еще не все сказал!
— Не глупи, – попросила Нимфадора, проявляя первые признаки нетерпения и раздражения.
Возможно, это и помогло Гарри осознать, что сам он, стоя здесь, как болван, попросту теряет время.
— А чего хотела Беллатрикс? – спросил он.
Нимфадора пожала плечами; она с трудом поднялась, опираясь на Драко, иначе она наверняка не смогла бы стоять.
— Я не знаю. Так и не выяснила, – ответила она и обратилась к кузену: – А ты все‑таки уходи!
Но Малфой упорно настаивал на том, что имеет право навещать ее на работе в любое время. Они первыми вышли из зала с аркой, и он повел ее к лифту, намереваясь доставить в штаб–квартиру авроров.
Гарри не возражал. Шагая к камину в кругу притихших, потрясенных сценой смерти товарищей, он утешал себя мыслью, что, когда они вернутся в замок, Драко Малфой все еще будет в Министерстве. И гриффиндорец точно знал, что намеревается делать по этому поводу.
Глава 18. Послания
Первое же его намерение разлетелось вдребезги о тот факт, что Драко Малфой, оказывается, отображается на карте в общей комнате «Слизерина» в компании Крэбба и Гойла. Но это уже не могло его остановить. Ничто не могло. К тому же, он потянул шею, и неприятная боль мучила его до тех пор, пока Гермиона не применила «простую мазь из аптечки». А поняв, что все было, оказывается, так просто, мысленно он адресовал претензии подруге, почему она не сделала этого раньше.
Никогда еще письмо не вылетало из‑под его пера так быстро. Для Гарри не имело значения даже то, что Гермиона призывала подумать.
— Я совсем не уверена, что министру следует это знать, Гарри, – высказалась она. – Мы можем подвести Орден, и потом…
— Я не дурак и знаю, о чем писать, не волнуйся, – отбрил ее Гарри.
Было заметно, что староста девочек нервничает и сомневается, она покусывала губы, а взгляд ее то и дело начинал бегать. И так было все время, пока гриффиндорские одноклассники в молчании сидели рядом, терпеливо ожидая, когда он допишет.
Гарри хорошо понимал, состояние ребят. Его самого, признаться, впечатлило то, как, рискуя жизнью, Малфой спас свою кузину.
Что касается гибели Беллатрикс, тут его чувства были, пожалуй, диаметрально противоположны тому шоку, что читался на лицах товарищей. Гарри испытывал неизъяснимое удовлетворение от того, каким образом рассталась с жизнью столь ненавидимая им сторонница Волдеморта. В этом виделась некая высшая справедливость. Как будто не Малфой, а сама рука Провидения столкнула ведьму вслед за Сириусом.
Возможно, это приятное, где‑то злорадное сознание торжества справедливости позволяли Гарри без страха соприкасаться с сознанием Темного лорда. Или – то, что это происходило средь бела дня, рядом с товарищами, во всяком случае, так никогда раньше не было.
Темного лорда чрезвычайно беспокоило долгое отсутствие Беллы. Гарри считал, что рано или поздно Волдеморт узнает обо всем, что произошло сегодня в Министерстве. Но он был почти уверен, что донесет ему об этом не Драко.
Впрочем, куда больше Гарри хотелось выяснить, что требовалось Волдеморту в Отделе Тайн на этот раз. Однако его сознание не улавливало ничего, кроме нетерпения, раздражения и, пожалуй, тревоги. Все это прекратилось внезапно, Гарри словно вытолкнуло в реальность, а потом Рон, смущаясь и нервничая, спросил:
— Вы считаете, это она ему дала маховик времени?
— Вряд ли, – усомнилась Гермиона. – Это слишком рискованно для Нимфадоры при ее профессии.
Эту же тему гриффиндорцы поддержали и на следующий день, когда Парвати Патил, с вечера ходившая на дежурство, сообщила, что Шляпу–сортировщицу в кабинет директора вернул Забини.
— Да, знаете, растекался раскаяньем и строил из себя полного придурка, – рассказала гриффиндорка. – Объяснил Фаджу, что всю жизнь мечтал спросить у Шляпы, почему его отправили именно в «Слизерин», и так‑то это для него важно. А тут заходил к директору пару дней назад – он действительно заходил – и не удержался. Но со Шляпой все в порядке, что вы!
