Елена Грушковская - Багровая заря
Алекс заупрямился:
— Пусть Аврора скажет мне это, и я исполню всё так, как она скажет.
Я выдавила:
— Избавься от тела, Алекс. Поскорее.
— Слушаюсь, — отозвался тот. — А что прикажешь после этого? Тебе нужна наша помощь? Сопровождение?
Они были готовы на руках нести меня, куда я прикажу — хоть на край света. В глазах каждого была готовность отдать свою жизнь за мою. Наверно, больше нигде я не найду такой беззаветной преданности.
— Нет, ничего не нужно, — выговорила я. — Вы свободны.
Пожалуйста, уходите поскорее, потому что я сейчас рассыплюсь на куски. Я не хочу, чтобы это кто-то видел. Ещё недавно у меня внутри был твёрдый стержень, а сейчас там всё разболталось, как в старом механизме. Наверно, настал мой предел. Потолок моих возможностей.
10.5. Друзья
Я осталась наедине с Каспаром. Уткнувшись лбом в ствол дерева, я стиснула зубы, но слёзы текли по моему лицу. Перед глазами у меня без конца прокручивались эти кадры: удар ботинка, отлетающее измождённое тело, удар о дерево, кровь, судороги. А в ушах звучал удар меча.
На плечи мне легли руки Каспара.
— Ты что, старушка?
Меня неукротимо трясло. Каспар привлёк меня к себе, обнял. Я всхлипывала у него на плече.
— Ну что ты, что ты, родная! Ты чего раскисла? Ну-ка…
Хорошо, что Алекс и "волки" не видели, как я раскисла. Что они обо мне подумали бы! А Каспар — старый друг, он никому не скажет.
— Понимаешь, она хотела, чтобы я убила её сама, — выговорила я сквозь рыдания. — Я сама, а не "волки"… Она просила меня… А я смалодушничала… позвала вас. Она просила удар милосердия.
— Она просила — она получила, — сказал Каспар. — Алекс прикончил её. Что ещё нужно?
— Она просила меня, а не его!..
— И из-за этого ты хнычешь? Как тебе не стыдно! Вспомни тюрьму Ордена. Да, тяжёлое было время, но я всегда восхищался твоей стойкостью… Ты держалась лучше всех. Кремень! Железо! Тебя мучили, морили голодом, били, но не выжали из тебя ни одной слезинки. Ты выстояла, не сломалась! А сейчас… хлюпаешь. Ну, как тебе не стыдно!
— Наверно, кончился мой запас прочности, — всхлипнула я, утыкаясь лбом Каспару в плечо.
— Не говори глупостей, — улыбнулся он, поднимая моё лицо за подбородок и заглядывая мне в глаза. — Ты особенная. Ты никогда не сломаешься.
— Странно, я почему-то в этом не так уверена, — вздохнула я. И спросила, посмотрев ему в глаза: — Скажи, Каспар, ты меня любишь?
Он без колебаний ответил:
— Конечно, люблю, старушка. А ты в этом сомневаешься?
— Тогда почему ты женился на Регине?
Он улыбнулся.
— Я не знаю, как тебе ответить, Аврора. Право же, ты ставишь меня в тупик.
— Ладно, не отвечай, — сказала я. — Сама не знаю, зачем спросила.
Врёшь: знаешь. Потому что ты до сих пор одна, старушка.
А Каспар вдруг взял и поцеловал меня. Прямо-таки задушил поцелуем, прижав к стволу дерева, и из его объятий было неимоверно трудно вырваться. Не скрою: это было очень сладко, но я всё-таки прекратила это.
— Это не очень хорошая идея, старина. Ты женат, у тебя дети. Ну, и всё такое. Не мне тебе рассказывать. В общем, нам лучше остаться друзьями.
Его страстные объятия ослабли и перешли в дружеское пожатие рук.
— Как скажешь, Аврора. Друзья так друзья.
