Джин Вулф - Чародей
– Сэра Гарваона не стало, – сказал Бил великану. – Он был доблестнейшим из моих рыцарей и самым лучшим. Мы воспеваем дух героя, ибо мы не такие, как вы. И мы возвели пирамиду из камней над его могилой.
Ангрид огляделся по сторонам, но не увидел надгробной пирамиды, покуда Мардер не указал на нее рукой, ибо она превосходила высотой многие холмы.
– Вы соорудили такую громаду?
– Я один? – Мардер потряс головой. – Нет, я не смог бы. Как не смог бы ни лорд Бил, ни сэр Эйбел, ни сэр Леорт, ни сэр Воддет. Мы трудились все вместе.
Инеистый великан оперся на меч:
– Я пришел говорить от имени тех, кто послал меня.
Мы кивнули и сказали, что понимаем.
– Мы намерены перебить вас всех и разрушить пирамиду. От нее камня на камне не останется, когда мы закончим.
– Сначала вы должны взять верх над нами, – заметил Свон.
– Ты меня знаешь?
Свон указал на перевязанную руку великана:
– Ты Битергарм, один из воинов, выставленных против нас королем Гиллингом.
– Да, так меня зовут, – сказал Битергарм Билу. – Я сражался с ними, с ним и с Гарваоном. Вы там были.
Бил промолчал, а Идн сказала Битергарму:
– Мы тоже.
– Я сам хотел убить его. – Таким гулким низким голосом могла бы говорить ожившая гора. – По слухам, он был доблестным воином.
Мы со Своном согласились.
– Поэтому мне жаль, что он умер. Я займусь пирамидой. Я разрушу ее вместе с остальными, только… – Он заметил одну из подданных Идн.
Сама Идн смело приблизилась к великану и положила ладонь ему на руку.
– Я их королева. И твоя тоже, Битергарм.
– Мой король – Шилдстар.
– Король, который заставляет тебя воевать с твоей королевой, с твоей матерью, твоей женой и твоими сестрами. Я не приказываю тебе сражаться за нас против короля Шилдстара. Но я спрашиваю тебя, что это за король такой, который вынуждает правую руку бить по левой? Вас, инеистых великанов, никто не любит. Даже ваши матери. Я знаю это и жалею вас. Но разве слухи соответствуют действительности? Разве правда, что вам самим неведома любовь?
Битергарм повернулся и пошел прочь, не промолвив более ни слова.
Ангриды атаковали нас ночью, как мы и опасались; но наши эльфы подняли тревогу задолго до того, как они подошли к нашему лагерю, и горящие стрелы заставили неприятеля отступить с большими потерями, ибо все эльфы видят в темноте не хуже Мани. Мы послали Орга вслед за отступающим войском, велев убивать всех, кто попадется, и напасть на них с тыла, когда они снова двинутся на нас.
На следующий день они заняли позицию в ущелье, преграждая нам путь; шестеро самых жестоких и угрюмых ангридов стояли, сомкнув щиты, поперек Военной дороги, и еще тысяча воинов выстроилась за ними. Там, в ущелье, где я сражался с Черным рыцарем, оказавшимся герцогом Мардером, изгнанные своими хозяевами в горы мыши забрасывали ангридов камнями и дротиками, покуда солнце не поднялось высоко в небо.
Трижды мы бросались в конную атаку, вооруженные копьями, и каждый раз они отбрасывали нас и собирали своих мертвецов. На закате я опустился на колени перед Идн, прося благословения, и повел в пеший бой женщин из племени ангридов. Этерне вволю напилась кровью великанов, и рыцари Меча – за одними из них шли по нескольку воинов, а за другими по целой сотне – тоже напились вдоволь.
Через час повалил снег, и соплеменники Баки, вооруженные луками и горящими стрелами, присоединились к мышам. Сыны Ангр дрогнули и обратились в бегство на юг, где глубоко в горах пали почти все, оставшиеся в живых после боя.
