akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
Когда она ушла, Рики против воли ощутил, что его гнев перенаправляется на друга.
— И ты все это время ничего не предпринимал! – произнес он обвиняюще.
— Я вовсе не доволен собой. Но согласись, такое серьезное обвинение должно подкрепляться фактами. Ведь Дору могут исключить.
Рики очень в этом сомневался.
— И когда ты начал понимать? – продолжал он в том же тоне.
— После того, как Дора никак не стала пакостить Хатингтон. Если помнишь, Мелани на нее накричала без всякой видимой причины. Но если Дора сама спровоцировала это, ей не за что мстить.
— Надо же, Мел – невинная жертва, — хмыкнул Рики, на секунду отвлекшись от праведного гнева. – Но Артур… А Дик!
— Проблема Уизли серьезнее, — покачал головой Лео.
— Да ну! Чувства же ненастоящие, — не согласился Рики. – Все равно, что вырвать больной зуб.
— Надо сказать, зелье весьма нестандартное. Обычно любовные эликсиры действуют слишком явно, навязчиво, но непродолжительно. Человек становится одержимым, жаждет постоянно видеть объект своей любви и ведет себя крайне неадекватно. У Артура же наблюдается стабильный эффект, и сейчас после спада снова наступил пик.
Слова друга подействовали на Рики угнетающе. После того, как Дора созналась, дело предстало настолько ясным, что в его душе поселилась уверенность, будто проблема теперь решена. Но Лео напомнил, что Артур, вообще‑то, об этом пока не знает, и вообще, обнаружение причины проблемы еще не есть ее устранение.
— Ты сказал – неделя, — тяжко вздохнул он. – Мы расскажем Артуру раньше?
— Нет, конечно, — категорично заявил Лео. – Он не в состоянии сейчас этого понять. И пусть с ним, кстати, Дора объясняется, это ее грязная работа. Меня больше волнует, как убедить Плаксу Миртл, чтобы она целую неделю не затапливала свои владения. Тем более, мы так давно ее навещали, она могла обидеться. Именно у нее я собираюсь варить зелье. Другого места нет.
— И чтобы никто не заходил, — добавил Рики. – Мы ведь никому больше не скажем?
— Нет, безусловно. Ну что, ты согласен очаровывать Плаксу Миртл?
— Почему я? – возмутился Рики.
— Потому что ты возглавляешь Клуб, который она обязана всячески оберегать, — железно аргументировал лучший друг.
Рики желал приступить к осуществлению плана немедленно. Сама мысль, что еще целых семь дней, повергала его в отчаяние. Лео же подошел к этому очень серьезно, медленно отбирал ингредиенты, писал формулы, да еще просил не отвлекать его!
— Если тебе нечем заняться, придумай, как объяснишь Трелони, почему вы с Дорой пропустили урок.
— Мне кажется, она этому будет только рада, — процедил Рики.
Весь день он чувствовал себя на взводе. Он сам не знал, почему ждал, когда его друзья снова начнут коситься и язвить, но учитывая, что они не разговаривали, день прошел довольно спокойно.
Вечером в общей гостиной Дора прилагала неимоверные усилия, чтобы отделаться от разговорчивой Тифанни, причем так, чтобы та не обиделась.
— Отвлеки ее, — попросил в итоге Лео, — мне нужно для полной уверенности переговорить с Дорой.
Рики очень не хотелось выполнять его просьбу, но, учитывая, что это было необходимо, пятнадцать минут обсуждал перспективы знакомства Морганы с породистым сиамским котом из Варшавы.
— Они же могут не понравиться друг другу, — беспокоилась Тиффани.
— Попроси Дору, она тебе гарантирует, что понравятся, — не сдержался Рики.
Тиффани немедленно возжаждала видеть подругу подле себя, так что Рики вернулся к столику, за которым Лео сосредоточенно изучал свои записи.
— Можно идти к Миртл хоть сейчас, — констатировал он.
Меланхоличное привидение не слишком благосклонно отнеслось к тому, чтобы в ее туалете экспериментировали с зельями. Даже упомянула, что когда‑то нечто подобное делал дорогой Гарри, и не добился того, чего хотел. Но, когда Рики попросил ее хранить это в тайне не меньше месяца, засветилась от собственной важности и неохотно согласилась, не переставая жаловаться, что всем от нее, многострадальной, что‑нибудь да надо.
Лео, щадя ее чувства, установил котел в кабинке, подальше от той, где она любила завывать в трубе.
— Где ты взял котел? – удивился Рики. он не мог представить, чтобы Лео пожертвовал собственным на целую неделю; объяснить это Снейпу было бы невозможно.
— У Доры есть запасной. Оказывается, всегда был, — ответил Лео. – Еще до первого курса она уговорила бабушку купить ей два котла, и чуть не уговорила приобрести заодно и две волшебные палочки. Какие у нее были планы уже тогда!
— Ты уверен насчет рецепта? – спросил Рики.
— По–твоему, я способен отравить Артура Уизли? – осведомился Лео. – Остроумно. Это, пожалуй, посчитали бы проявлением старой вражды между «Слизерином» и «Гриффиндором».
От помощи Лео решительно отказался.
— Извини, но я все сделаю сам, — заявил он.
В искусстве изготовления зелий Рики вполне полагался на друга. Единственное, что его беспокоило – как бы кто‑нибудь, например, Филч, не вздумал заглянуть сюда. Плакса Миртл хоть и пообещала, что не допустит этого, но Рики прекрасно понимал, что она не способна стать реально осязаемой преградой. Тот же Артур, у которого крепкие нервы, способен был выдержать ее вопли, да и вообще все, кто имел дело с Миртл, к этому привыкли.
Лео сделался частым посетителем неработающего женского туалета, а Рики оставалось только ждать. Впрочем, он отнюдь не бездействовал, и даже наоборот, работы добавилось: Лео простил расчерчивать для него таблицы и прочие формы, которые он потом заполнял.
По отношению к Артуру Рики стал прямо‑таки бесчувственным, настолько, что это заметил Ральф.
— Я, конечно, понимаю, что он тебе тоже надоел, — сказал гриффиндорец, но «займись лучше зельями, чем вздыхать и сдувать бумагу со стола» — это слишком грубо. Даже Дик относится к нему лучше!
«Хорошо, если так», — подумал Рики.
Глава 19. Дисциплина приходит в норму.
Всю неделю Рики казалось, что он сходит с ума от нетерпения. То же самое происходило с Дорой, только, в отличие от нее, свои переживания он считал незаслуженными. Лео требовал не надоедать ему, что, в принципе, было целесообразно, но невыносимо.
Терпение Рики испытывалось еще и тем, что он продолжал работать в теплицах вместе с Диком. Однажды тот заявил:
— Надо честно признать, что друг из меня получился никуда не годный.
В такие моменты тяжелее всего было держать язык за зубами. То, что Дик чувствует себя виноватым из‑за страданий Артура, было вопиющей несправедливостью. Рики почувствовал, что его беспомощность переходит в раздражение, и заявил, не потрудившись сдержаться:
— Даже слушать не стану такую чушь!