И мы остались друзьями.
10.6. Большая девочка
За последние несколько месяцев я сменила много городов, нигде не задерживаясь надолго. Наверно, быть перекати-поле написано мне на роду, и это невозможно изменить ничем, никакими средствами, даже такими радикальными, как замужество и рождение детей. Впрочем, таким способом ещё никто не пытался привязать меня к месту, поэтому в этом отношении я могу быть и не совсем точна.
Карина почти совсем выросла. Она поступила в Гейдельбергский университет на медицинский факультет — разумеется, не без помощи дока Гермионы и Юли. А под новый год она преподнесла мне сюрприз, собравшись выходить замуж. Узнала я об этом не от неё самой, а от Алекса, который разыскал меня в моём любимом городе — в Париже.
Местом нашей встречи стал Люксембургский сад. Я шла, стуча каблуками по звонкой промёрзшей аллее, а он шёл мне навстречу — в форме "волка", подтянутый и выбритый, в безупречно начищенных ботинках. Я удивилась:
— О, а ты какими судьбами здесь?
Он остановился передо мной по стойке "смирно", хотя на мне уже не было формы, и я не являлась его командиром.
— Аврора, мне нужно с тобой поговорить, — сказал он. — Дело в том, что я собираюсь жениться…
Не дослушав, я принялась его поздравлять:
— Ну наконец-то! А я уж думала, что ты так и останешься вечным холостяком! И кому же это так повезло?
Сияя ему улыбкой, я почувствовала в груди укол печали: дождалась. Ещё одного мужчину упустила, старушка. Хотя, впрочем, какого чёрта? О чём я говорю? С какой стати я считаю Каспара и Алекса моими мужчинами? Они никогда не были моими.
— Значит, она тебе не сказала? — проговорил Алекс, замешкавшись.
— Она? — насторожилась я. — Кто это — она?
— Карина, — сказал Алекс осторожно. — Вообще-то, я пришёл к тебе просить её руки.
Меня поразила не столько его церемонность — в наши-то дни просить руки, как встарь! — сколько имя его избранницы. Я решила, что ослышалась.
— Постой, — сказала я, беря его за язычок замка молнии на куртке. — Какую Карину ты имеешь в виду?.. Мою? Мою Карину?
— Да, её, — ответил он.
— С какой стати ты просишь у меня её руки? — окончательно обалдела и запуталась я.
Услышав это, обычно неулыбчивый Алекс изменил своему обыкновению — удивлённо улыбнулся:
— Как это — с какой? Потому что мы хотим пожениться.
— Постой, постой, я что-то не въезжаю, — сказала я. — Повтори ещё раз. Ты хочешь сказать, что эта балбеска собралась за тебя замуж?
— Не называй её так, — сказал Алекс серьёзно. — Она очень хорошая девочка.
— В том-то и дело, что девочка! — воскликнула я. — Ей об учёбе думать надо, а она… замуж!
— Одно другому не мешает, — рассудительно заметил Алекс. — Пусть учится, разве я против? Обручальное кольцо на пальце не будет ей помехой для получения образования.
Глядя в его правдивые и суровые глаза, я спросила:
— Но почему? Почему тебе понадобилась именно она, почему не кто-нибудь другой?
Алекс достойно выдержал мой испытующий взор.
— Странный вопрос, Аврора, — сказал он. — И ещё более странно, что ты его задаёшь, вместо того чтобы просто заглянуть в моё сердце.
— Но я… Я думала, что у тебя к ней только отеческие чувства, — пробормотала я. — Чёрт побери, Алекс, ты же в самом деле годишься ей в отцы! Я не верю, чтобы ты, взрослый, серьёзный мужчина, мог влюбиться в девчонку! Ведь это ты тогда положил в пакет с тёплыми вещами плюшевого мишку, когда она впервые оказалась на базе "волков", и я попросила вас добыть для неё человеческой еды!
