Дмитрий Таланов - Школяр
Он не считал себя виновным в смерти Анны, но, судя по всему, так считали все остальные. Иначе хоть кто-то сказал бы ему что-нибудь в тот страшный час, когда решались судьбы её, Меты и Габриэль. Он же, как прокаженный, полчаса стоял там, но не услышал ни от кого ни слова, кроме короткого доклада Ирения, чудовищных сентенций нергала и завершающего приказа Флава. А потом, словно он был пустым местом, его оставили, предоставив самому решать, как выбираться оттуда.
Дорогу от Меноны до Хальмстема они преодолели без происшествий. Филь очерствел душой или просто перестал бояться демонов, но он даже не счел нужным воспользоваться «дельтой», когда в самом опасном месте их почти облепили летающие «половики». Он разогнал их «стрелком».
У самой береговой линии, когда лесу оставалось несколько сотен шагов, на дороге им повстречалась Эша. Филь испытал сильнейшее дежа-вю, увидев её, бредущую по обочине в белом платье простого полотна и таких же простых сандалиях, собирающую цветочки.
— Привет, Филь, — сказала она, поднимая на него глаза. — Привет и тебе, Андреа. Как доехали?
Андреа залился до ушей краской и только низко поклонился в седле. Филь же подумал, что если его сестра будет с каждым годом хорошеть с имеющейся сейчас скоростью, ему вскоре придется вооружать их дом пушками.
— Привет, Эша, — ответил он и проницательно спросил: — Спасаешься от имперской знати?
Она одарила его улыбкой, которая была способна свалить с ног любого мужчину.
— Да дураки они какие-то все! Неинтересно мне с ними! Ты надолго?
— Как получится. Может, и на всё лето.
— Оставайся уж на всё, тебе понравятся твои апартаменты. Большая светлая комната на последнем этаже и совмещенный с ней маленький кабинет, а также личный выход на крышу. Андреа, а тебе придется пожить в его старой комнатушке, ты согласен?
— Непременно, — ответил тот невпопад, — абсолютно. Да!
— Вот и славно, — сказала Эша. — Тогда поехали!
Она вручила букет Андреа и, подойдя к Ветру, прошептала ему что-то в умную морду. Тот преклонил колени. Эша уселась на него за спиной Филя, бесстыдно обнажив ноги. Андреа наградил её потрясенным взглядом. Филь, догадавшись, что она мстит ему за прошлое, ухмыльнулся и тронул коня.
— Правь сразу к конюшне. Я покажу где, — сказала Эша. — Оттуда ты без помех доберешься до своего жилища. Вся знать сейчас сидит в Большой гостиной в предвкушении ужина, и я не думаю, что тебе интересно с ними встречаться.
— Ужин мне очень интересен, — сказал Филь. — Мы уже неделю хорошо не ели.
— Тогда я попрошу кухарку принести всего понемногу, но сидите тихо, если не хотите, чтобы вас немедленно не позвали под светлые очи императора. Он очень вами интересовался!
— А стража разве не доложит? — Андреа, наконец, обрел способность связно говорить.
— За стражу не беспокойтесь.
Наверху сверкающего медными листами нового моста стоял старый верный сержант Коди.
— С возвращением! — поприветствовал он Филя и кивнул Андреа.
Филь с удовольствием отдал ему честь. Замок выглядел шикарно, сверкая свежим камнем в закатных лучах. В огромном, в сравнении со старым, дворе не было ни людей, ни лошадей, ни экипажей. Филь сообразил, что император притащил сюда знать, воспользовавшись Железной книгой. А значит, эта железяка тоже здесь, что несколько подпортило ему настроение.
Войдя в замок через кухню, где царила суета, Андреа направился в бывшую комнату Филя, а тот пошел за Эшей наверх. В конце широкого коридора она толкнула дверь из мореного дуба.
— Ну как, нравится? — спросила она, заводя Филя внутрь.
Он застыл на пороге, испытав еще одно дежа-вю: перед ним была копия императорской опочивальни, которую он разгромил шесть лет назад. Через три огромных окна, настежь открытые, в комнату задувал свежий морской бриз.
Здесь также была кровать, на которой при желании можно было играть в юку. Филь шагнул к белоснежной постели, поднял одеяло, помял его в руках и хлопнул по легчайшей подушке.
— Кто обставлял комнату? — спросил он, понимая, что лишь один человек в Империи мог так точно попасть в «яблочко».
— Андреа по списку, предоставленному любимым тобой секретарем, — ответила Эша.
Филь кивнул, с трудом сдерживая слезы благодарности.
— А там что? — показал он на внутреннюю дверь, стоявшую приоткрытой.
— Кабинет.
Помещение оказалось значительно меньше, но здесь тоже имелось замечательного размера окно и даже маленькая библиотека. У небольшого стола стояло удобное кресло, а сам он был завален бумагой, сложенной стопками высотой в пару локтей.
— Это тебе подарки от Андреа, — сказала Эша, — ожидают твоей подписи. Чертежи, счета, жизнь тут не стояла на месте.
Филь обошел стол, открыл окно, выглянул туда, посмотрел направо, где скоро должен был заплодоносить сад, затем налево.
— Чёрт побери, — сказал он, встретившись глазами с г-жой Фе, выглядывавшей в соседнее окно.
— Да, тут высоковато, — сказала Эша.
Филь сел в кресло и мрачным взглядом обвел гору бумаг перед собой.
— Смотрю на этот стол и задаю себе вопрос: а куда ноги девать? — пробормотал он. — Тут явно некуда.
Эша улыбнулась:
— Правильность рабочего стола определяется задачами, которые за ним выполняются.
— Я слабо представляю задачи, где не нужно место для ног. Так куда удобнее работать с бумагами!
Эша рассмеялась и чмокнула его в лоб, когда он встал, уверенный, что сейчас сюда влетит г-жа Фе. Вздохнув, он вышел в первую комнату.
Г-жа Фе постучалась через секунду. Эша первая подскочила к двери и распахнула её. Её мать вошла, какое-то мгновение молча смотрела на Филя, потом отодвинула дочь в сторону, бросилась к нему, прижала его к своей груди и приникла губами к его макушке.
— Ты жив, — сказала она, отпуская его. — Спасибо тебе… за всё.
Филь заалел, как маков цвет, и смущенно произнес:
— Всегда пожалуйста. Здравствуйте!
Она нервно рассмеялась и сказала, украдкой смахнув слезу:
— Ты даже научился здороваться… И вырос ты как. Здравствуй, милый!
Что-то разноцветное и неотвратимое, как вихрь, ворвалось к комнату и закружило Филя. Он задохнулся в гриве черных кудрявых волос.
— Братик, миленький, как я рада, что ты приехал! — завизжала, приплясывая, Габриэль. — Ты приехал, ты приехал, ты приехал!
Она наградила его сочным поцелуем в губы, затем покрыла поцелуями его лицо.
— Как же я тебя люблю! — воскликнула она. — Спасибо, что спас меня в Алексе! А у меня новость, Филь, такая новость!
Она опять закружилась по комнате, на сей раз, к счастью, одна.
