Джон Толкин - Дружество Кольца
Маг умолк, продолжая перелистывать книгу.
— Тут несколько страниц так испорчены, что хоть глаза прогляди, особливо при таком свете, все равно не разберешь. Кое-какие листы и вовсе вырваны, после третьего года идет пятый. Нет, дальше не осилить… может, потом вынесем книгу на солнце и… Хотя постойте — вот здесь письмена довольно разборчивые. Эльфийские руны, а почерк крупный и твердый.
— Должно быть, это Ори, — сказал Гимли, придвинувшись и взглянув на книгу из-под руки Гэндальфа. — Он часто писал по-эльфийски и славился хорошим почерком.
— Почерк-то хороший, но вот вести, боюсь, дурные, — пробормотал маг. — Первое понятное слово «горе», потом до конца строки все смазано, и… что это такое? Наверное, «вчера». Да. «Вчера, десятого ноября пал Балин, государь Мории. Он вышел один в долину полюбоваться Зеркальным и был застрелен затаившимся в скалах орком. Убийцу мы уничтожили, но… в великом множестве… с востока, вверх по Среброструйной…» Снова кровь, а дальше, до конца листа, только: «…укрепились в Воротах… удержать долго, если не…» — тут обуглено, и одно слово «ужас».
Эх, бедный Балин. И пяти лет не правил… Ну вот, осталась последняя страница, — сказал Гэндальф и со вздохом добавил: — Самая мрачная. Кажется, их всех постиг страшный конец. Вот, слушайте: «Нам не спастись! Они захватили Мост и второй зал. Там сложили головы Фрар, Лони и Нали». Следующие четыре строки не читаются, и «…пять дней как ушли… долина затоплена, вода подступила к Западным Воротам. Страж Озера схватил Оина. Нам не спастись! Конец неминуем!.. недра грохочут…» — что бы это могло значить? В самом низу листа наспех нацарапано по-эльфийски: «Они приближаются». Это все. Больше ничего нет.
Гэндальф умолк и грустно задумался. Всем стало не по себе, они только сейчас осознали, что по существу находятся в могильном склепе.
— «Нам не спастись», — глухо пробормотал Гимли. — Хорошо еще, когда мы подошли к Воротам, вода уже спала, да и этот Страж, к счастью, таился не возле нашего берега.
Гэндальф поднял голову и огляделся.
— По всему выходит, что здесь они держали последнюю оборону, — промолвил он. — Но их оставалось мало, и они были обречены. У этих дверей завершилась попытка гномов вернуть Морию — попытка отважная, но безрассудная. Время для этого еще не настало. А сейчас, думаю, мы должны попрощаться с Балином, сыном Фундина. Пусть он вкушает покой в чертоге своих отцов. Что же до этой хроники — Книги Мазарбул, — то ее надо забрать с собой. Возможно, потом удастся извлечь из нее побольше. Сбереги ее, Гимли, и, если сможешь, постарайся доставить Даину. Он опечалится, но ему следует знать, что здесь случилось. Ну, пора в путь. Утро на исходе.
— А какой дорогой пойдем? — спросил Боромир.
— Сначала вернемся в тот зал с колоннами, — ответил маг. — Время потрачено не зря, я наконец понял, где мы находимся. Это Мазарбул, а та огромная пещера и есть двадцать первый зал Северного Крыла, о котором говорилось в книге. Он находится на Седьмом уровне, а Ворота на Первом. Спуск должен начинаться под восточной аркой; нам нужно идти под уклон, а будут развилки, так выбирать те коридоры, что отклоняются к югу! Вперед!
И в этот миг, словно в ответ, из глубины донесся раскатистый грохот: «Р-р-рок! Рок!» Каменный пол содрогнулся. Все устремились к выходу. «Р-р-рок! Рок!» — громыхало в недрах, словно само исполинское чрево Мории превратилось в чудовищный барабан. Впереди — в том самом зале, куда они собирались вернуться — громко взревел рог. Едва смолкло гулкое эхо, как в ответ зазвучали другие рога, раздались хриплые выкрики и тяжелый топот.
