Терри Брукс - Меч Шаннары
Затхлый, холодный воздух темницы, как какое-то липкое, вязкое вещество, облепил дварфа. В густом зловонии невозможно было дышать. Гендель сморщил нос и пошел быстрее. Темное, замкнутое пространство пугало его. Дварф уже начал жалеть, что так опрометчиво бросился в эту каменную дыру. Необдуманно он поступил, ой как необдуманно! Но если Балинора действительно держат пленником в этом ужасном месте, тогда стоило рискнуть. Гендель не бросит своих друзей. Вот и последние ступени — единственный коридор уходил в темноту от подножия лестницы. Гендель медленно пошел вперед, вглядываясь в сырой сумрак. Ему удалось различить ряд железных дверей, врезанных в каменные стены по обеим сторонам коридора. Страшное место — тьма, теснота и пустота, как в склепе. Нет, даже хуже, ведь здесь держали живых людей.
Много веков назад, после опустошительных Больших Войн, дварфы жили в таких же мрачных подземельях в надежде уцелеть, пусть даже такой ценой. Они почти позабыли свет солнца. Воспоминания об этих ужасных веках до сих пор передавались дварфами из поколения в поколение, наполняя их инстинктивным страхом перед замкнутым, темным пространством, страхом, который им уже, наверное, никогда не преодолеть до конца. И теперь этот страх охватил Генделя, такой же болезненный и отвратительный, как липкий холод подземных глубин.
Борясь с собственным ужасом, вязким комом подкатившим к горлу, воин-дварф внимательно осмотрел несколько первых дверей. Засовы стояли на месте, покрытые толстым слоем пыли и паутиной. Гендель прошел дальше, не пропуская ни единой двери, — уже много лет их никто не открывал. Он уже потерял счет этим мрачным дверям, а коридор уходил в черную бесконечность. Дварфу стало казаться, что он уже никогда не выйдет отсюда. Ему захотелось позвать Балинора, но он побоялся, что его крик могут услышать наверху. Когда дварф оглянулся назад, он не увидел лестницы, по которой пришел сюда. И впереди, и сзади лежала кромешная тьма. Крепко сжав зубы, Гендель направился дальше, от одной двери к другой. Ничего! И вдруг сквозь могильную тишину до него донесся отдаленный шепот.
Дварф неподвижно застыл на месте, напряженно прислушиваясь. Он боялся, что это ему просто кажется. Но голоса раздались снова — приглушенные и далекие, но, несомненно, человеческие. Гендель быстро пошел вперед, пытаясь сориентироваться на звук, но голоса уже стихли. Дварф в отчаянии таращился на глухие двери. Замок на двери слева окончательно проржавел — его не открывали уже, наверное, лет сто, но зато на правой… Сердце Генделя бешено заколотилось — на заржавевшем металле виднелись свежие царапины, и кто-то совсем недавно смазал замок! Эту дверь открывали! Дварф без труда отодвинул засов и распахнул тяжелую дверь. Держа факел перед собой, он остановился на пороге.
Пленники не сразу пришли в себя от изумления, потом с радостными восклицаниями бросились к дварфу. Суровое лицо Балинора оставалось спокойным и невозмутимым, и лишь глаза выдавали, какое невыразимое облегчение он испытывает сейчас. Снова верный Гендель спас их. Но для слов и эмоций еще будет время, сейчас же нельзя терять ни секунды. Дварф быстро указал пальцем в темноту у себя за спиной. Нужно спешить. Если до рассвета они не выберутся из подземелья и вообще из подвалов дворца, их неминуемо обнаружат и снова бросят в темницу, уже четверых. Даже оставаться во дворце — очень опасно, нужно немедленно выбираться в город. Без лишних слов друзья бросились по коридору к лестнице, свет затухающего факела тыкался в темноту, как трость слепого.
И вдруг раздался скрежет камня, а затем — ужасающий грохот, как будто захлопнулась крышка громадного гроба. Исполненный дурных предчувствий, Гендель рванулся вперед и застыл как вкопанный у подножия сырых ступеней. Там, наверху, каменная плита перекрыла выход из подземелья, тяжелые задвижки встали на место, отрезая беглецам путь к свободе. Дварф беспомощно поглядел на своих друзей — его будто бы оглушило. Попытка спасти их закончилась так бесславно: Гендель сам оказался пленником. В его внезапно ослабевшей руке тихонько догорал факел. Очень скоро они окажутся в кромешной тьме и долгое ожидание начнется вновь.
Глава 26
— Хлам, да?! Никудышный хлам! — разочарованно ревел Панмон Крил, пиная ногами кучу железных клинков и поддельных каменьев. — Ну я-то, какой идиот! И как я сразу не понял!
Не отрывая глаз от нечетких следов Ола Файна, Шиа молча подошел к краю поляны и остановился под деревьями. Следы вели на север. Он был так близко, в отчаянии думал Шиа. Держал в руках бесценный Меч и из-за какой-то глупой небрежности вновь потерял его. Кельцет бесшумно подошел к долинцу. Он внимательно изучал влажную землю. Непроницаемое загадочное лицо тролля не выражало никаких эмоций, но когда он взглянул на Шиа, его глаза подобрели. Долинец поспешил обратно к разъяренному Панмону.
— Не вини себя, не надо. Не было никаких причин даже подозревать, ты ведь не знал… — подавленно пробормотал он. — А я! Я должен был прислушаться к его бредням… а, ладно, теперь-то что?
Панмон кивнул и тут же пожал плечами, почесывая усы кончиком зловещей пики. Он в последний раз пнул кучу ненужных железок, позвал Кельцета, и без лишних слов они принялись сворачивать лагерь. Шиа стоял, как потерянный, посреди поляны и даже не пытался помочь им. Он никак не мог смириться со своим промахом. Панмон грубо окликнул его, мол, чего стоишь, помогай. Долинец молча повиновался. Он боялся даже подумать о том, что будет теперь. Панмон Крил, похоже, уже был готов взорваться: мало того, что он потащился провожать незадачливого и на удивление тупого долинца в эти опасные земли на границе Паранора, так еще выясняется, что они ищут какой-то Меч, о котором имеет понятие лишь Шиа, однако не может узнать, даже держа в руках. Разбойник и его друг-гигант уже один раз едва не расстались с жизнью из-за этого Меча, но одного раза вполне достаточно. С них уже хватит! Вряд ли они пойдут с ним дальше. Долинцу ничего не остается, как только попробовать отыскать своих друзей. Но тогда ему придется все объяснять Алланону — как он подвел их всех. Шиа представил себе сумрачное лицо друида, его беспощадные глаза, проникающие в самые темные глубины сознания… Долинца передернуло. Все это будет, мягко говоря, крайне неприятно.
Внезапно он вспомнил о странном предсказании, там, в Сланцевой долине. Был темный, туманный рассвет, и Дух Бремана восстал из вод Хейдисхорна и поведал путникам, что ждет их опасность в запретных Зубах Дракона, что один из них не перейдет через горы и не вступит в Паранор, однако он будет первым, кто возложит руку на Меч Шаннары. Все это было предсказано, но Шиа, измученный и потрясенный событиями последних дней, совершенно забыл об этом.