Мы же отрубили головы у сотен погибших ангридов и сложили все вокруг надгробной пирамиды Гарваона, которая в конечном счете полностью скрылась под ними; и мы с Билом – вспомнив победу, одержанную Гарваоном в молодости, вспомнив, как он приволок голову великана, привязанную к двум лошадям, – расплакались.
Той ночью Идн прислала за мной Хелу. В шатре, прежде принадлежавшем Мардеру, я сидел вместе с Идн (ибо она была очень добра) и Своном, а Хела разливала по чашам последнее вино, оставшееся у нас.
– Вы благородный рыцарь, – сказала мне Идн. – По нашему мнению, сэр Свон благороднейший из рыцарей, нам известных. Но когда мы высказываем такое суждение, он говорит, что в части благородства он лишь слабое ваше подобие.
Я не знал, что ответить, но Мани ответил за меня:
– Для Ская Митгартр, столь милый нашему сердцу, лишь бледный образ и иллюзия, ваше величество. Но образ, милый сердцу, становится реальным.
Сладко журчащий голос Мани, подумалось мне, выманил бы и птицу из гнезда; но все же мне показалось, он говорил совершенно серьезно.
– Хела и ее брат сослужили нам великую службу, – продолжала Идн.
– Всем нам, ваше величество.
– Как и вы. Ни один мужчина и ни одна женщина не оказали нам более ценной услуги.
– На колени, – шепнул Мани, но я не опустился на колени.
– Мы королева. – Идн дотронулась до своей диадемы. – Вы повели наших подданных на врага.
Я по-прежнему молчал, чувствуя острое желание поговорить с Гильфом. Мысли Облака затронули мое сознание, но хотя они дышали любовью, она не могла мне ничего посоветовать.
– Вы не видели страны, которой мы правим, – продолжала Идн. – И мы тоже не видели. Однако такая страна есть, и нам о ней рассказали.
– Мы отправимся туда, когда покинем двор короля Арнтора, – сказал Свон. – Ее величество, мой сеньор лорд Бил и я.
– Как королева, мы имеем право дарить поместья. И имеем право возводить в звание пэра, каковое право мы имели бы, даже если бы не владели землями. Мы пожалуем вам титул графа, сэр Эйбел, коли вы примете от нас поместье.
– Примите титул, а от поместья откажитесь, коли хотите, – пробормотала Хела.
– Я не приму ни того, ни другого, – сказал я Идн. – Знаю, мой отказ оскорбит вас, и мне крайне неприятно отвечать отказом. Но я должен.
– Ваш сеньор согласен отпустить вас.
– Вы имеете в виду моего сеньора в Митгартре, ваше величество? Он лучший из людей. Но нет. Я оскорбляю вас отказом, поскольку не могу поступить иначе. Сэр Свон должен стать вашим главным рыцарем. Я поклялся сразиться с ним, когда мы прибудем ко двору. Он отомстит за вас.
Идн взглянула на Свона и потрясла головой:
– Мы желаем воздать вам почести, а не ссориться с вами, сэр Эйбел.
– Я всегда желал чествовать вас, ваше величество.
Внезапно она улыбнулась:
– Помните, как вы явились к нашему отцу с просьбой одолжить вам коня? Вы, Гильф и Мани?
– Тот день остался в далеком прошлом, – сказал я, – и однажды я забыл его. Мне кажется, теперь я уже никогда не забуду.
– Дело было в этом году, – сказала Идн. – Нам кажется, с тех пор луна прибыла и убыла два раза. Безусловно, еще не прошло трех месяцев. Но мы хотим сказать, вы подарили нам Мани, о чем мы и мечтать не могли. Сегодня мы надеялись оказать вам великую милость – за Мани, и за всю вашу доброту, и за вашу помощь, стоившую помощи целого войска. Вместо этого мы собираемся просить вас об очередной милости. Вы знаете, что сделали для всех нас Хела и Хеймир. Вы позволили сэру Воддету забрать Хелу, и она хочет остаться с ним. Вы оставили у себя ее брата.
