Юлия Бажова - Сети
Морган благодарно прикрыл глаза. Целители умеют хранить тайны и быть деликатными. Одна половина сердца ныть перестала. А вторая…
– Кто-нибудь знает, что с Арром?
– Его никто не видел. Вряд ли он вернется.
Тому может быть множество причин. А самая реальная – Арр скопил достаточно денег, чтобы его бедовый сын обзавелся мельницей, лесопилкой, ремесленной мастерской или чем-нибудь еще, что приносит постоянный доход, и свалил на берег реки Ольх. Если такая река вообще существует. Отряд служил долгу, Арр – личным целям. На какое-то время интересы пересеклись, и Арр ловко прикидывался другом, нужным и полезным… незаменимым.
«Мне нужен был напарник, тебе – надежный щит для задницы. Мы оба выполнили свою задачу, и каждый пошел своей дорогой. Ты прав, Арр. Я слишком привязываюсь».
– Полагаю, эта новость не станет для тебя шокирующей, – с некоторой неуверенностью продолжила Хара. – Аррой изгнан из общины за предательство. Заочно. Едва ли для него это великая потеря. Как и для нас.
Морган стиснул зубы и отвернул голову к стене, чтобы скрыть выступившие слезы. «Ни для него, ни для нас. Для меня». Даже будь он в тот момент жив, ему не удалось бы выгородить Арра перед Советом старейшин. Лопнул канат, который натягивался годами. Эти заклятые враги – Арр и Совет – никогда не простят друг друга.
– Будь добра, влей в меня что-нибудь, чтобы я эти восемь недель проспал. Сон – лучшее лекарство, организм быстрее восстановится.
– Не жар ли у тебя, голубчик, – насмешливо протянула Хара. – Тебе предстоит множество занятий. Разрабатывать руки. А когда восстановится Дар, заново плести защитную сеть.
То еще удовольствие. Даже не все выучиваются искусству защиты до конца. Это как медленно вытягивать из себя кишки и наматывать на барабан. Фантомными пальцами плетешь из собственной Манны сеть наподобие рыбачьей, с крохотными ячейками. Готовую сеть скатываешь и помещаешь в пространстве над головой. В нужный момент сеть можно силой намерения развернуть и накинуть на себя и, если получится, еще на одного человека, находящегося вплотную к тебе. Поначалу ощущение, будто получил удар под дых. Со временем привыкаешь.
«А потом – заново учиться ходить».
Морган испустил унылый вздох.
– И когда он восстановится?
– Имей терпение. Тебя вернули с того света. – Хара неслышно поднялась, до Моргана донесся удаляющийся скрип половиц и усталый голос: – Викки, завари снотворное с успокоительным.
Глава 22
Имандра притащила с собой целую толпу – мать, сестер, двоих теток, вполне освоившуюся в семействе Долму и соседей. Последние, Морган предположил, явились из чистого любопытства, взглянуть на ожившего покойника. Кто-то принес большую корзину с гостинцами. Судя по запаху – копченая рыба, свежий хлеб и пирожки. Худшие опасения Моргана не оправдались: не было ни жалостливых лиц, ни охов-ахов, ни навязчивой заботы. К счастью, Хара успела накормить его, и никто, кроме нее, не видел, как он давился и кашлял, пробовал отнять у нее кружку, чтобы пить самостоятельно, и в результате опрокинул отвар на себя. Хара объяснила, что судороги и онемение рук – следствие повреждения позвоночника. Нервы Гионы срастили, но неприятные последствия какое-то время будут беспокоить.
Длинные меховые пальто и плащи-халаты из некрашеной шерсти напомнили о том, что дома наступили холода. Болеть предстоит зимой, а выздороветь с приходом весны. Не слишком большое утешение, зато единственное. Не без чувства вины Морган отметил, что мать похудела, а ее волосы, пышные и вьющиеся, как у Имандры, стали совсем седыми. Но он не помнил, когда в последний раз видел ее такой спокойной и умиротворенной. Есть повод. У ее упертого сына обнаружились аж две невесты, в одну он по уши влюблен, а вторая фактически вошла в семью: какую-то из них он точно выберет.
