Николай Ярославцев - Вождь из сумерек.
— Все да не все. А вообще то ты прав.
Не договорил. Прислушался к шуму на крыльце. К громким злым голосам.
— Да, отступись ты, худая жизнь! Ты не понял, служба, я к другу приехал. Так и доложи!
Повернулся к Зореню, подмигнул волхву.
— Леха! Пьянку за версту носом чует.
Двустворчатые двери, не распахнулись. Разлетелись с треском, сорвавшись с кованых фигурных навесов и упали с оглушительным громом, не много не долетев до столов. А за ними, пролетев несколько метров, рухнул незадачливый страж.
— Вор! Как смел? В железа? — Загремел голос Пересмысла.
Поднялся, навис над столом. Лицо покраснело от вина и злобы.
Нашел кого пугать!
Леха перешагнул через обломки дверей, через, неподвижного лежащего, стража.
— Круто живешь, командир! Кабанчик под соусом. Икра… — Не обращая внимания на устрашающую физиономию Предславского конязя сказал он, с улыбкой подойдя к столу. — Я, можно сказать, губернатор трех провинций, а забыл уже как самые простецкие пельмени выглядят.
— А ты попробуй воровать. — Ласково посоветовал ему Стас, обнимая друга через стол.
— Не могу. — Скорбно вздохнул Леха. — Специализация не та. Как назло прямо противоположная.
Только сейчас разглядели конязья на двухметровом парне волчовку и пару мечей за спиной.
— Они идут, Стас. — Шепнул Леха.
— А это что за бугай? — Указал он взглядом на Пересмысла. — Надулся так, что того и гляди лопнет. А брызг сколько будет! Не ототрешься.
— Князь Предславский Пересмысл.
— Никогда бы не подумал! — Вытаращил на конязя бесстыжие глаза, оскалился да еще и глаза сощурил, словно сомневаясь в чем то.
Оперся рукой о край стола.
— Подвинься браток, а то ушибу ненароком. — Предупредил он и оттолкнувшись, перемахнул через стол, уставленный кушаньями и дорогой посудой. — Мне с командиром надо покалякать.
Пересмысл снова побагровел, задохнулся от гнева, но промолчал. Скажи не так, чего доброго еще и мечом пласнет.
— Груздень гонца — скоропосыльца по эстафете прислал. Отходит за реку. Я послал ему шесть полков, а сам сюда с двумя сотнями. Думаю, что и Хмурый со Свистом уже в дороге. Приказал собирать ополчение. — Невнятно проговорил он, дробя зубами заячью тушку. — Веселин, не в службу, в дружбу… подай вон того наглого барашка.
И пояснил Стасу.
— Брюхо подвело. Было бы время и кабанчика очистил. — Вылил в горло полковша наливки и сморщился от отвращения. — Пропах этой дрянью, как алкаш. Или студентка. Сейчас бы нашей, старой…благословенной. Представляешь, Стас, «Московская» снится по ночам.
Махнул рукой с зажатой костью.
— Эй, Златка! — Отхватил зубами клок мяса от бараньей лопатки, пояснил. — Последнему Витеньскому конязю седьмая вода на киселе так, что никаких династических претензий. Твоей Купаве подруга, И мне спокойней…
Но Стасу уже было не до династических претензий. Пока все усилия и мысли Лехи сосредоточились на барашке, выяснять что-то у него было бесполезно.
Повел глазами.
Хруст исчез за оскаленными дверями. Войтик перепрыгнул через стол. Не так умело, но по молодому резво подошел Серд.
— Сударь волхв! Штаб-квартира в Витене. С тобой две сотни Алексея. Зорень, тебе все казарские полки. Кроме двух тысяч Третьяка. Ему горы стеречь. Войтик, десяток волчат конязю Зореню. И марш-марш!
— Веста…
— Я помню, брат. Они будут в Витене. Вместе с претензией Алексея. Пивень приглядит за детским садом. Серд, поведешь Предславскую дружину.
Дернулся Пересмысл. Открыл было рот, багровея от ярости, но под ребро уперся нож Веселина.
— Сидеть. Командир говорит. — Нежно прошептал Веселин и трогательно улыбнулся.
В дверях появился Хруст. Холодный и деловитый.
— Не нервничай, Пересмысл. Твой городишко мне не нужен. Хотя на стенах и в башнях мои люди. Твои воины оказались умнее, чем их конязь. — Заметил обескураженное лицо Серда. И страшно удивился. Брови поползли вверх. — Серд, ты все еще здесь? Войтик, десяток ему. Потом сочтетесь.
Пересмысл и его гости с ужасом следили за происходящим.
А Стас распоряжался, как на своем подворье.
— Хруст, выходишь последним. Это на тот случай, если им… — Он кивнул головой в сторону конязей, — дурь в голову ударит.
— А может… — Осторожно предложил Хруст.
— Не надо. Они живут, пока наши полки стоят на рубеже. — Отмахнулся Стас, недовольно морщась. — Леха, кончай жрать. Кони ждут.
— Не пропадать же добру. Лучше плесни вон того пойла. — Кивком головы указал на кувшин. — И птичку подай, а то мне по моей скромности ее не достать. А как ты Предславскую дружину прикарманил?
— Это не ко мне. Это Хруст… распропагандировал в лучших большевистских традициях. У парня редкий дар убеждения. Правда не всех…
— Молодчина Хруст, дело знает туго. — Похвалил Леха воеводу. Затрещали на крепких зубах кости. — И все таки не пойму твоего благодушия, Стас. Прямо не Стас, а мать Тереза. Как бы в спину ножом не шарахнули. Я бы их отправил вместе с волхвом в Витень. И нам спокойнее и ему повеселее.
Говорил так, словно они были одни. А конязья холодели от будничности его голоса. От равнодушия, с которым он смотрел на них, расправляясь с понравившейся птичкой.
— Вои не дадут безобразничать. Я встречался с ними. — Нехотя ответил Стас. — Дельные ребята, чего нельзя сказать о их володетелях. А кроме того Зорень уведет козар с лесичского рубежа. Поэтому, если мы не устоим, не выстоять и им. За боричами последят люди Хруста. К горянам дороги давно перехвачены. Один крохотный обвал и они наглухо запечатаны, как вино в бутылке. А когда понадобится, пробку выбьем.
Гордень бросил на него косой, полный ненависти, взгляд. Но промолчал.
Нож в руке Веселина заставит замолчать кого угодно.
— Войтик!
— Серко у крыльца, командир. — Ответил Войтик, подавая волчовку и мечи.
— Так почему мы стоим?
— Ждем Алексея…
— Леха!
— А Леха вообще не при делах. — Бодро отозвался Леха, вытирая руки о узорчатую скатерть. — Это Веселин…
Веселин поперхнулся от возмущения.
— Ну что ты копаешься? Сметай все в мешки. Дорога дальняя. Проголодаешься, чем тебя кормить будем? — Леха нагло улыбнулся в лицо обескураженного парня. И пояснил Стасу. — Маленькие, командир, они все прожорливые.
— Отцепись от Веселина. Покажи нам лучше свою Претензию.
— Так вот она.
Леха вытянул длинную руку и притянул к себе рослого безусого воя. Шлепнул ладонью пониже спиной, подтолкнул к Стасу.
Стас окинул воя быстрым взглядом. На голове шишак. Короткая кольчуга. На поясе меч. Смотрит прямо, открыто. В небесно голубых глазах нет и тени робости.
