Андрей Гудков - Революция (СИ)
— Ничего. Раз вы так легко признались в том, что ввели переговоры с нашим врагом, значит, они все равно ничего не смогли вам предложить.
— Ха! А вы догадливы. Да, они много хотели, но ничего не давали взамен. Я уверен, что мы выиграем эту войну.
Я усмехнулся и кивнул головой в знак того, что понял его. Это «мы» стоило больше чем все обещания герцога Маэрханта.
Фелиция сама пришла ко мне через пару часов. Девушка была одета в простую мужскую одежду, рыжие волосы она стянула в хвост. Но, несмотря на такой вид, она все равно оставалась привлекательной.
— Говорят, вы слуга императора? — неуверенно спросила Фелиция.
— Да, это так.
— Значит, вы должны его хорошо знать.
Я пожал плечами. Сложно хорошо знать, такого человека как Аврелий.
— Какой он?
— Он… он хороший правитель. Аврелий заботится о людях, настолько насколько это возможно. Он старается не жертвовать гражданами ради политических интересов. Настолько насколько это вообще возможно в политике он избегает подлости и обмана. Старается быть честным даже с врагами. Он умен, чтобы действовать хитростью, а не силой. Но он не коварен.
— Сколько ему лет? Какой он?
— Ему пятьдесят один, но выглядит он на тридцать, не больше. Он крепок, здоров и проживет еще лет пятьдесят, а то и больше. Двадцать четыре года он правит страной и правит не хуже своих предков.
— Я не об этом. Я о том, какой он человек? Мне ведь придется жить с человеком Аврелием, а не с императором Аврелием, — негромко произнесла Фелиция.
— Понимаю.
Девушка внимательно смотрела на меня, а мне было её жаль. Молодая и красивая, в неё легко можно влюбиться, но достанется она тому, кто уже давно женат на стране и троне.
— Он добрый и даже мягкий человек. Его молодость уже позади, как и бурные романы. Я сомневаюсь, что он будет тебя любить, как любят твои сверстники.
— Вот как.
— Но он никогда не поднимет руки на женщину и уже никогда не заведет романа на стороне. Если ты согласишься, то станешь последней женщиной в его жизни. Аврелий не хочет ни на ком жениться, но стране нужен наследник. Если ты ему родишь сына, то он уже никогда ни на ком не женится, даже в случае твоей ранней смерти.
— Кем я для него буду?
— Я не знаю, — я помолчал и добавил. — Это во многом зависит от тебя самой.
— Я поняла, — тихо ответила девушка.
Повисла неловкая пауза.
— Он… не сделает меня пленницей в золотой клетке?
— Нет. Этого ты можешь не бояться. Я не могу обещать тебе его любви, но могу пообещать, что Аврелий будет о тебе заботиться. Не просто держать в роскоши, а давать тебе то, что ты хочешь.
— Я смогу бывать на Санторине?
— Разумеется. После того, как ты родишь сына, ты сможешь даже навсегда вернуться на Санторин.
— Но мой ребенок останется в Райхене?
— Конечно. Стране нужен наследник. После этого ты сможешь получить все, кроме развода.
— Понимаю…. правителя империи не может бросить жена.
— Да, и он не может бросить жену.
Девушка отвернулась к окну и надолго замолчала.
— Сеньора Фелиция, не спешите давать ответ. Его величество приглашает вас в Райхен. Дайте свой ответ ему лично. Он сможет ответить на все ваши вопросы лучше меня. Если вы откажете — вас немедленно вернут домой.
— Хорошо. Я так и сделаю. Я так понимаю, мы должны отправиться как можно скорее?
— Да. Как только вы будете готовы. Не берите с собой много вещей. Его величество обеспечит вас всем необходимым. А за вашими личными вещами всегда можно будет выслать корабль.
— Отправлять целый корабль, чтобы забрать, к примеру, мою любимую подушку? — с ироничной усмешкой спросила Фелиция.
— Да. Ради любимой подушки императрицы и матери наследника империи можно и эскадру послать, — без тени улыбки ответил я.
— Я буду готова завтра.
Фелиция быстро вышла из комнаты, а я невольно залюбовался порывистыми, но изящными движениями девушки и её гордой осанкой.
Я не знаю, о чем Фелиция говорила с моей дочерью и тем более не знаю, о чем она говорила с членами своей семьи. Араэл мне никогда не рассказывала об этом разговоре. А я не спрашивал — знал, что она не ответит.
Но вечером, когда меня пригласили на семейный совет Серрано, я сразу понял, что решение девушка уже приняла, как и её семья.
— Фелиция отправится в Райхен вместе с Маэлом Лебовским. Сударь, как вы собираетесь вернуться в столицу?
— Сам бы я вернулся на том же клипере, на котором я прибыл сюда. Но раз Фелиция согласна, мы отправимся на военных кораблях из эскадры Шарля Малькольма.
— Ха! Не слабо, сестрица, — воскликнул Энрико. — В сопровождении целого флота отправишься!
— Безопасность будущей императрицы важна.
— Я согласен, — кивнул Эктор Серрано. — Но ваше предложение ломает мне все карты. Я собирался сделать Фелицию своей наследницей.
По наступившей тишине я догадался, что эта новость неожиданна для всех.
— А теперь придется выбирать между этими двумя дураками. И честно сказать, даже вдвоем они не заменят Фелицию.
Энрико и Франко с кривыми ухмылками переглянулись, но спорить не стали. Фелиция молча смотрела в окно.
— Значит так. Франко, ты берешь все дела на себя. С завтрашнего утра ты мой заместитель по всем вопросам. Ясно?
— Да, отец, — с поклоном ответил темноволосый Франко.
— Энрико, а ты соберешь сотню своих лучших и верных людей. Бери даже этих своих друзей, с которым ты напиваешься каждую пятницу. Вместе с ними ты отправишься в Райхен на «Клавдии». И если понадобится, с боем заберешь Фелицию и привезешь её обратно. Ясно?
— Так точно, отец, — шутливо отдал честь блондин.
— Сударь Маэл, люди Энрико и он сам в вашем распоряжении. Они не знают столицы, но могут пригодиться.
— Я найду для них барак и дам им помощника из числа своих людей.
— Насколько полна казна империи?
— Почему вас это интересует?
— Я готов предоставить его величеству беспроцентный кредит в размере двадцати миллионов империалов.
Я задумался. В масштабах империи это были копейки. Но на эти копейки можно было год содержать Императорскую гвардию и Тайную канцелярию, а это уже немало. И еще останутся деньги на свадьбу.
— Я передам его величеству ваше предложение.
— Кроме этого, в следующем месяце я переговорю с некоторыми своими знакомыми и они тоже, возможно, окажут посильную помощь империи.
Я кивнул.
— У вас есть вопросы? — Эктор Серрано посмотрел на своих детей. — Тогда оставьте нас и плотно закройте за собой двери. И не болтайте!
