Эльхан Аскеров - Бастарды
– Да уж. Про ваши походы по базару, мы наслышаны, – рассмеялся Топ-Гар, – капитан, мир душе его, в «Старом палаше» не раз говорил, что ему на вас вся купеческая гильдия жалуется, охраны не напастись было.
– Так не убил же никого. – Развел руками Ал-Тор.
– Это верно, – согласился сотник, – но на охоту все равно поедем. Пора заявить о себе, да так, чтобы все поняли, что в этом уделе серьезный хозяин появился. А там видно будет.
– Ну и иблис с вами, только потом не жалуйтесь, если я вызов на дуэль получу. Сразу говорю, оскорблений терпеть не стану.
– Ну вызов – дело серьезное. Тут уж никто из нас лезть не станет, – заверил юношу сотник.
– Ну значит на том и порешим, – ответил Ал-Тор и отправился прямиком в термы.
Вечером за общим столом охотники рассказали всю историю в подробностях, и ветераны дружно одобрили действия юноши, после чего перешли к обсуждению будущей охоты. Все было готово и поездку к соседям решили не откладывать в долгий ящик, назначив ее на третий день, считая от нынешнего.
В назначенный день с самого утра весь замок гудел как растревоженный улей. Сцепив зубы, юноша оделся в приготовленное для него платье и, нацепив графскую цепь и перстень с малой печатью, вышел во двор. Тридцать верховых, выстроившись в ряд, дружно вскинули мечи, приветствуя своего владетеля. Ветераны откровенно любовались своим юным командиром.
Черный шелковый костюм был щедро отделан серебром и выгодно подчеркивал стать юноши. Широкий кожаный пояс с серебряными бляшками плотно охватывал талию, а высокие сапоги с коваными каблуками сидели на ногах как вторая кожа.
Мальчишка, прозванный Первым, подвел Ал-Тору коня, и юноша не спеша уселся в седло, мрачно оглядывая готовый к отъезду караван. Убедившись, что старики продумали все и отложить поездку не удастся, Ал-Тор вздохнул и, повернувшись к Топ-Гару, сказал:
– Ладно, старый ифрит, показывай, куда ехать.
– Не стоит так расстраиваться, мастер, – рассмеялся сотник, – может, все будет не так уж и плохо.
– Ты сам-то в это веришь, старина? – мрачно спросил Ал-Тор.
– Честно говоря, я себя просто попугаем чувствую. Ну какого иблиса спрашивается, вы заставили меня так разодеться? Да еще и обоз этот за собой тащите. А народу набрал, словно не граф, а сам сатрап в степь выехал.
– Чем пышнее, тем лучше. В провинции народ на такие вещи падкий. Сразу уважать начнут. У вашего герцога-висельника сколько народу в сопровождении было?
– Полторы дюжины. Так ведь он не на охоту, а на разбой собирался.
– Для него это и была охота. А народу в свите всего ничего, хотя денег у него, похоже, немало.
– С чего ты взял?
– Одних камней вам от него в наследство почти на полторы тысячи золотых осталось. Плюс ножны меча. Еще почти тысяча золотых. Ну и так по мелочи, еще на пятьсот золотых.
– Шутишь? – растерялся Ал-Тор.
– Какие уж тут шутки? Три раза перепроверили. Камешки хорошие, чистые, без сколов, правда, огранка старая. Сейчас такой не делают. Похоже меч этот родовой, от предков достался. Клинок правда слабоват. Это уж Разман определил. Клеймо на клинке тоже старое. Кузнец говорит, этой мастерской уже лет сорок как не существует. Получается, что и меч и ножны ему и правда в наследство достались.
– А кто камни оценивал?
– Да мы с казначеем и Алистером и оценивали.
– А откуда вы так хорошо в камнях разбираетесь?
– Пришлось научиться, пока сатрапа охраняли. На приемах возле него всегда десятники стояли. Однажды на нашего лентяя решили устроить покушение во время такого приема. Убийца оделся купцом и под видом продажи камней вошел в зал и, якобы показывая их, приблизился вплотную. Хорошо капитан рядом оказался. Он в таких вещах умел разбираться, с первого взгляда определял, где стекляшка, а где настоящий камень. Вот он и снес убийце башку, не задавая лишних вопросов. С тех пор и повелось, на каждом приеме по два десятника, один за просителем смотрит, а второй на товар. Так что в нашей оценке можете не сомневаться, мастер.
– Да я и не сомневаюсь, старина. Просто трудно поверить, что человек будет таскать с собой такую кучу драгоценностей, отправляясь на охоту.
– Так он ведь не на простую охоту отправился. Предполагал, наверно, что может попасться, вот и носил с собой то, что полегче и можно за виру отдать, а то и просто от владетеля откупиться.
– Может, ты и прав, сотник.
Кавалькада не спеша выехала в степь, и Топ-Гар отправил два десятка за добычей. Лихо гикнув, ветераны развернулись цепью и понеслись по степи, на ходу доставая луки. Посмотрев им вслед, юноша вздохнул и украдкой покосился на сотника.
– И не мечтайте, мастер, – покачал головой сотник, перехватив его взгляд.
– Так я же вроде на охоте, значит, должен быть в пыли и конским потом пахнуть. – Сделал Ал-Тор слабую попытку вырваться из-под его опеки.
– Ничего. Пока доедем, успеете и пропылиться и пропахнуть, – безжалостно ответил Топ-Гар и, чтобы смягчить горечь отказа, добавил: – Вот на обратном пути сколько угодно носитесь по степи на здоровье, а пока придется потерпеть.
Вздохнув, юноша мрачно кивнул и окинул взглядом бескрайнюю степь. Топ-Гар, сделав вид, что ему что-то нужно узнать в обозе, отстал, деликатно оставив юношу одного. Усмехнувшись про себя, Ал-Тор положил ладонь на рукоять притороченного к седельной луке меча. Почувствовав толчок, юноша открыл сознание и тихо спросил:
– Как дела, брат?
– Так же, как у тебя, брат. Тускло.
– Тускло, в смысле скучно?
– Ага.
– Хоть ты-то согласен с тем, что это пустая затея? – с надеждой спросил Ал-Тор.
– Согласен. Ни к чему это. Только время зря теряем, а тебе учиться надо.
– Вот и я про то же. Пустая трата времени. Только славу неотесанного мужлана получу. И это в лучшем случае.
– А что в худшем?
– Боюсь, не избежать нам с тобой дуэли.
– С кем.
– С кем-нибудь. Все эти дворянчики, дикие снобы, готовые кичиться чем угодно, лишь бы выделиться из общей массы. Так что повод найдется, можно не сомневаться.
– А может, не стоит так тускло? Может, все не так уж и плохо?
– Не знаю, брат. Как бы тебе объяснить? Понимаешь, предчувствие у меня странное. Что-то будет. Не знаю что, но что-то должно случиться.
– Ладно, брат, встряхнись. Прорубимся. И не из таких передряг выходили. Еще позвеним, – попытался развеселить юношу клинок.
– Позвеним, брат. Только, боюсь, в этот раз, звон невеселый получится. Прости, что тебя этим мучаю, но мне больше и поделиться-то не с кем. Эти ослы упрямые ничего и слышать не хотят. Втемяшилось в их старые головы, что я жениться должен, и хоть ты тресни, а женись – и все. Можно подумать, что это так просто. Сами всю жизнь бирюками прожили, а я женись.
![Чак Паланик - Колыбельная [litres]](/uploads/posts/books/241992/241992.jpg)