Ариса Вайа - Лепрозорий (СИ)
Ветер дохнул в лицо горстью лиловой пыли, и Ева заткнула рот и нос рукой, чтобы не закашляться. Все здесь было ей незнакомо, но она почти физически ощущала, как сильно ее звало это место. Оно было чужим, но то, куда вели катакомбы, вызывало у паучонка восторг. Она не знала, куда хочет попасть Люцифера, но понимала, что именно туда нужно попасть и ей. Что-то ждало ее, звало, просило, умоляло. Страх смешивался с радостью, разгорался, разливался, заполнял собой каждую клеточку Евиного тела.
Паучонок попробовала расплести паутину, любопытство будоражило и подстегивало. На тончайшем белом кружеве сверкнуло лиловое пламя и погасло, поглотив паутину. Нельзя. Или рано. Или не там. Ева не могла понять, почему это произошло, но пробовать снова не стала. Ей и без всякой паутины казалось, что она на верном пути. Ее ждало нечто, за что она готова была отдать всю свою жизнь. Не знала, почему, зачем, кому, но терпеливо шла, томясь счастливым ожиданием.
Кошка скомандовала остановиться, дрогнувшим голосом позвала Хайме.
Перед ними стайка кумо вилась у груды блестящих камней. Обойти их было трудно, но вполне реально. Вот только сверху шла более хрупкая порода, и можно было запросто попасться им на обед. Если обойти снизу, то можно было попасть на обед уже амфисбенам, что заполнили собой расщелину.
— Люция, этой же дорогой в захваченный мною замок попали твои охотницы? — усмехнулась кошка, обернувшись к бескрылой. — Рассказывай, как им это удалось. Особенно меня пугают те, что под нами - от амфисбен не сбежать и не скрыться.
— Они шли ниже, где нет ваших кумо, жертвовать даже одним воином было слишком опасно, это могло подорвать мораль, — хмыкнула Люцифера. — Нам повторить то же самое не удастся, нас сожрут, и не подавятся — Мерт с нами нет.
— Ты про ту хищную змею, которую ты украла из моего госпиталя? — кошка прыснула смехом.
Ева вжала голову в плечи, вспоминая шепелявую хозяйку болот. Брр, неужели она годилась на что-то кроме поедания сладостей и размножения?
— Да, укротительница амфисбен. Я не знаю, что она делала, но те твари, оставшиеся после вас, слушались только ее, — Люция пожала плечами, щурясь на копошащуюся тьму внизу.
— Они слушаются любую змею. Мы спускали их на шпионов, которых угораздило забраться в катакомбы, прекрасные зверюшки. Прожорливые только, — Химари поджала губы и грустно вздохнула. — Змей среди нас нет, придется по старинке.
— Плохая идея, — рыкнул кот, хватая ее за руку. — Очень плохая идея! Пошли через верх.
— Действительно, давайте все здесь передохнем! — огрызнулась кошка, вырывая руку. — Замыкай, пожалуйста.
Хайме недовольно поморщился.
— Давай лучше я, — тревожно предложил он, пристально смотря кошке в глаза.
— У меня контроль лучше, — и она коснулась его плеча, упрашивая о маленькой поблажке.
Недовольно фыркнув, Хайме вернулся в хвост их скромной процессии. Химари скомандовала:
— Всем взяться за руки цепочкой и за мной. Кто расцепит пальцы — останется видеть сцены рая тут!
Звучало убедительно. Люция крепко стиснула холодную кошкину руку и двинулась следом. Щелкнув пальцами, Химари потушила огонь. Раскрыла ладонь, и на ней засеребрились синие осколки кристалла. Свет, исходящий от них, пульсировал и бился, обволакиваемый слабым пурпурным пламенем.
Кошка вытянула руку и защелкала языком, подзывая стайку голодных облаков. Ева вжала голову в плечи, потому что они стремительно ринулись к ним. От исходящей от кумо угрозы стало вмиг дико страшно. Они были такие пушистые, мягкие, красивые. Но по спине противно тек ледяной пот, а волосы у висков вставали дыбом. Хотелось орать и прятаться, но паучонок только крепче стиснула жесткие ладони Люции и Хайме.
Облака бросились на синие кристаллы и принялись с урчанием их уплетать. Кристаллы тянулись, разрываемые облаками, словно были сахарным сиропом. Кумо успокоились, только когда вылизали кошкину руку начисто.
— Бегом! — рыкнула она, выдергивая ладонь. И ринулась в первый же тоннель.
У очередного поворота она остановилась перевести дух. Прислушалась, но среди топота ног шепот и треск кумо был не стышен.
Выглядела кошка совсем неважно. Но что больше встревожило Еву — та рука, с которой Химари кормила кумо, постарела. Кожа огрубела, и сетка морщин перчаткой оплела ладонь и запястье.
— Что это было? — сердито пробурчала Люция, хватая кошку за плечи. — Твоя душа? Твоя жизнь?
— И то, и другое, — усмехнулась она, выныривая из объятий бескрылой. — Не было у меня выбора, замолчи.
Дальше их повел уже кот. Он не стал даже слушать уговоры и возмущения Химари, только оттеснил ее за спину и попросил Люцию быть замыкающей. Такое построение бескрылую не радовало. Света от пурпурного огня, охватившего кисть кота, ей было мало, и приходилось придерживаться рукой за стены. Под пальцами она чувствовала шероховатые зарубки и узоры, но не могла разобрать, что это.
Ева видела все и, задрав голову, таращилась на потолок, исписанный древними письменами. Странные символы по спирали опутывали круглый туннель. Трогать их паучонок боялась, каждый знак был словно сделан из воды, казался жидким и прозрачным. Зазевавшись, она споткнулась и едва не полетела на землю. Кот пряднул ушами.
— Так не пойдет! — и коснулся пламенеющей рукой знаков. Все утонуло во тьме, и Ева не смогла разглядеть даже собственных рук.
Было слышно, как урчат кумо, шипят амфисбены, ворочая свои огромные чешуйчатые тела.
Туннель вспыхнул, и кольцо лиловых знаков растянулось от кота до бескрылой, озаряя все вокруг.
— Идем, — кот поманил всех рукой и двинулся дальше. Кольцо послушно следовало за ними. Люция держала руки поближе к груди, трогать стены расхотелось.
Ева грустно смотрела Химари в спину. Она, наконец, поняла, что так сильно сближало кошек с этим местом. Они были родными для этих катакомб, для письмен, для кристаллов. Неотделимой частью сокровенного мира лепрозория. Они владели чем-то поистине удивительным и знали гораздо больше, чем говорили. Вот только даже для них эта странная сила была слишком огромна.
***
Лиловые письмена тоннеля растворились в темной зале, погрузив все во тьму. Но что-то, однако, можно было разглядеть - огромный грот, старательно выщербленный в самом сердце горы, расползался вокруг сотнями темных коридоров. У самого дальнего края высилась тяжелая черная дверь из стали, запертая на засов.
Сердце Евы екнуло. Испарина скользнула по вискам. Туда.
— Пошли, — пробурчал кот, хватая Люцию за запястье и увлекая за собой. — Сними засов, дальше я сам, — и он принялся щелкать пальцами, пока все они не засияли так, будто под кожей горели кристаллы.
