Николай Бородин - Хозяин Пророчества
Эрдессоны переглянулись и снова устремили на Надара все те же цельнометаллические взгляды. Мастер, криво ухмыльнувшись, провел рукой по бороде:
— Похоже, я вас не убедил. Но это правда…
— Поданная с определенного ракурса, верно? — Кьяр прищурился.
Надар в ответ поднял руки перед грудью ладонями друг к другу, одновременно понимающе вскинув брови с видом «а чего еще ты ожидал». Наугер склонил голову чуть набок:
— Как я понимаю, масштабных полевых испытаний еще не проводилось?
— Нет. Однако оружие уже не взрывается в руках. Иначе бы его в действии вам демонстрировал не я, а кто-нибудь другой.
— К тому же, — Снор бросил взгляд через плечо, дабы убедиться, что гости заняты оружием и не прислушиваются к разговору… впрочем, с кирссом никогда нельзя было быть уверенными наверняка, — раз я официально не ярл, то и мои бойцы, строго говоря, не принадлежат к клану. Так что, испытывая оружие на них, ты ничего не теряешь.
Надар молча огладил бороду, но его глаза говорили сами за себя. Братья снова переглянулись. Было очевидно, что отказаться от такого преимущества они не могли. Но все-таки…
Кьяр, крякнув, положил руку мастеру на плечо и вздохнул. При этом он словно бы стал выше ростом — Надар, по крайней мере, почувствовал себя достаточно неуверенно, это было заметно.
— Ты ведь знаешь меня… — начал наугер.
— Да, Кьяр. Ты ведь единственный, кто смог выбраться оттуда пятьдесят два года назад. Так что, в случае чего, меня-то ты везде достанешь.
— Как приятно, когда тебя понимают. — Наугер похлопал мастера по плечу и убрал руку.
Тот ощутимо расслабился:
— Ну что, по рукам?
— По рукам. — Снор и Надар закрепили договор рукопожатием. Теперь следовало обучить бойцов обращаться с новым оружием, собрать из них отряд… но это все были решаемые мелочи.
К тому же у братьев все равно было два дня времени.
Как только четверо вышли из ядра цитадели во внутренний круг, Кьяр напоказ зевнул и хлопнул брата по наплечнику:
— Снор, мне надо отдохнуть перед битвой. Ты знаешь, где меня искать. Только не приведи тебя дух Кузни появиться там раньше чем через сутки.
— Девочка не хочет, чтобы ее видели с всклокоченной со сна бородой?
Наугер в ответ просто пнул ярла под колено, впрочем, достаточно беззлобно, тут же заработал от него тычок в бок, отскочил на пару шагов и уже оттуда, уходя, обернулся к паладину:
— Тебе я тоже настоятельно советую набраться сил, раз уж выдалось время.
Альтемир, смутившись, кивнул. Восстановление сил, привычное для чародеев, было ему пока как-то в новинку. Немного поразмыслив, он обратился к Снору:
— Я понимаю, что вопрос совершенно дурацкий, но здесь где-нибудь есть место, откуда видно солнце?
Ярл хохотнул:
— Ну ты догадался спросить! — Паладин с извиняющимся видом развел руками, но гном, ухмыляясь, хлопнул его по бедру. — И впрямь догадался; конечно, есть. Те из наших наугеров, что пробавляются знахарством, растят в пещерах всякие травки. Ох и понаделали мы в свое время вертикальных шахт с зеркалами… Я покажу тебе дорогу. И советую поторопиться — пока то да се, пока дрались и говорили, день уже почти прошел.
Альтемир, узнав, как пройти в подземный сад, ушел петлять по переходам внутреннего круга. Снор, выдохнув, обернулся к своему последнему спутнику.
Ширш, привычно сидя на полу, обвив лапы хвостом, задумался. С одной стороны, можно потоптаться немножко, а потом указать пальцем с выставленным когтем в раскрытую пасть. С другой стороны, ярл сейчас выглядел уж слишком уставшим — перед таким лучше не паясничать, может ведь и понять. Так что вождь просто подумал:
«Где мне устроиться? И у вас есть мясо?»
— Мясо? — Гном, прищурившись, потер подбородок, а затем широко улыбнулся. — Мне нравится этот разговор! Пошли пожуем что-нибудь для настоящих мужиков!
Кирсс встал и, потянувшись с довольным урчанием, пошел рядом с ярлом — на всех четырех лапах, чтобы не слишком возвышаться. Гном, которому это явно понравилось, протянул руку и потрепал зажмурившегося степняка по холке, прямо над воротом кожаной жилетки.
Надо было радоваться жизни, пока было время.
Отправляясь будить брата, Снор прихватил с собой фляжку черного подгорного эля. Конечно, у наугера была своя, и в других обстоятельствах ярл бы с удовольствием присосался к ней и сам, на халяву-то. Но сейчас требовалась ядреная, как пот кузнеца, жидкость — не выдохшаяся от контакта с воздухом и способная поднять мертвого. В конце концов, за те сутки, пока Кьяр провел в медитации, гномы отряда, и их предводитель в том числе, успели хорошенько оттянуться. Так что наугер заслуживал хотя бы какого-то вознаграждения.
Помимо обычных покоев для медитации в цитадели находилось совершенно особое помещение, укрытое от посягательств неугомонных каменотесов за крепкой стальной дверью. Небольшая пещерка от природы имела форму практически идеальной сферы, а наплывы различных минералов создали в ее середине возвышение, словно бы приглашающее прилечь и отдохнуть. Один из наугеров прошлого так и сделал — после чего его пришлось выносить и будить уже снаружи. В этом месте полностью терялся счет времени, тут можно было в буквальном смысле слиться с горами, восстановить силы, набраться мудрости.
Именно поэтому требовалось вмешательство стороннего лица, причем желательно не имеющего отношения к магии. Так что сейчас Снор с фляжкой наперевес, посвистывая, открывал дверь сферического покоя.
Кьяр валялся на своей горке для медитаций, вольготно раскинув в стороны конечности, и только что не пускал радужные пузыри. Ярл, подозрительно оглядев брата, убедился, что на лице наугера закрепилась блаженнейшая улыбка. Судя по всему, он проводил время даже лучше товарищей — у тех, по крайней мере, после доброго пира будет трещать голова, а этот проснется свеженький как огурчик.
Снор, следуя технике безопасности, отодвинул от себя фляжку на вытянутые руки, задержал дыхание и аккуратно открутил крышечку. Эль, соприкоснувшись с воздухом, выбрал нейтральную линию поведения и ограничился облачком светлого дымка. Ярл, облегченно выдохнув, отточенным движением налил полный наперсток и сунул его брату под нос.
Кьяр на тот момент был горой — всерьез и надолго. Большой, древней, спокойной и знать не знающей о каких-то крохотных бородатых существах в своем нутре. А еще он страдал изжогой, потому что лавовый очаг почему-то оказался куда выше, чем ему следовало быть. И если что-то и могло вывести наугера из этого состояния, так это прошибающий до слез аромат настоящего черного подгорного.
