Ник Лаев - В поисках красного
— Почему ты считаешь, что у меня нет детей? — Улыбка на лице женщины была пугающе спокойной.
Наконец-то справившись со шнуровкой, Эдвин выпрямился и пожал плечами. — Просто чувствую. В тебе много тоски и мало любви. У матерей всегда по-другому.
— А может, все мои дети умерли в младенчестве? — жесткая ухмылка исказила бледные губы. — И я скорблю по ним.
— Не стоит так шутить. — Взгляд юноши был полон жалости и участия. — Ты еще встретишь свою любовь, и вас будут дети.
Карие глаза пристально смотрели в темно-синие. Леона хрипло задышала. Первой отвела взгляд эрула, а потом недоверчиво буркнула: — Ты точно Матрэл?
Эдвин рассмеялся. — Я ни когда тебе такого и не говорил, хотя Ярость убеждена в обратном. — Услышав свое имя, корокотта носом ткнулась в широкую ладонь и громко заурчала.
— Я разговаривала со здешним командиром. — Густые брови надломились, на мгновение придав сердитому лицу, выражение неуверенности. — Под Южным Оплотом мы потеряли многих людей, но этот капитан Лангёк оказался толковым мужиком. Ему явно не хотелось оставлять тебя у нас. Но, как и я, капитан согласился с выдвинутыми тобой условиями. А еще просил передать, что благодарен за спасение собственной жизни и тех, кто остался под его началом. Отведенную ему передышку он использует для того, чтобы ледышки никогда не захватили Южный Оплот. — Последние слова фирдхера произнесла с кислой усмешкой. Она помолчала и с видимым усилием продолжила: — Он очень хотел увидеть твою персону собственными глазами.
Эдвин встрепетнулся. — И что? Не поверил?
— Если бы. — Леона плюнула в горящие угли, которые пронзительно зашипели. — Как только он увидел тебя, тут же встал на колени и заявил, что ты истинный Младший Владыка. Хотя твой цвет волос…
— А что с ним не так?
Фирдхера удивленно уставилась на юношу. — Все потомки Младшего темноволосы. Ты, полагаю, будешь первым рыжим Матрэлом. А еще у них карие глаза. — Леона скривилась. — Поверь, цвет твоих глаз совсем не такой. Хорошо, что этот сьер Лангёк их не видел, потому как ты был без сознания. Он и без того был в полном недоумении.
— Значит я не Матрэл, — отрезал Эдмунд. — И не чего тут больше гадать.
По худому лицу заходили угловатые желваки, а глаза наполнились угрюмым презрением. — Я не могла в тебе ошибиться. Ты не понимаешь, что мы чувствуем, когда Владыка гнева рядом. — Гримаса ненависти исказила красивое лицо. — Мы, — она вскочила на ноги, — как мотыльки, что летят на пламя твоей ярости. Летим и сгораем. Но ты ублюдок ни когда этого не поймешь. — Фирдхера последние слова выкрикнула прямо в лицо Эдвину. Их лица разделяло не больше локтя. Ее губы дрожали, то ли от гнева, то ли от обиды.
— Ты хочешь меня. — В голубых глазах мелькнул огонек понимания. — Только понять не могу чего в тебе больше, ненависти или обожания.
— Что? — Воительница натужно рассмеялась. Обозленная она отступила на несколько шагов назад. — Ты что такое говоришь сопляк? Кем ты себя возомнил? — Ей не хватало воздуха и слов. — Мерзкий сенах! — Леона выскочила из палатки, подгоняемая визгливым воем корокотты и понимающей улыбкой нахального мальчишки.
* * *— И как прикажешь его от тудова вытащить? — Арибо тихо присвистнул и с недоумением посмотрел на ищейку и друзей. — Если попытаемся эта фирдхера с нас шкуру снимет.
— Мы должны его спасти. — Кипп дрожал, но старался говорить твердо. — Мы его друзья. Он на нас рассчитывает.
— Тебе хочется, чтобы с тебя содрали кожу? — с издевкой протянул Арибо. — Ууууу. — Он высунул язык на бок и зажмурился. — Знаешь как это больно?
— Прекрати, — с раздражение произнес Удо. Ветер шевелил его белокурую, под светлый дуб, шевелюру. — Хватит его дразнить. Но Риб прав это будет сложно, — юноша поправился, — почти невозможно. Мы ведь не войны, а у мэтра До нет даже меча.
— Если Эд, — казалось, мышиные глаза Киппа вобрали в себя общие страх и отчаянье, — Младший Владыка мы должны, хотя бы попытаться.
— Да не Матрэл он, — Арибо стукнул сжатым кулаком по земле. — Сколько вам придуракам повторять. — Не Мат-рэл!
— Я уже в этом не так уверен как раньше. — Кипп жалостливо взглянул на друга. — Ты его видел. Точнее того, во что он превратился.
Он рыжий, голубоглазый, — Арибо горячо перечислял привычные аргументы. — Наконец, он добрый.
— Эд не злой, — поправил его Удо. — Но при этом бесстрашный и для своего возраста слишком сильный и быстрый.
— Для любого возраста, — поддакнул Кипп. — Вспомни, с какой легкостью он поднял край телеги, под которую попал тот растяпа крестьянин. И это в двенадцать лет? Потом эту телегу шестеро дюжих служек едва приподняли.
— Помню, — хмуро бросил Риб. — Сестра Вибека потом приходила к нам и просила не болтать об этом. — Он поднял в верх ладони. — Да и не спорю я, Эд у нас силач еще тот и ни кого не боится, но это не означает, что его тут же следует записывать в Младшие Владыки. — Он взглянул на аэрса, ища поддержки. — Не так ли мэтр До?
— Ваш друг соткан из противоречий, — прервал молчание аэрс. — Он жесток и милосерден, силен и слаб, умен и глуп. Я не знаю кто он, но в любом случае Эдмунд Ойкент не простой воспитанник из захолустной обители. — Ищейка устало выпрямился и нехотя проговорил. — Те пятеро, уверен, на его совести. — Кипп испуганно охнул, но Ай-До словно ни чего не заметил. — Один и без оружия он легко расправился с несколькими матерыми убийцами. Такое по силам далеко не каждому талантливому красному. Но ваш Эд не прошел Ритуал, а значит, его Дар не проснулся.
— Но если допустить, что он Матрэл, — подхватил Удо, — тогда все становится понятным. В них первородная ярость бушует с рождения. И корокотта ее чувствует.
— У Эда с рождения булькает только живот и то во время голодухи, — пробурчал Арибо. — И вообще, что в Вилладуне делает Младший Владыка? — Увидев замешательство на лицах друзей, он торжествующе хохотнул. — То-то же. Не какой он не Матрэл, а Эдмунд Ойкент.
— Жаль ни у кого из нас нет Дара Младшего, — задумчиво промолвил Кипп. — Тогда бы мы быстро выяснили кто такой Эд. Все обладатели Дара чувствуют своих Владык, но говорят, красные в особенности.
— Падший его знает, — процедил Арибо, за что получил осуждающий взгляд от Удо. — Была бы здесь Дракониха или сестра Вибека — получил бы за ругань по губам.
— Это вряд ли, — жилистый кулак промелькнул перед испуганным лицом. — А стукачам вмазал бы так, что запомнили на всю жизнь.
— Хватит, — Кипп встал между друзьями. — Мы все переживаем за Эда, но если подеремся, будет только хуже. Нужно думать, как попасть в лагерь элуров.