«Ах, мама, как я тебе сочувствую».
Гости толклись в хижине недолго и ненавязчиво. Спустя четверть часа ободряющих улыбок и добрых пожеланий – все это время Керн дергался от нетерпения, когда же, наконец, можно будет начать хвастаться своими подвигами, – в закутке остались трое. Долма решительно облюбовала место матери в изножье постели и нежно улыбалась, как весенний цветок, выглянувший из-под снега. Это в планы совсем не входило.
– Спасибо, Долма, за участие. Рад был тебя повидать. Тебе больше нет смысла терять время: у Хары достаточно подмастерьев для присмотра за лежачим больным. – Морган старался выдерживать суровый тон, но голос прозвучал кротко и жалобно.
Девушка бросила на него пылкий взгляд:
– Я здесь не только ради этого.
– У нас приватный разговор, – солгал Морган. – Тебе придется уйти. Извини.
Долма обиженно опустила голову, но подчинилась без возражений. Керн проводил девушку мечтательным взглядом. В длинной безрукавке из меха ламы, надетой поверх рубашки и штанов, ее угловатая подростковая фигура выглядела очень женственной. Немного погодя Морган услышал, как она предлагает Викки помочь со снадобьями и та охотно соглашается. Уже и работенку подыскала. Всерьез намерена пустить здесь корни. Чем дольше тянуть, тем труднее будет ее спровадить.
Короткий зимний день клонился к закату. Имандра принесла свечу в каменном подсвечнике, плюхнулась на пол рядом с Керном и защелкала семечками.
– Напрасно ты. Нормальная девчонка. Немного безбашенная, но это из-за любви к тебе. Когда ты ее трахнешь, у нее психоз пройдет.
– Если на тракте обошлось без приключений, – произнес Морган сухо, – начните с переправы.
– Переправа – ловушка! Никакого Асура там не было! – возбужденно выкрикнул Керн, сверкая обезумевшими от радости, что ему дали слово, глазами. – Мы хотели ехать вам навстречу…
Имандра прикрыла ему рот ладонью.
– Не гони лошадей! – И громко затараторила, перекрывая его голос: – Это мы потом узнали, когда вернулись туда с Майюрой. Моя кобыла потеряла подкову, и мы собирались завернуть в деревню, поискать кузнеца. А тут этот паромщик. В твоем списке Повешенных он не значился. Мы заподозрили неладное и закрылись. Я назвала ему наш якорь. Он скорчил изумленную рожу. Назвала невидимкин. А он в ответ обрадовался, что мы знаем их священные тексты. Оказывается, тот отрывок про любовь – из каких-то церковных писаний. Потом выбежала сисястая чернявая девка и завопила, что злой демон ворует у них детей и уводит в пещеру. Схватила Керна за руку, пыталась утащить в лес – показать эту пещеру. Керн начал бормотать, мол, мы гонцы, нам нельзя задерживаться, мы пришлем сюда кого-нибудь. А она в истерику. Он бы повелся, если бы я не припугнула ее кинжалом. Оба – девица и паромщик – повалились на колени, прямо в грязь. Стали стонать, что мы такие прекрасные-распрекрасные, благородные-великодушные, единственные их защитники, не можем не избавить их от кровожадного чудовища. Мы не рискнули открыться и проверить, правду ли они говорят. В целом все выглядело подозрительно. До следующего моста было далеко, поэтому мы решили форсировать реку. Отъехали на безопасное расстояние, выбрали самое крепкое место. Лед был слишком тонким, чтобы по нему прошла лошадь и даже человек. Я осталась с лошадьми, а Керн снял сапоги и переполз реку на животе. На той стороне умыкнул из чьей-то конюшни лошадь и на следующий день наткнулся на отряд Майюры. Они пробили врата до меня. Мы погнали к переправе, но, когда добрались, ты уже был мертв. Прости, пожалуйста! – Имандра придвинулась к постели и с виноватой мордашкой уткнулась Моргану в плечо. – Это все из-за нас. Если бы мы поехали вам навстречу, вы не угодили бы в эту ловушку. Но мы не знали, обозначен ли разрушенный мост на твоей карте и какой дорогой вы едете.