— Враги приближаются! — вскричал Леголас.
— «Нам не спастись», — пробормотал Гимли, припомнив строчку из хроники Балина.
— Ловушка! — воскликнул Гэндальф. — Мы слишком замешкались и теперь попались, как раньше гномы, но с ними не было меня. Посмотрим…
— Р-р-рок! Рок! — грохот катился по тоннелям и залам, сотрясая стены.
— Надо закрыть и заклинить двери! — крикнул Арагорн. — Котомки не снимать, возможно, придется прорываться.
— Погоди! — возразил Гэндальф. — Не станем же мы сами запирать себя со всех сторон. Восточную дверь оставьте открытой — быть может, это единственный путь к отступлению.
Рога ревели уже беспрестанно: враги с криками и топотом неслись по коридору к Летописному Чертогу. Схватились за оружие; вырванные из ножен Гламдринг и Жало ярко светились. Боромир бросился к западной двери и подпер ее плечом.
— Повремени! — остановил его маг. — Пусти-ка меня. — Гэндальф подступил к остававшемуся проему и громко возгласил: — Кто смеет тревожить покой Балина, государя Мории?
Ответом ему был взрыв грубого, словно со стен посыпались камни, хохота. Перекрывая хохот, чей-то властный голос выкликал приказы, и весь этот шум тонул в оглушительных раскатах подземного грома. Маг выглянул за дверь, выставил вперед посох, и коридор озарился ослепительной вспышкой. Спустя мгновение в дверь со свистом полетели стрелы, но Гэндальф был уже внутри.
— Орков там не счесть, — сообщил он спутникам. — Есть среди них и большущие черные Уруки из Мордора — на редкость злобные твари. И мало того — с ними пещерный тролль, может, и не один. Я их пуганул огнем, но это ненадолго. Тем путем не пробиться, нечего и надеяться.
— А вот нагрянут они еще и с востока, тогда вовсе никакой надежды не будет, — проворчал Боромир.
— Там пока тихо, — сказал Арагорн, стоявший у восточной двери. — Коридор идет под уклон, так что к выходу мы, возможно, и доберемся — пробиваться в зал не обязательно. Но отступать незнамо куда, когда враг на пятки наступает, очень опасно. Не нагонят, так перестреляют. Не худо бы запереть за собой дверь, да засовы-то сорваны. Может, потом что и придумаем, но сначала надо отбросить поганую свору. Попомнят они еще палату Мазарбул, — мрачно заключил он, пробуя пальцем лезвие Андрила.
Топот слышался у самого входа. Боромир навалился на дверь, закрыл ее и заклинил обломками мечей да расщепленными досками от разбитых сундуков. Понимая, что надолго эта преграда преследователей не задержит, спутники приготовились к бою.
На дверь обрушился страшной силы удар — она содрогнулась и подалась. Несколько клинков вылетело, приоткрылась щель, в которую просунулась огромная, покрытая черной с зеленоватым отливом чешуей лапа. Щель расширилась, и в нее тут же протиснулась еще и плоская беспалая ступня. Боромир прыгнул вперед и со всего размаху рубанул по чешуйчатой лапе. Меч со звоном вылетел из его руки и отлетел в сторону. На стальном лезвии появилась зазубрина. И тут, к собственному удивлению, Фродо захлестнула волна неудержимого гнева. «Рази, рази!» — яростно вскричал он, метнулся к двери и, проскочив мимо опешившего Боромира, всадил Жало в отвратительную ступню. Хоббита оглушил жуткий рев, ступня отдернулась, едва не вырвав клинок из его рук. С лезвия стекала густая черная кровь, расплываясь на каменном полу дымящейся лужицей.
