Сергей Жилин - Иоанниты
– Откуда огонь? – только сейчас донеслись до меня слова Салли, которые она повторяет не меньше полуминуты.
– Мы видели, что дверь в комнату, где хранятся бумаги, открыта, пожар начался именно оттуда.
Чья-то разорванная рубашка впитывает мою кровь. Не знаю, больно мне или холодно…
– Выходит, Монарх приказал уничтожить всю отчётность? – попыталась сделать вывод Салли.
– Да, – отозвался я в промежутке меж собственными стонами, – я сразу догадался по фразе «они больше не нужны», что Клаунг начинает заметать следы. Он собирается уезжать из Фанека, а, может, и вовсе из Каледонии.
– И ты думал, он будет здесь?
– Я очень надеялся, что здесь будет Рамон – из него бы я вытряс всё, что нужно. Вы там никого похожего не пристрелили, Виктория?
– Ты ещё шутить способен, – ухмыльнулась дочь.
Глухо лопнуло стекло, языки пламени выбираются из дома и тянут загребущие лапы к небу. Словно сам Дьявол пытается дотянуться до горла Господа и задушить. Слышится треск не выдерживающих перекрытий.
– А что та дамочка? – любопытствуя, заглянул Истер в окно экипажа. – Она должна быть в курсе…
– Эта дурёха только складывает столбиком, – разочаровал я догадки полукровки. – Но у меня есть она идея. Давайте-ка в экипаж и уберёмся отсюда, пока не налетели снеговики[32]. А с ними и жандармы.
По пути мы наведались в аптеку, после чего нас с Адамом забинтовали по-человечески. Чёрный экипаж наделал петель по городу, пока мы разыскивали нужный адрес. Оказалось, все мы весьма паршиво знаем презентабельную северную часть города, даже мадам Балестре, которая вынуждена была подсказать нам, куда ехать.
Итак, мы остановились у парапета, за которым лениво перекатываются воды Божьей Иглы. Места вокруг чудные, ладные скамейки под деревьями, которые к весне станут красивыми, добротно выметенная брусчатка и богатая архитектура.
Взять хотя бы нужное мне здание: широкие окна, каждое обрамлено аркой, похожей на косы деревенской девчушки, под самой крышей этакие ростры в виде воспаряющих птиц. Я с наглостью готов заявлять, что это фениксы, хотя понятия не имею, как они изображались в мифах. Да и никто этого не знает, что питает мою самоуверенность.
Здание красивого коричневого цвета, смешанного с золотом и багрянцем. И в пасмурную погоду оно кажется сверкающим и красочным.
– Здесь? – не растроганный местными красотами, продолжил я грубить мадам Балестре.
– Да, – с остатками высокомерия бросила она в ответ.
– Уверена, что он сейчас там?
– Да.
– Отлично, дай-ка сюда колечко.
Встреченный упорным сопротивлением, я схватил Мирей за руку и грубо стащил с указательного пальца приметное золотое кольцо. На простом ободе, безвкусно усеянном бриллиантами, примостилось нечто, напоминающее груду лент, среди которых нашлось место трём крохотным жемчужинам.
Я повертел его перед глазами, прикидывая, насколько запоминающимся оно должно быть. Надеюсь, тот, к кому я иду в гости, лично его дарил.
– Пойду, – сказал я товарищам, убирая кольцо в карман. – Лучше со мной не ходите. Сделаю всё один.
– Уверен? – кинулась напрашиваться Виктория.
– Абсолютно.
С грацией паралитика я вылез из экипажа, раскачивая его так, словно способен без труда перевернуть. Когда я уже закрыл дверцу и повернулся лицом к коричневому зданию, Салли бросила мне в спину:
– У тебя пальто разорвано.
– Да бог с ним – потерпят.
Пришло время заняться делом. Буду надеяться, надолго я на Божьей Игле не задержусь. Я дошёл до входной двери, вошёл. Меня встретил низенький комендант с плешью в полголовы. Конечно, внешность моя ему не понравилась, поэтому в голосе зазвучали нотки напряжения:
– Вы к кому?
– Меня интересует главный редактор, – ответил я, небрежно опершись на трость.
– Что Вас интересует? – сцепив руки в замок, комендант подался вперёд.
– Скажем так, его семейная жизнь ставится под вопрос. Если я с ним увижусь, тогда ещё есть шансы всё уладить. Чего смотришь? Вставай уже и проводи меня к нему.
– На мой взгляд…
– Вот не помню, когда я спрашивал про твои взгляды, – перебил я наглеца. – Поднимайся, у нас мало времени.
Мало муштровали этого лысика – сломленный моим напором, он позабыл о возражениях и медленно поднялся. Его колени на секунду дёрнулись, словно он передумал и решил сесть обратно, но склонил голову и повёл меня по коридорам здания «Нуиси Орлей». Шевелятся только его ноги, словно впереди меня движется большая заводная игрушка.
Мы миновали коридор, за стеклянной стеной которого кипит работа типографии. Меня повели на верхние этажи.
Давно следовало ударить в эту сторону: Этьен Балестре был принят в команду Монарха с целью обманывать, а когда много и изобретательно обманываешь, волей-неволей становишься в этом деле мастером. Мастером настолько, чтобы обмануть самого Монарха. Надеюсь, месье Балестре уже достиг такого совершенства, чтобы затаить для себя секретик-другой.
Придётся выложить для меня, а потом я схвачу Мистера Некого за задницу!
Низкорослый комендант подвёл меня к просторной комнате, где в лабиринте столов затерялись с десяток людей, орудующих печатными машинками. Над ними, над смертными, возвышается языческий бог Этьен, восхваляющий статьи или карающий их. Комендант побоялся лично представить меня хозяину и трусливо ретировался, ткнув напоследок в главного редактора пальцем.
Ладно, не из скромных, представимся лично.
Пробравшись сквозь хитросплетения столов, парализовав по пути работников своим видом, я добрался до самого Этьена, завидевшего меня ещё издалека. Вот я уже перед ним.
Высокий лоб мыслителя, глубокие морщины рано стареющего мужчины. Волосы убраны назад, орлиный нос, тонкие брови и такие же тонкие усики. На глазу монокль. Рубашка, брюки, туфли и жилетка – одежда не выглядит дорогой и изысканной.
Надо бы снять шляпу.
– Есть место, где мы можем поговорить без свидетелей? – прямо заявил я редактору.
– Что? С чего бы это? Вы кто? Кто его пустил?
– На Колпака так и не сходили, месье Балестре? А то Вы нервный. Пито же советовал.
– Да какого чёрта? – готов был разойтись ругательствами Этьен, да воздуха не хватило. Глубоко вздохнув, он уже раскрыл рот, но так ничего и не сказал, увидев, что упало на стол перед ним.
Расчёт оказался верен: Этьен Балестре мгновенно узнал кольцо и понял причину, по которой оно оказалось в моём кармане. Подобрав украшение жены, он поднёс его к глазам, надеясь отыскать деталь, которая раскроет мой блеф. Но у него не вышло… всё потому, что я не блефовал.
