Элисон Бэрд - Камень звёзд
— Это неправда, — сказала она тихо. — Все было не так.
— Мандрагор узнал про нас и выдал нас патриарху, который явился с толпой поселян, чтобы нас выгнать. Некоторые из наших стали несколько неосторожны — жгли амбары и так далее. Нас с Аной нашли в развалинах, а еще тебя и Лорелин. А этот перебежчик Йомар снова удрал к зимбурийцам, конечно, как только унюхал, куда ветер дует. Но мы сбежали от охраны и прячемся здесь с тех самых пор. Как только все стихнет, мы возьмем с собой Лорелин и отправимся в горы. Если повезет, доберемся до Маракора без приключений.
Эйлия вскочила:
— Нет! Я тебе не верю! Все неправда! — Ее наполнил панический страх. — От охраны мы не сбежали — они нас взяли на свой корабль, отвезли на север, в Тринисию. Это там мы сбежали от них, и Йомар с нами, и он помог нам, и мы искали Звездный Камень…
Она смутилась, замолкла под его неотрывным взглядом.
— Да, ты что-то такое все время несла в бреду. Это от зелья, которым мы тебя напоили.
Зелье? Она рухнула обратно на кровать, руки и ноги тряслись. В голове что-то будто стучало молотом.
— Нам пришлось тебя здесь держать последние три недели, а ты оказалась очень шумным и непокладистым пленником. Мы тебе дали зелье, чтобы успокоить, но у тебя тогда начался бред. Пока что мы еще не можем тебя выпустить, сначала надо переправить из страны Лорелин. Пойду расскажу Ане, что ты наконец очнулась.
Он повернулся, будто собираясь уходить.
— Бред. Значит… ничего этого не было.
Океанское плавание, поиск Камня, полет на спине дракона, прекрасный элейский дворец. И дружба Дамиона — ничего этого не было. Этот холодный и жесткий Дамион не был тем Дамионом, которого она знала. Но тот, кажется, вообще был горячечным сном.
— Нет! — простонала она. — Нет! — Она посмотрела загнанными глазами. — Не может быть, чтобы это был только сон! Не может…
Она осеклась, закрыла лицо ладонями. Да, это была иллюзия — разве она не сомневалась все это время? Лорелин, старая Ана, Дамион, Камень, остров фей. Теперь ясно, как горячечный мозг все это сложил воедино, сплел все пряди ее жизни и старых сказок в одно полотно!
— Но все было так… по-настоящему, — сказала она, запинаясь. — Плавание, и поход к горе, и потом Камень Звезд! Он был точно такой, как я себе воображала…
— Вот именно. Ты его воображала. Ты нигде не была, Эйлия Корабельщик, только здесь все это время. Зелье убрало некоторые твои воспоминания и заменило их иллюзиями. Ана говорила, что так может случиться.
— У тебя голова болит? — Эйлия кивнула. — Она предупреждала, что может немного потом поболеть. Это все травы, Эйлия. — Он наклонился вперед. — Ты можешь вспомнить свою настоящую жизнь? Скажи мне, откуда ты приехала?
Слова выпадали из ее губ как свинцовые:
— С Большого острова.
— Так, это воспоминание не утеряно, уже хорошо. Где ты родилась? Кто твои родители?
— В деревне Бухта, на южном берегу. Отец мой — Даннор Корабельщик, мать зовут Нелла.
Синие глаза будто прожигали в ней дыры.
— Говори дальше, с самого начала. Что ты помнишь самое первое в жизни?
— Я… я не знаю.
Кровь стучала в виски молотками, не давая ни о чем думать.
— Говори, говори, первое воспоминание есть у каждого. Найди его, Эйлия. Вспомни, кто ты.
Голова плыла, проваливалась. Эйлия охватила ее ладонями.
— Оставь меня. Зачем ты про это спрашиваешь? Оставь меня в покое!
— Я хочу тебе помочь. Ты должна мне верить…
— Верить тебе? — воскликнула она, охваченная страданием и горечью. Неужто это и есть настоящий Дамион Атариэль, этот холодный лжец? Если так, лучше было бы ей не выходить из бреда. — И ты еще зовешь себя священником! — бросила она ему в отчаянии и злости.
— Уже нет. Я лишен сана и не делаю из этого тайны, все знают. Я ведь и рукоположен был только год назад.
— Два года! — отрезала она — и остановилась.
В комнате вдруг наступила полная тишина. Стены заколебались перед глазами, как от жара. Эйлия начала вставать с кровати, все еще глядя на стоящего перед ней человека.
— Тебя опять подводит память, — сказал он. — Ты думаешь, я не помню день своего рукоположения?
Но она успела заметить минутную нерешительность перед ответом.
— Как звали твоего лучшего друга в приюте? — спросила она.
Он ничего не сказал, глядя на нее сердито, потом так же сердито спросил:
— Причем здесь это?
И его глаза стали похожими на лед. Теперь она была уверена.
— Не знаешь! — Эйлия спустила ноги на пол. — А я знаю. Мне Лорелин сказала. Его звали Каитан. — Она встала прямо перед ним. — Ты не Дамион.
— Эйлия, ты же не думаешь, что…
— Ты не Дамион! — вскрикнула она решительно.
Этот человек был похож на него, и все же не до конца. Не Дамиону принадлежала душа, что смотрела из этих холодных синих глаз.
Тогда он сбросил маскарад, как сбрасывает человек плащ с плеч: глаза Дамиона исчезли, и перед ней стоял Мандрагор.
— Дура ты! — прошипел он. — Не хочешь, чтобы было по-хорошему.
Стены качались, как занавеси под ветром, мотаясь и растворяясь в воздухе. Потом они исчезли, и Эйлия оказалась в другой комнате — отлично убранной, просторной, с лепным потолком. А за ее высокими окнами виднелись на фоне темного неба башни.
«Я все еще во дворце!»
Она посмотрела на человека перед дверью — изящной, высокой и золоченой дверью с резьбой у притолоки.
— Иллюзия. Это была иллюзия?
Он кивнул.
— Я хотел тебе помочь. Хотел вернуть тебя в Маурайнию, в развалины Академии. Ты бы проснулась и быстро убежала бы, и всю жизнь считала бы, что у тебя была галлюцинация…
— И ты хотел, чтобы я поверила в такую ужасную ложь про Дамиона и Ану!
Она пятилась, он наступал. Эйлия заметила, что одета не в ночную рубашку, а в истрепанную за время путешествия одежду воспитанницы. Истерический смех рвался из горла. Значит, все это было, было на самом деле, и приключения в поисках Камня действительно происходили!
— Послушай меня, Эйлия, — стал говорить Мандрагор. Из его голоса ушла злость, он звучал успокоительно и мягко. — Я не хотел причинять тебе вреда. Иллюзия должна была только облегчить тебе возвращение в Маурайнию. Я пытаюсь тебе помочь, указать правильную дорогу.
— А почему ты здесь, с Лорелин? — возразила она. — Где остальные? Ты с ними тоже что-нибудь сделал?
— Пора вернуться домой, Эйлия. Тебе здесь не место.
Она не должна была слушать. Голос звучал тихо, гипнотически, и с каждой фразой он подходил чуть ближе. Надо что-то сделать, но что? В отчаянии она стала вспоминать древние легенды, героев и героинь, чьей стойкостью и находчивостью она так восхищалась.
