Нелла Тихомир - Сокровище Единорога
Пару минут висела тишина. Наконец Нимве не выдержала. Бросив поварешку, произнесла:
- Ну, скажи хоть что-нибудь!
- Что? - Мафхор выглядел спокойным.
- Тебе все равно? Все равно, что я ему ответила?
Секунду он молчал. Потом опустил глаза и выговорил:
- Полагаю, что я не вправе… требовать с тебя отчета, и…
- Если тебе наплевать - то да, не в праве. А если нет, то… ты можешь требовать, - Нимве замолчала, наблюдая за его лицом. Следила, как медленно тает каменная маска. Потом Мафхор вскинул взгляд и тихо спросил:
- Так что же ты ему ответила?
Сердце Нимве дрогнуло, расширилось от радости. Не вспомнив о том, что кто-то может увидеть, она кинулась к Мафхору и, упав на колени, схватив в ладони его лицо, сказала, глядя в глаза:
- А вот что, - и прильнула к его губам. Руки легли ей на плечи, он обнял и не отпускал ее очень долго. Нимве ощущала тепло его тела. Все вокруг исчезло, остался только он, касанье его губ… биенье его сердца.
Когда они остановились, переводя дыхание, Нимве слегка отодвинулась.
- Так это то, что ты ему сказала? - улыбаясь, спросил Мафхор.
Нимве тоже улыбнулась.
- В переносном смысле, - ответила она. - Только в переносном.
Не выпуская его рук, она села рядом на скамью. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом Мафхор снова обнял Нимве, крепко и бережно, словно она была фарфоровая, и, чего доброго, могла упасть и разбиться. Положив голову ему на плечо, Нимве запустила пальцы в густые кудри. Следила, как по стволу ивы за его спиной бегают солнечные зайчики.
- Страшно подумать, - тихо произнесла она.
- Что?
- Ведь я бы могла так и жить, думая, что ты… Никогда бы не подошла к тебе близко, не узнала бы тебя…
- Не такой уж я подарок. - По голосу она поняла, что он улыбается.
- Конечно, подарок. Для меня - подарок. Мне только жаль… - она осеклась на полуслове. Подождав, Мафхор спросил:
- Что?
- Нет, ничего.
- А все-таки?
Нимве долго колебалась, а потом ответила:
- Мне просто жаль, что ты мне до сих пор не доверяешь… Ничего о себе не рассказываешь, и…
Молчание. Нимве быстро посмотрела на собеседника. Зря я это, пронеслась мысль, теперь он обидится…
Мафхор сказал:
- Это не так. Я тебе доверяю. И я это докажу.
- Ты не обязан…
- Нет. Обязан. Потому что ты права. - Нимве почти испугало сосредоточенное выражение, застывшее на его лице.
- Ты… - начала она, погладив его руку, но Мафхор перебил:
- Спрашивай. Что ты хотела знать? Я расскажу.
- Если для тебя это трудно, то я не…
- Трудно? - он нагнул голову. - Ну… да. Да. Молчать легче. И привычнее. Но невозможно все время брать, и ничего не давать взамен. Так это не работает. Поэтому спрашивай. Я отвечу. Тебя, конечно, интересуют все эти слухи про меня, что из них правда, а что…
- Нет. Не интересуют, - Нимве улыбнулась. - Я уже поняла, что это вранье. Я вовсе не про эту брехню хотела знать. Я хотела знать протебя. Я слышала, ты родом не из столицы. Это так?
- Да.
- Говорят, ты откуда-то с границы приехал, будто твои родители отправили тебя учиться в Доме Таэнана…
Мафхор отрицательно покачал головой. Сосредоточенное выражение не исчезало, а глаза смотрели в землю.
- Я ничего никому не расскажу, клянусь, - пообещала Нимве. - Даже если ты чего-то кому-то сделал, я…
- Не в этом дело, Ним, - он вскинул взгляд. - Я просто… Ну… ну, хорошо. Вот тебе правда: я вообще родом не из Алавинги. Я из Сэнверии, из Дома Лаума. И я… - стиснув зубы, он отвернулся.
Сдвинув брови, Нимве тихо произнесла:
- Но… Сэнверия… Это разве не провинция… Это южная провинция Эбирны! Разве не так?
Мафхор кивнул. Нимве прижала ладонь к губам, и глаза округлились.
- Но там же… - шепнула она, уже понимая, догадываясь. - Там был переворот… и они убили всех магов…
Мафхор молчал, глядя в сторону. Нимве припомнила все, что слышала об эбирнском перевороте, когда четырнадцать лет назад к власти в стране пришел мало кому известный дотоле Орден Вечного. О том, как погибли Великие Дома, о том, как их похищенных детей превратили в цепных псов Ордена…
- Ты тогда сумел убежать, да? - спросила она.
Мафхор опять кивнул.
- Прости, я не знала… Если не хочешь говорить, я пойму, правда.
Он повернулся.
- Прошу тебя, - сказал он. - Не жалей меня. Не надо этого. Договорились?
Нимве хотела возразить, посмотрела ему в глаза… Придвинулась и поцеловала в губы.
- Не сердись, - попросила она. - Ведь ты мне давно не посторонний. Нет ничего плохого в жалости, если… если человек не посторонний. И потом, это не жалость, а сочувствие. А когда ты сердишься, мне хочется плакать…
- Не надо плакать, - Мафхор осторожно провел пальцами по ее щеке. - И я вовсе не сержусь.
- Нет?
- Нет.
- Это хорошо. Знаешь, - Нимве прижалась к его плечу, - а ведь мой дядя погиб там, ну, в Эбирне, во время переворота. Брат моей мамы. Вместе с семьей. То-есть, мы думаем, что они погибли. У него были очень сильные способности к магии, и его приняли в Академию в Иргатлане, в столице… Да что это я вдруг о себе, - спохватилась она. - А… твоя семья? Они… их убили, да?
- Скорее всего. Я не знаю.
- Но как же ты уцелел?
- Я уезжал. Ездил к родственникам. Когда все произошло… слуги в доме… В общем, они спрятали моих двоюродных братьев и меня, а потом вывели из города. Ночью. И мы оказались в степи. Там степи везде, в Сэнверии. Тогда была весна… Хотя бы воду искать не пришлось. Весной там реки текут, а летом пересыхают.
Он облизал губы. Продолжил тихим, ровным голосом:
- Тогда было много беженцев. Не магов, просто местных жителей. Никто толком не знал, что происходит. Позже прошел слух, что… Великие Дома погибли. И что на площади казнили глав… глав Домов, я хочу сказать. А потом - что Орден уничтожил всех магов.
Мафхор посмотрел на Нимве. Неловко, невесело усмехнувшись, сказал:
- Понимаешь, я знал, что есть еще один Великий Дом, здесь, в Алавинге. И все то время, что бы не происходило… Я всегда надеялся, что когда-нибудь найду их. Что стоит только попасть сюда, и все будет в порядке. Я снова окажусь среди своих. А когда это случилось, где-то через три года после всего… Когда я добрался до Алавинги… - он опустил голову. Снова поднял. Голос звучал тихо, когда он произнес:
- Что тебе сказать. Ты ведь слышала про них. Они чужих не принимают. Вот и меня не захотели принимать. А я… Я тогда просто… В общем, я пришел ко главе Дома. Но меня даже на порог не пустили, хоть я и говорил на анъяс. Выгнали на улицу, как… как щенка шелудивого. Да я, честно сказать, в то время на дворовую шавку и был похож. Чтобы сюда добраться, весь Беллар и Восточные княжества пешком прошел. На мне нитки целой не оставалось.
