Алена Даркина - Убывающая луна: распутье судьбы
— Сравнительно, — пожал плечами Ялмари. — У вас есть полномочия задавать подобные вопросы? Вы не представились, — напомнил он.
— Конечно-конечно… Граф Шифтан, — назвался капитан, приложив два пальца к виску, как делали "волки". И прежде чем Ялмари успел отреагировать, хлестнул принца по запястью шнурком. Шелк вместо того, чтобы соскользнуть с кожи, опалил ее огнем и обвился вокруг запястья, крепко связавшись в узел. Магия! Теперь он не мог обернуться волком. Ялмари зарычал, дернул руку на себя, выхватывая меч. Шифтан легко выпустил шнурок, доставая освободившейся рукой серебряное оружие. Принц сначала мазнул мечом по запястью, но ни на коже, ни на шнурке, не осталось и следа от этого прикосновения, тогда он быстро провел мечом вокруг себя, заставляя врагов попятиться. Он выбирал лучшую позицию для битвы, но врагов было слишком много, и они успели окружить его. Серебряные мечи имели все.
— Какого шереша? — недружелюбно поинтересовался принц, стараясь найти какую-нибудь возможность спасения.
— Хотим пригласить вас в Лейн. В гости, — Шифтан разговаривал очень любезно. — Герцог Пагиил хочет встретиться с вами, — объявил он.
— С чего бы это? — нахмурился Ялмари.
— Ну, как же, — охотно пояснил граф. — Особый посланник королевы. К тому же оборотень и… принц. Очень любопытно.
Ялмари оскалился:
— У меня другие планы!
— Не глупи, — граф перешел на "ты". Лицо стало жестче. — Схватка бесполезна. К тому же никто не приказывал взять тебя живым.
Ялмари направил лошадь на него, надеясь, что нападение даст хоть какое-то преимущество. Но он просчитался: рыцари напали разом, тесня лошадь. Она испугано всхрапывала и металась из стороны в стороны, ища безопасное место, это мешало обороняться. Он смог отразить удар слева и справа, но спина осталась беззащитной. Первый же удар рассек плечо, а следом еще ногу, грудь. Лишь от меча, намеревавшегося снести голову, он успел уклониться. Рука, держащая повод, расцепилась. Земля рванулась к нему так быстро, что он зажмурился. Но прежде чем потерять сознание заметил: с севера, со стороны Яхии, приближался отряд амазонок.
"Слишком много", — было его последней мыслью.
Эпилог
9 ухгустуса, Беероф
На следующий день после суда Мирела почувствовала себя лучше и смогла присутствовать на коронации. Еглона несли в паланкине, отделанном золотой парчой. Одели его в расшитый золотом костюм из серебряной парчи. На поясе и шляпе, в странном смешении сияли бриллианты и рубины, чередующиеся с жемчугом. На площади города для короля устроили представление: дети изображали Веру, Правосудие, Добродетель, Природу, Удачу и Милосердие, которые обращались к королю, наставляя его в том, каким правителем он должен быть. Когда процессия приблизилась к храму Святой церкви, паланкин опустили и король вышел. Ожидалось еще одно развлечение. К самой высокой башне храма привязали трос, который тянулся к гигантскому якорю на земле. Акробат, ожидавший короля на крыше, лег на веревку, раскинув руки, и проехал по ней на груди до земли. Поцеловав туфлю короля, он быстро взобрался обратно и начал кувыркаться и танцевать на канате, а потом бросился вниз головой с огромной высоты. Толпа испуганно ахнула, но к лодыжке акробат привязал веревку и поэтому он благополучно спустился на землю. Король зааплодировал, придворные подхватили овации.
Затрубили трубы. Стража вокруг короля встала по стойке смирно, лорды из регентского совета выстроились за стражей, и торжественная процессия вошла в храм. Считалось, что после этого обряда, король обретает особый дар проницательности, а также может лечить людей наложением рук.
Мирела шла чуть в отдалении, поэтому церемонию коронации видела плохо. Но мысли ее занимало другое. Несмотря на слабость в день суда, она обратилась к королю с просьбой помиловать в честь коронации всех, кого совет обрек на смерть. Еглон получил это письмо, потому что в тот же вечер ей доставили ответ. Брат в коротенькой записке написал: "Я помилую всех, кого можно помиловать". Не очень утешительные слова. Лорды старательно отдаляли от нее короля, боясь ее влияния, но она надеялась, что выберет время на торжественном балу, посвященном коронации и поговорит с Еглоном лично…
…Торжественный пир поражал изобилием, но принцесса почти ничего не ела. Ее и здесь посадили далеко от короля, и Мирела могла лишь наблюдать, как он с величавым достоинством разговаривал с гофмейстером и церемониймейстером, потом внимательно слушал Тазраша и других лордов, сидевших рядом. Он с удовольствием танцевал, заразительно смеялся над проделками шута и, казалось, забыл о сестре. Но это только казалось. Раздалась новая мелодия, и король Еглон уверенно прошел к ее столу. Мирела поднялась.
— Ваше высочество, не желаете ли потанцевать со мной?
Некоторые придворные еще помнили, что никто во дворце не танцевал лучше принцессы Мирелы и короля Манчелу. Принцесса присела в реверансе, король взял ее ладонь, и они возглавили длинную процессию придворных. Несмотря на возраст, Еглон был лишь немного ниже сестры, — все ожидали, что когда-нибудь он станет таким же высоким, как отец. Смотрелись брат с сестрой очень красиво.
— Ваше величество, — попросила Мирела, когда танец столкнул их лицом к лицу. — Я вас умоляю, помилуйте графиню Бернт. Она пожилая женщина, эта казнь не сделает вам чести.
Еглон не ответил — танец диктовал свои правила, и он ушел в другой конец залы. Когда же Мирела снова встретилась с ним, произнес.
— Я помилую ваших друзей. Но не знаю, кого именно. Думаю, вы понимаете, возлюбленная сестра, что если бы я что-то решал в Кашшафе, то и суда бы над вами не было.
Ночью Мирела много молилась и почти не спала, поэтому утром принцесса стала еще бледнее. За нею пришел офицер королевской гвардии, спросив, будет ли она присутствовать на казни преступников. Но ответ был ясен без слов: Мирела ожидала в черном платье с вышитым элием на груди. Если бы солнце не светило так щедро в этот день, принцессу могли бы принять за привидение. Девушка величественно проследовала в карету.
Для короля и регентского совета приготовили особые места. Туда же проводили и Мирелу, но как обычно, их с Еглоном разделяло почти десять человек.
Принцесса терялась в догадках: какое чудовище превратило казнь в очередное представление? Судя по количеству приготовленных пыточных инструментов, кому-то сегодня предстояла квалифицированная казнь.
Обвиняемых по очереди выводили на площадь. Они становились на колени перед королем, Еглону подавали указ, он передавал бумагу герольду, который громко его зачитывал. Сначала следовало перечисление заслуг короля, потом преступлений приговоренного к смерти, и лишь в заключение, герольд возвращал бумагу королю, что бы тот произнес всего одно слово:
